Внешность имел совершенно обыкновенную: средний рост, среднее телосложение, темные волосы и светлые глаза. Как и все имел руки, ноги, уши, нос, как и все ходил на работу, как и все возвращался после нее домой. В том и была вся проблема: он как все. Не было у него ни хобби, ни любимых занятий, вообще никаких предпочтений в чем бы то ни было, начиная от еды и одежды и заканчивая человеческими качествами, моральными нормами и т.д. Хотя нет, были у него две любимые вещи, но об этом позже.
Биография его не отличается от миллионов других: родился, пошел в детский сад, затем в школу, потом поступил в институт, получил какую-то «массовую» профессию. (Точно не знаю, то ли бухгалтер, то ли юрист, в общем, каких миллионы и мы с вами сталкиваемся с ними каждый день), после его окончания женился и через пять лет у них родился ребенок. Но десять лет назад от него ушла жена, объясняя это тем, что он как был мелкой шестеренкой большой машины, так ей и остался, никакого прогресса и движения за эти годы.
Она ушла, хлопнув дверью и прихватив ребенка. Вот уже несколько лет живет эта «шестеренка» одна, выплачивая исправно элементы своему ребенку. Он иногда задавал себе вопрос: «Нужен ли я кому-нибудь, есть ли кому-нибудь до меня дело?». И сам же на него отвечал: «Конечно нужен! Хотя бы государству, так как я исправно плачу налоги». Мать его ребенка разрешала видится им пару раз в месяц и на непродолжительное время.
А ведь права была она, когда говорила о том, что нет никакого движения, что он так и остался на месте, что всегда так будет, всю свою жизнь он останется лишь маленькой песчинкой в пустыне жизни. Так все и произошло: за все время работы он не продвинулся по карьерной лестнице.
А может в этом все и дело: он просто не хотел. Не хотел никуда спешить, не хотел надрываться на работе, а просто выполнял то, что мог, может его устраивала зарплата, его досуг, его жизнь, а все вокруг кричали: «Так жить нельзя – все время быть мелкой сошкой и никуда не двигаться!». Как будто эти люди знали, как нужно жить правильно, эта общественность, эта «серая» масса надрывалась, ратуя за какое-то развитие.
Всегда, всю свою жизнь он был ведомым, а не ведущим. Никогда не было друзей, всегда был одиночкой. Нет, ну не совсем всегда, в школе у него были друзья, но, как известно, в их компании он был почти незаметен. Единственный раз он добился успеха.
Как-то в одиннадцатом классе их компания решила провести эксперимент, и выяснить какое время человек может быть один. Нет, конечно, не нужно было уходить в отшельники и обрывать все связи, просто нужно было на время «выпасть» из общества, то есть утром встал, сходил в школу и домой, как можно меньше общаться с людьми. Как вы и догадались, победил Александр: он больше месяца смог продержаться, тогда как остальные ребята не протянули и пяти дней. Вот и все его успехи. После этого все забыли про этот эксперимент.
После школы как-то не заладились отношения с людьми: он к ним стремился, хотел общаться, дружить, но как-то все не так и не то. Люди его предавали, обманывали, использовали, не хотели общаться, не замечали. Он очень стремился к людям, ничего не понимал, думал, что это он виноват, что, что-то с ним не так и очень от этого страдал, по-своему, по-тихому…
Но Александру повезло, и он влюбился, думал, что по-настоящему и навсегда и вроде девушка ответила взаимностью, и вроде поженились, и вроде неплохо жили, но эти ссоры… и они расстались. И живет он сейчас один, не хочет ни с кем общаться, дружить, ему комфортно одному, совсем одному. «Странное дело: во время учебы я так стремился быть с людьми, дружить с кем-то, страдал, дурак, а оказывается и одному неплохо, никаких обязательств, волнений, никто тебя не предает, ни с кем не ссоришься…» - утешал он себя, а на душе боль.
