Светлане Чудовой его было не занимать. Она называет себя счастливым человеком – ей удалось вполне реализовать в своей жизни любовь к морю, к книгам и к радиосвязи. Сегодня она является реставратором редких книг в краевой библиотеке имени Шишкова, а море, которому она отдала 6,5 года, ей снится по ночам.
В плаванье экстерном
– Светлана Григорьевна, откуда стремление выйти в море?
– Мы жили в Махачкале, и я с большой веранды нашего дома постоянно глядела на море – как приходят и уходят суда, как восходит на Каспии солнце, как светят над водой звезды. Мама была врачом, а папа работал в дагестанском правительстве в секторе сельского хозяйства. Когда мне было 11 лет – началась война, я видела, как бомбят наш порт немецкие самолеты.
В 1943 году умер папа, а через год нас с мамой забрала на Кубань моя сводная сестра Нина, которая была старше меня на 17 лет – она переехала туда еще до войны и пережила оккупацию. Вскоре умерла мама, и я осталась жить с сестрой, которая после окончания школы отправила меня учиться в сельхозтехникум на агронома.
Специальность эту я не любила, но так как всегда была упорной – закончила техникум только с одной четверкой. Распределение, как отличница, выбрала сама – в Крым, на север полуострова.
Сначала работала участковым агрономом – одним на семь колхозов, потом перешла работать мелиоратором – одним на 60 хозяйств. Но как только закончились три года отработки после получения диплома, – бросила все и уехала в Махачкалу. В городе у меня уже не было никого из родных, и я поселилась у бабушки, жившей с нами в коммунальной квартире.
Познакомилась с девушкой, которая посоветовала мне пойти на работу в милицию – меня приняли агрономом в сельхозлагерь с заключенными в 40 километрах от Махачкалы. Каждый день я на коне ездила на работу, а вечером возвращалась и шла учиться на радиста – меня всегда тянуло к технике, и я с удовольствием собирала и разбирала радиоприемники и передатчики.
Получив в училище специальность радиста, устроилась на береговую станцию. Очень хотела работать в море, но для этого нужно было окончить школу плавсостава, а девушек туда не принимали – как я ни просила. Но руки я не отпустила – записалась на прием в правительство Дагестана и изложила свою просьбу, там улыбнулись, но при мне позвонили в порт и обсудили мое намерение.
В порту поставили условие – если сдам экзамены на плавсостав экстерном – выпустят меня в море. Навигацию и лоцию я знала великолепно давно – всегда любила книги, много читала, в том числе книги по мореходному делу. В итоге пошла сдавать экзамены к тем, кто меня не хотел принимать, и к их досаде сдала все на «хорошо» и «отлично». Ведь когда что-то любишь, к чему-то стремишься – не может быть никаких препятствий.
– Сразу взяли радистом на судно?
– Радистов не хватало, а у меня был 1-й класс, но взять сразу в море на самостоятельную работу не могли – необходимо было наработать ценз в полгода. Прикрепили меня к действующему радисту стажером и отправили в море. Но получилось так – пришли в место лова на судне снабжения – забрали от рыбаков улов. Рыбакам надо дальше за косяком идти, а нам – доставить рыбу переработчикам.
И вдруг радист на рыболовном судне сильно заболел – пришлось срочно его менять нашим радистом. По правилам, без капитана, стармеха и радиста судно в море работать не имеет права – если что с ними случилось – надо возвращаться в порт.
В этом случае рыбакам просто повезло, а я осталась на нашем судне одна, без наставника. Так и проходила на нем в море 6,5 года – сама ценз наработала, больше ко мне никого не прикрепляли. К счастью, меня в море не укачивало – тех, кто не переносил качку, тоже быстро списывали на берег.
Минуты тишины
– В чем особенность работы радиста на море?
– Небольшая каюта, из нее вход в радиорубку. Из радиорубки окошко в штурманскую – общение радиста с командой только через окно – в радиорубку никто кроме капитана не имел права заходить, даже старпом. Все-таки море Каспийское – международное, мало что кому в голову придет передать в эфир, или увести судно в Иран – все было подчинено безопасности и режимности.
Задача радиста – держать связь с берегом и рыболовецкими судами, принимать сводки погоды, сообщения для членов команды и многое что другое. Судно без радиста в море, как слепой котенок – особенно поначалу, когда радаров не было и приходилось отлавливать местоположение судов по радиосигналу. Два раза в час, как положено, радист переходит на аварийную частоту в 500 метров и слушает эфир – это минуты тишины. На всех судах это время и частота для подачи сигнала бедствия.
– Приходилось самим пользоваться частотой?
