Заработать на школе? О конфликтах между родителями и педагогами

В Завьяловском районе в одной из школ ввели пропускной режим – родителям приходится ждать детей в тамбуре. Мамам и папам такие нововведения не понравились, но администрация района встала на сторону школы – меры принимаются для безопасности учеников. В Барнауле пропускной режим с охраной – давно норма и уже никого не удивляет.

Забытая этика

Барнаульских родителей школьников заботит не пропускной режим. Чаще – добровольные финансовые пожертвования. Обучение в школах пока ещё «бесплатное», и, по словам министра образования и науки Алтайского края Александра Жидких, на учебные расходы в этом году выделено почти 200 млн рублей. Но сопутствующих расходов много. Одни учебные тетради по каждому предмету чего стоят! А есть ещё затраты на оформление классов, проведение праздников и многое другое. К слову, в советское время сборы денег тоже были – на шторы, на телевизор в класс, на фломастеры.

А вот какой темы в то время практически не было – некорректное отношение учителей к ученикам, публичное оскорбление их достоинства. Учитель считался вторым родителем, наделённым полномочиями не только учить оболтусов предмету, но и уму-разуму. Роль воспитателя лучше удавалась педагогам с авторитетом. На уроках одних учителей стая школяров сидела тихо и внимала каждому слову. Других педагогов тот же детский коллектив доводил до слёз, третьих обсмеивал за глаза, придумывая обидные клички. Учителя отвечали угрозами отправить самых несносных в интернат для умственно отсталых. Другие педагоги за неимением слов ломали о головы маленьких наглецов линейки и указки, но дисциплины, обычно, такие меры не прибавляли.

Что интересно, в противостояние коллективного хаоса и личного авторитета родители практически не вовлекались – всё решалось в стенах школы, максимум – с привлечением директора в качестве арбитра.

Но сегодня времена изменились. Роль учителя свелась к роли официанта по подаче знаний, предоставлению образовательных услуг. И как всякий «обслуживающий персонал» учитель сейчас не имеет права обижать «клиента» – ученика, каким бы наглым или разбалованным тот ни был. Потребитель всегда прав...

Бывают ли учителя не правы? Конечно, бывают – учитель тоже человек, со своими недостатками и перепадами настроения. И как ни готовь его к общению с детьми – сорваться, вероятно, может каждый. Но в рыночных условиях любую ошибку «официантов» можно попытаться монетизировать.

Сейчас в Барнауле развивается интересная история с попыткой родителей получить от школы полмиллиона рублей за оскорбление двух учеников учителем. Сумма претензий выросла с 200 тыс. рублей и не известно, не увеличится ли ещё.

Опыт возмещения деньгами морального вреда за оскорбления в школе может оказаться для края уникальным. В случае успеха родителей можно прогнозировать распространение начинания по всему региону. Конфликты учащихся и педагогов как возможность заработать на новую квартиру или машину? А почему, собственно, и нет?

Родители в наступлении

Сюжет прост. В 2015 году многодетная мама отдала в одну из школ краевого центра второго ребёнка. Его взяли после горячих просьб, чтобы он учился там же, где и старший брат. Хотя программа обучения для первоклашек предполагалась существенная – образовательное учреждение славится высоким средним баллом, серьёзным изучением многих предметов. В тот же первый класс из 32 человек попал и другой мальчик, изначально слабо подготовленный к школе – в другие учебные заведения района, где образовательная программа попроще, его не взяли – не было мест.

Практически сразу с первым ребёнком начались проблемы – родительница попросила права не приходить сыну на первые два урока, потому что он занимается с утра в секции хоккея. Школа навстречу не пошла – первокласснику пришлось бы пропускать уроки русского языка и математики. Тем не менее мальчик часто опаздывал в школу, приходил неподготовленный, баловался на уроках, обижал одноклассников.

Так или иначе, первый класс, после которого не ставят годовых отметок, а лишь пишут характеристику по успеваемости, ребёнок окончил.

В начале второго учебного года мама ребёнка подложила в ранец школьника включённый диктофон и получила доказательства неэтичных высказываний педагога в адрес своего чада, а так же в адрес второго, учащегося с трудом, ребёнка. В частности учитель называла детей «двоечниками», «тунеядцами», уличала во вранье. Родительница пошла к директору школы и попросила перевести ребёнка в другой класс. Что и было сделано. Он диктофонную запись слушать не стал, ибо не был уверен в законности и этичности её получения. Казалось бы, конфликт исчерпан. Но не тут-то было.