Никто его не замечал, даже те люди, которые видели его по несколько часов в день не могли запомнить его просто имени и Александр становился то Виктором, то Олегом, то Антоном, то Максимом. Ты, наверное, дорогой читатель, хочешь сказать, что нельзя так просто уйти от людей, «выпасть» из общества, совсем ни с кем не общаться. Что я могу сказать? Наверное, можно.
Александр же не стал полным отшельником или изгоем, он по-прежнему ходил на работу, разговаривал с коллегами, но все общение и разговоры сводились до минимума и простой формальности, типа: «Привет – пока», да вся его жизнь стала напоминать формальность, и была доведена до какого-то автоматизма.
Каждое утро он просыпался в шесть, когда лучики солнца щекотали его по лицу. Завтракал всегда яичницей, чашкой кофе и бутербродом, сидя на кухне и глядя в окно, всегда куда-то вдаль, наблюдал за сменой времен года, как зеленое, жаркое, солнечное лето сменяет золотая, тихая, печальная, одинокая осень, а за ней приходит суровая, холодная, неизбежная зима и с первым криком птиц ее прогоняет теплая, легкая, новая весна.
Одевался, брал свой портфель с бумагами, смотрел в зеркало, что висело в прихожей, закрывал квартиру, выходил из подъезда и направлялся в сторону автобусной остановки. Добирался до работы всегда минут сорок и приходил за десять минут до начала рабочего дня.
Во время обеденного перерыва ходил в соседнее кафе и всегда заказывал одно и тоже: красный борщ со сметаной, два кусочка бородинского хлеба, чашечку чая и две булочки. Пообедав, он возвращался на рабочее место. Коллеги по работе считали его «чудиком», так как он не выходил на перекуры, мало с кем общался, всегда был тихим и незаметным, не ходил с ними на корпоративы, не отмечал праздники, не дарил подарки, да даже никто не знал, сколько ему лет и когда день рождение.
Часто на рабочем месте задумывался о чем-то и уходил куда-то в прострацию, за что коллеги часто подшучивали над этим. Однажды, когда он так сильно о чем-то задумался, они поставили ему на стол табличку: «Ушел в нирвану, прошу не беспокоить». Но Александр не обижался на них.
Вот сегодня, например, он вспомнил о том дне, когда ушла жена. Да, это была сцена из мексиканского сериала: жена бегала по квартире из комнаты в комнату, о чем-то кричала, собирая по пути попавшиеся вещи и запихивая их в огромный чемодан. Он сидел на кухне, тихо в углу, как всегда, пил остывший чай и смотрел в окно. Была зима, утро… Снег хлопьями тихо падал, от этого деревья становились полностью белыми.
Вся улица и весь мир как будто стали «мягкими», словно кто-то постелил всюду вату. Было очень красиво и не хотелось грустить, но пришлось… А жена все бегала и кричала, Александр ее почти не слушал он снова о чем-то думал, глядя на бесконечный, чистый, пушистый снег…
- А, вот ты где! Сидишь тут, чаи гоняешь! Хоть бы расстроился чуток, жена, как никак уходит, - ворвалась она вихрем в кухню и стала кричать здесь, нарушив безмолвие внутреннего мира Александра, будто какой-то зверь вторгся в умиротворяющую тишину и своим криком хочет нагнать страх.
- Не кричи, пожалуйста. Что ты криком хочешь сделать? Ничего этим не добьешься. Почему нельзя просто спокойно разговаривать?
- Ты посмотри, какие мы спокойные. Мне бы твои нервы. Хоть бы пытался отговорить. Раз бы сказал: «Не уходи, давай все начнем заново». Так нет же, мы всегда спокойные, всю жизнь!
- А если бы сказал, если бы попросил остаться, ты бы осталась. Молчишь. Не осталась бы. И ты, и я прекрасно знаем, что ты уже все решила, и никто тебя не переубедит. Так?
- Так то оно так, но ты хоть что-нибудь для этого сделал? Да ты вообще в этой жизни хоть что-нибудь сделал? Все сидишь, все ждешь чего-то. Ну и сиди дальше! Я то думала, выхожу за перспективного человека. Казался таким умным, добрым, спокойным. А что получилось? Да ничего, все так и осталось: спокойный и все в той же должности, как и много лет назад. Позор!
