В эти дни в Барнауле – в Государственном художественном музее Алтайского края действует выставка всемирно известного художника-керамиста Юрия Капустина «Четыре вектора в творчестве». Уроженец Алтая «сделал имя» и состоялся в столице. Его работы выставлялись в лучших залах Европы и Азии. Накануне открытия экспозиции мы говорили с Юрием Капустиным о его оригинальном творчестве, о том, что сегодня связывает художника с Алтаем и многом другом…
Скифский сюжет – очередной виток?
– Расскажите для начала о выставке… В презентационном буклете, например, говорится, что она «отражает духовные и философские проблемы человека в современном обществе». Что это за проблемы?
– Суть выставки – представить четыре вектора моего творчества. Такие направления, как живопись, керамика, эмаль и графика. У меня есть знаковые работы, которые я считаю главными, ведущими, определяющими смысл всего моего творчества. Например, «Белая птица, черная быль» (Чернобыль), «Весна 45-го года», «Здравствуй, Георгий» и плюс эта (показывает на стену) последняя картина «Снился мне скифский сюжет». Эти социальные темы беспокоили меня, как человека, неравнодушного к происходящим событиям.
Ведь что такое весна 45-го? Вы это не захватили, а мы знаем… Когда среди обгоревших камней прорастают подснежники... Аллегория. Напрямую же что-то показывать не интересно, а когда подобран образ, осмыслен, и к нему найден подход – решение этого образа – другое дело. Это непросто, много лет я над этими композициями работал. И «Скифский сюжет» – изображение борьбы звериной – классический стиль древней культуры скифов.
Таких сюжетов несколько, но меня привлекло именно это изображение – борьба за жертву, такая хищная, ужасная, чудовищная… Я долго не мог найти решение этого образа, что-то связывало, а потом увидел сон с масками – они, пожалуй, символ нашего времени. Террористы, когда что-то захватывают, одевают маски… И скорбящая мать – это скорбь по этой жертве… Все в мире по спирали вращается, и этот скифский сюжет – очередной исторический виток, но уже в несколько ином виде.
Москва завлекает и отвлекает
– Вы уроженец Алтайского края, уехали отсюда в 70-х годах. Как с тех пор менялось ваше мировоззрение, творчество?
– Москва учит многому, там много выставок, множество встреч с художниками, деятелями культуры, и все это, безусловно, влияет на воспитание художника. Там очень напряженная жизнь: масса выставок, очень активное обсуждение, мощные искусствоведы, которые знают, что происходит, они знают культуры всех времен и народов, знают, что говорить и как говорить.
Поэтому там просто выставляться, «лишь бы что-то выставить» – это никому не интересно. Москвичи и заинтересовались моим творчеством, потому что тема моя нестандартная. Есть художники, которые работают в той же технике, но тема моя уникальна. Когда тысячи художников, непросто удивить.
– А вы, значит, удивили?
– Ну… скажем, меня заметили. Точнее, не меня, а творчество мое.
– Для вас это ценно? Ведь московская публика искушенная, избалованная…
– Искушенная. Она очень четко видит «ляпы», видит, есть ли «зерно» – о чем стоит говорить – или нет. Публика там знает, «кого надо посмотреть. Там невозможно ходить на все подряд и выставки посещают только по звонку – «хорошая выставка, посмотри». Публика не избалованная, а со вкусом. И я очень рад, что именно москвичи меня приняли: посещают, интересуются, печатают в столичных и международных журналах. Чисто за мое творчество, за то, что я не завистник, не стяжатель.
– На Алтай вы часто приезжаете?
– Каждое лето. У меня же в Сростках мастерская. Я здесь творчески работаю. В Москве творчески работать почти некогда. Там жизнь такая закрученная, каждый день куда-то завлекает, отвлекает…
Фантазия алтайских детей богаче
– Я знаю, что вы в Сростках еще и занимаетесь с детьми…
– Да, я веду художественные студии, с детишками работаю зимой в Москве, а летом – в Сростках. И те, и другие имеют определенный успех, выставляются…
– Есть разница в работе с московскими и сростинскими учениками?
– Есть. Городские дети, конечно, дисциплинированней, потому что там и нельзя иначе. Сельские – менее дисциплинированы, но зато у них фантазия богаче. Только она необработанная… Сельские дети эмоциональней. Городские – расчетливые, практичные, но закомплексованные… Вот я два года поработал со сростинскими детьми, и их работы уже в Москве выставляются.