– Мы тонули три раза. В первый раз ребята плохо закрепили груз с солью. Внизу в трюме пустые ящики, а наверху с солью – попали в шторм, и ящики переместились на одну из сторон – крен получился сильный. Капитан спит пьяный, а у команды аврал – ящики с солью перекидывают. Выправились сами без подачи сигнала бедствия. Только капитана после этого сняли с судна. А новый капитан оказался хорошим – запретил спиртное на корабле, наказывал за матерные слова, особенно в присутствии женщин – меня и повара.
И надо такому случиться, когда его не было – попали в шторм в 14 балов – ураган страшный, какой бывает только раз в несколько лет. В этот шторм сели на мель, и была серьезная угроза опрокидывания судна.
У женщины-кока настоящая истерика – воет в своей каюте, команда, как может, удерживает судно. Тогда единственный раз послала сигнал бедствия. Махачкала меня не услышала – сигнал поймали на Черном море. Там радисту сообщила о нашем положении, и он передал информацию в наш порт. На следующий день шторм стих, осадка у судна 3 метра, а боцман ходит вокруг него – ему вода по колено – так глубоко увязли в песке. Пришли спасательные суда и сняли судно с мели. Кока после того случая списали на берег.
Сами тоже раз спасали моряков, пославших сигнал бедствия, – долго не могли их найти, только по радиосигналу отыскали, приняли всех людей на борт.
– Не страшно было тонуть?
– Нет, у меня же работа, да и не вижу я в своей радиорубке ничего. А вот что и вправду неприятно – обледенение судна – вес увеличивается, центр тяжести смещается – небольшой шторм и можно быстро уйти на дно – поэтому команда сбивает лед, как только можно. И только потом на берегу осознаешь, что можно было не вернуться.
Книги на века
– А как вы с моря попали потом в Барнаул?
– Меня взяли в аэропорт радистом. Там познакомилась с будущим мужем – военным летчиком. Он сам из Барнаула и уговорил меня вернуться на свою родину. Уехали из Махачкалы в 1975 году, устроилась тут работать на главный телеграф – как радист я хорошо читала азбуку Морзе не только на слух, но и с ленты. А однажды проходила мимо библиотеки имени Шишкова и увидела объявление, что требуются телетайписты. Хотя зарплату предлагали ниже, чем на телеграфе, любовь к книгам побудила меня перейти работать в библиотеку. Работаю там до сих пор – в фонде редких книг.
– Как вы стали книжным реставратором?
– Однажды руководство библиотеки обратилось ко мне с просьбой заняться восстановлением книг. Тогда никто не знал, как это делается, я тоже не представляла, но необходимо было спасать книги, многие из которых за десятилетия сильно потрепались. Пришлось стать зачинательницей книжной реставрации на Алтае. Нашла литературу по переплету, изучила их и принялась за работу. Первые свои семь книг я запортила – пришлось потом переделывать, но теперь я знаю, как подарить книге вторую жизнь.
Всего с 1976 года мне удалось восстановить около 4000 книг. Особую трудность, как ни странно, представляют не книги XVIII и XIX века, а книги 1917-1925 годов – у них очень плохая бумага. Книги попадаются не только старые, старинные, но и потрепанные, и действительно редкие. Художественной литературы среди них немного – больше книг по различным наукам.
– Трудно реставрировать книги?
– Это очень кропотливая работа. Иногда приходится сшивать книги по листочку. Самое трудное – не просто сохранить книгу, а сделать ее удобной для чтения. При реставрации часто приходится пользоваться пинцетом, необходимо выравнивать строки, буквы, следить за текстом, читать каждую страницу. В итоге на реставрацию одной книги уходит в среднем 4-5 дней – получается 7-8 книг в месяц.
– Чем вам нравится ваша работа?
– Мне кажется, если человек никому не нужен – он и себе не нужен. Я чувствую себя нужной. Работая с книгой, представляю, как много людей держали ее до меня, а благодаря моим усилиям, как много людей прочтут ее после меня. И хотя сейчас читателей в библиотеке стало намного меньше, чем раньше, думаю, интерес к бумажной книге не исчезнет никогда.
– А море не вспоминается?
– Море мне снится. Хочется встать и просто постоять на палубе какого-нибудь морского судна, вдохнуть морской воздух. Море – это и моя жизнь, и моя реализованная мечта.
Светлана ИВАЩЕНКО. Трать мои нервы, трать! 
Последний стеклодув. Более 30 лет – «горячий» стаж Геннадия Тонышева 
Ольга Ратушная из Барнаула победила в телешоу для бывших заключенных