Александр давно все понял, но сейчас она все подтвердила: «За перспективного – вот в чем дело и в этом вся соль. Перспектива!»
- Не тебе судить и не тебе решать, как мне жить!
- Вы посмотрите, мы заговорили! Вернулся, наконец, в наш настоящий мир. Подумать только! Сидит вечно мечтает о чем-то, думает, что мир не настоящий. (А это одна из двух вещей, которые нравились ему, но об этом чуть позже, потерпи немного мой дорогой читатель), - продолжала кричать она, - А если я сейчас подойду и ударю тебя, ты поймешь, что все это правда и этот мир настоящий?
- Никогда!..
Так вот, после окончания рабочего дня он брал портфель, выходил из здания и шел по главной улице города – это была первая вещь, которая ему нравилась: он шел улице, затем садился на ту же скамейку, смотрел на прохожих и о чем-то думал. Каждый день он видел одних и тех же прохожих, знал, во что они одеты, как улыбаются, их жесты, он даже мог с ними здороваться, если бы захотел…
«Идет женщина, лет сорока, сегодня что у нас? Пятница, значит, сейчас она зайдет вон в тот магазин за продуктами и выйдет минут через двадцать, нет, двадцать пять. А там идут школьники с учебы. Думаю, они учатся в классе восьмом. Мальчик всегда несет сумку одной и той же девочки и идет немного поодаль от нее. Наверное, влюблен. А кто из нас не был влюблен в школе? Даже я был влюблен, - подумал он, тяжело вздохнув,
- Прогуливается пожилая пара. Ему лет шестьдесят, ей лет пятьдесят. Они всегда идут под ручку и чем-то мило беседуют, наверное, о прожитой жизни», - так сидел он и думал, вспоминал, размышлял. Мысли его переходили с одной на другую… «Вот живет человек, ходит на работу, сидит на этой скамейке, а сегодня он придет домой и его не станет…
Завтра он не сядет на эту лавку и не посмотрит в эти лица, а те люди, которые видят его каждый день здесь, ничего не заметят, а лишь подумают: «Странно, нет его». И все, и вся жизнь закончится на этих словах: «Был он, и нет теперь его». Человек выключится из материи, исчезнет из бытия, останется лишь отпечатком в сознании, образом в памяти. Никто не вспомнит, во что он был одет, как выглядел, его черты лица, голос – все это сотрется, останется лишь легкое воспоминание, смутное, неясное, нечеткий образ, тусклый, туманный след…
«Нет его» - в этих словах какой-то фатализм, рок, неизбежность и неминуемость. Когда-нибудь обо всех нас скажут: «Нет его больше». И наш образ начнет постепенно стираться, останутся лишь легкие, идеальные, эфирные черты, неуловимые воспоминания. У кого-то останется больше воспоминаний о нас, а у кого-то меньше…» - размышлял Александр, сидя на лавке и понимая, что его образ ни у кого на планете не останется в сознании, разве что у жены, которая постарается, наверняка, его забыть.
Теперь следует рассказать о второй вещи, которая нравилась ему. Это даже не вещь, а скорее легенда, притча, которую написал древнегреческий мыслитель Платон, называется она «Миф о пещере». В ней он выразил свое видение мира. Так вот, суть ее заключается в том, что мир делится на: мир вещей и мир идей. Люди находятся в мире вещей, который представляет собой пещеру, где по всей ее длине тянется просвет, который горит в вышине.
С детства они прикованы оковами и не могут двигаться, поэтому видят только то, что у них перед глазами. А на другой стороне, ходят люди, которые несут различные предметы, изображения, так, что они отражаются тенью в пещере. Сидящие в пещере видят только тени и считают, что их мир настоящий. Платон считал, что наш мир является отражением того идеального мира, настоящего.