– А почему вы выбрали именно Сростки?
– Я алтайский и хотел часть жизни проводить именно на Алтае. Хотел сначала мастерскую в Белокурихе делать. А Михаил Сергеевич Евдокимов (мы с ним знакомы были) сказал: «Ну что ты там будешь? Это город, испорченный деньгами, коммерцией… А Сростки – чистый лист, езжай туда». Вот так и получилось. И правильно. Все что ни делается, все к лучшему. В Белокурихе, действительно, сплошная коммерция, все «в мыле», все зарабатывают, деньги, деньги… А ведь духовная жизнь не из денег состоит…
Самое трудное – сохранить себя-ребенка
– Что самое интересное и ценное в работе с детьми?
– Работая с детьми, я понял, что современным детям не хватает творчества, раскрепощения. Их закомплексовали идиотские методики, которые сочиняет какая-то тетя, не очень грамотная, но имеющая возможность их «пробить», потому что за это платят… Это касается и дошкольного, и школьного образования. Вот возьмем детский сад: «Дети, лепите индюка так, так и так». И дети безразлично относятся к этому процессу. Нет бы сказать: дети, лепите то, что вы любите – ваш любимый образ. Одни – кошечек, другие – собачек, третьи – инопланетян, космонавтов…
У них отличная и разнообразная фантазия… И результат совершенно противоположный. Я, работая в Москве и в Сростках, даже не показываю, как надо работать. Я показываю только, как работать с материалом и даю задания, как этот материал воплотить: сначала в простых формах, потом сложнее и т. д. Мальчик один сделал замок, я обжог его, достал, он взял его, прижал к груди, и качает, качает… как ребеночка – вот в этом ценность работы.
Пикассо говорил: каждый ребенок – художник, но трудно стать художником, когда повзрослеешь. То есть сохранить детские качества, донести их до верха… Потому что наша жизнь закомплексовывает тысячами проблем. Они все уводят в сторону от фантазии, творчества. Очень трудно именно сохранить себя-ребенка, когда повзрослеешь. Ведь искусство, в общем-то, – игра, игра красивая, игра в красоту. Искусство – это не когда ты смотришь на картину и видишь, как же мучился художник, создавая образ.
Ты должен посмотреть, восхититься, и не знать, почему она такая красивая, легкая. В этом – прелесть искусства. Это игра, игра дяди – большого, умного, солидного, с хорошей целью – показать свой взгляд на мир, на красоту.
– Наше время нередко ругают за то, что оно не подарило миру больших гениев. Вы с этим согласны?
– Трудно сказать. Гении сразу не обозначаются. И Пушкин в свое время не считался гениальным – знали его, но энергия его творчества нарабатывалась и нарабатывается со временем. Вот в этом – гениальность. Это же и у Гоголя, и у Шукшина, и у Некрасова, и у других классиков. А бывает, наоборот, человек сотворил что-то, но сила этого постепенно отмирает, отходит. А то, что у нас есть гении, я не сомневаюсь. Эрнест Неизвестный, извините меня, это Микеланджело нашего времени! Это мыслитель, умница, талант…
Я его понял только сейчас, под старость. Видел раньше его выставки –«красиво, но понять трудно, осмыслить его творчество не сразу удается. Гении, конечно, есть, но они будут обозначаться после, когда все мы уйдем. Другие поколения будут их осмыслять, оценивать, открывать.
Справка
Юрий Капустин родился и вырос на Алтае, в Поспелихинском районе. Закончил Иркутское художественное училище. С 1972 года живет в Москве. Известен как неутомимый экспериментатор: обращается не только к керамике, но и рисует кузбасс-лаком, работает в старинной технике горячей перегородчатой эмали. Всемирно известный художник, член «Общества друзей Франции», член «Ассоциации научных и культурных связей с Индией», член «Общества греков в России». Произведения Юрия Капустина находятся в галереях, музеях и частных коллекциях России, Франции и Германии, Японии и Америки, они выставлялись в Италии, Германии и Китае. Увидеть работы Капустина в Художественном музее можно до 8 августа
«Скифский художник» Капустин показал свои работы москвичам 
Наша красота. Победительницы конкурса «Мисс Барнаул» о себе и красоте 
Скульптор Александр Парфёнов: «Лёд – сказочный материал»