В конце ноября 2016 года в прокуратуру поступила жалоба на учителя. В школе была создана комиссия по расследованию инцидента. Бывшая учительница мальчика сначала согласилась с тем, что была не права и получила официальный выговор. Но потом кто-то подсказал ей нанять юриста, тот обжаловал в суде объявление выговора из-за пропуска сроков внутришкольного наказания. Суд постановил выговор аннулировать. Это вывело конфликт на новый уровень – на школу был подан иск по возмещению морального вреда на 200 тыс. рублей. Якобы оскорбления в первом классе и в начале второго класса так расстроили ребёнка, что он до сих пор не хочет ходить в школу, болеет, а лечить его дорого.

Школу проверяли городской отдел образования, обрнадзор, а потом и полиция, после того как родитель заявила, что оскорбление двух детей – это травля за несданные в школу добровольные пожертвования – 150 рублей в месяц. Проверяющие прошерстили всё – пожертвования, платные услуги, зарплату учителей, полиция общались с родителями – нарушений не нашлось. Но конфликт переместился в публичное пространство. На каком-то этапе всплыли факты и слухи о проблемах в семьях этих двух мальчиков – конфликтов матери одного из детей с бабушкой, «неблагополучном» статусе, странных происшествиях вне школы. В то же время родители детей настаивали, что негативное отношение учителя к мальчикам началось с того, что они не сдали по 3,5 тыс. рублей на школьные шкафы. Хотя, по другой версии, сбором денег на мебель занимался родительский комитет, и классный руководитель к этому отношения не имела. Так или иначе, но сумма иска к школе и учителю возросла до 500 тыс. рублей.

На каком-то этапе учительница решила выстроить свою защиту на том, что никаких слов в адрес учеников не говорила, голос на диктофонной записи не её. Теперь она и школа должны оплатить проведение четырёх экспертиз – фонетической, лингвистической, медицинской и психолого-психиатрической. Первая должна определить принадлежность голоса на записи, вторая – наличие в высказываниях педагога оскорблений, третья – по состоянию здоровья детей, четвёртая – о возможности воздействия на здоровье словами. Стоимость каждой экспертизы в пределах 20-30 тыс. рублей.

Процесс пока далёк от завершения, и его исход предсказать трудно. Но складывается ощущение, что история попала в общероссийский тренд травли системы образования. Слишком много желающих крикнуть «Распни его!».

А семья не в ответе?

Позитивный вывод из истории – пугающей ювенальной юстиции в крае нет. Если родители, даже неблагополучные, готовы писать кучу жалоб, исков, заявлений – то правоохранительная система старается держаться от них подальше. Неопрятный вид ребёнка, синяки – не повод заглядывать в семьи – виновата школа. Если ребёнок украл из кассы столовой 100 рублей – виновата школа. Разбил стекло машины – опять виновата школа. Именно публичные словесные оскорбления в школе сильно травмируют душу ребёнка, а не то, что происходит в его семье. Парадокс? Но вывод пока напрашивается такой. Неблагополучные семьи края могут спать спокойно – их не потревожат.

При этом на семейных неурядицах и конфликтах между учениками всегда можно заработать. Повредил дошкольник ногу – 40 тыс. рублей за это заплатит детский сад – плохо следили. Подставил подножку одноклассник – 250 тыс. рублей выплатит школа – не уберегли.

В ноябре жительница села Первомайское отсудила у детского сада 100 тыс. рублей за падение ребёнка со снежной горки. Компенсации за травмы со стороны образовательных учреждений – это уже рутина, правда, непонятно, из каких фондов это выплачивается. А вот выплаты за моральный вред – для края пока новый тренд.

Если суммы выплат будут значительными и число таких дел будет лавинообразно расти, нужно придумать, где в регионе брать на это деньги – может, попросить целевой транш из федерального бюджета, или придумать систему обязательного страхования учительской ответственности? Наверное, это проще, чем обеспечить исполнение родителями обязанностей по воспитанию детей, а органами власти и полиции – возложенных на них функций?