Наш друг Александр еще до этой притчи часто думал об этой теме: «Что если этот мир, наш мир – неправда. Все наши высшие человеческие ценности – любовь, дружба, гуманность и т.д. – все это не то. Есть какой-то другой мир, где другие ценности. Вот так живешь всю жизнь: работаешь, учишься, любишь, дружишь, страдаешь, теряешь, но вдруг выясняется, что все бред, что все это мелко и неистинно.
Вот на минутку такое представишь и как-то не по себе становится. Если миллионы лет назад образовалась наша планета, то почему до нашей Земли не могла образоваться другая цивилизация? Может те, кто там живет «сделали» нас? Что если все это эксперимент – и другая планета разумнее? Я не знаю, что и думать…».
Это те две вещи, которые нравились Александру в этой жизни. Может для кого-то это бред, кому-то это покажется глупым, но это его глупости и его странности. В один такой обычный день Александр как всегда после работы пошел по той же улице, сел на ту же скамейку и как всегда думал о чем-то: «Мне уже за сорок, пол жизни прожито, - подумал он и тяжело вздохнул, - Чего-то мне не очень хорошо сегодня, что-то давит, на душе тяжесть и дышать тяжело. Я не буду унывать, а буду жить как всегда, как и все эти годы – один…
Ладно, чего-то я засиделся. Вообще сегодня все пошло не так как всегда. Даже смешно, - и он улыбнулся, - впервые за двадцать лет: позже зазвенел будильник, я соответственно уже опаздывал. Потом на остановке пол часа не было автобуса. К месту моей работы ходит весь транспорт в городе: автобусы, трамваи, троллейбусы, газели и даже на такси можно было уехать, но транспорта не было.
Еще одна странность: при ожидании транспорта на остановке почти не было народа, обычно если какие задержки, то сразу собирается толпа. Я ничего не слышал о каких-либо авариях, произошедших за день, которые могли бы служить причиной задержки. Ничего, что я опоздал, все равно никто ничего не заметил. Да и коллеги сегодня не подшучивали надо мной. Все это очень странно. Может жизнь налаживается, а? – пытался подбодрить он себя, но…
- В кафе сегодня не удалось пообедать тем, чем всегда, пришлось заказывать другое. Удивительное дело! А еще те люди, которых я каждый день вижу в это время здесь – их нет! Ой, дышать тяжело, сердце сильно бьется. Наверное, все это последствия сегодняшнего дня. Произошел сбой в моей системе – поэтому такие неполадки во мне. А может не поэтому мне плохо? А мне плохо оттого, что этот день мне показал, какими разнообразными могут быть все дни: можно поехать на работу на автобусе, трамвае, такси, можно пообедать не только борщом, а чем-нибудь другим.
Если один день может быть разнообразным, то, что говорить о жизни. Я понял все нужно менять! Нужно жить здесь и сейчас. Другой жизни нет. Завтра же и начну, только вот отлежусь немного…» - решил Александр и побрел домой, понимая, что ничего не сможет изменить, не то, что уже поздно и жизнь закончена, нет, просто он не в силах это сделать, он не найдет в себе мужества, да и люди,… они не поймут его, снова.
На самом деле он все давно понимал, не думайте, что он осознал это только сейчас. Он все знал, но не хотел признавать и принимать этого раньше.
- А где этот, твой сосед?
- Какой, Виктор что ли? – разговаривали на следующий день его коллеги.
- Нет, его, по-моему, звали то ли Андрей, то ли Алексей. Не помню точно, но знаю что на «А». - Не знаю. Не пришел. НЕТ ЕГО… Вот и все. Этим все сказано. После того, как Александр немного посидел на любимой скамейке, он пошел домой, размышляя над прошедшим днем, подул холодный, ледяной ветер, а тучи в душе все сгущались, толпились, создавая тяжесть, которая тянула куда-то книзу. Он пришел домой, лег на кровать и … умер.
Но не оттого, что день пошел не так, и все его внутреннее устройство нарушилось, а, наверное, от тоски безмерной, тяжелой, безграничной, гнетущей и неизбежной. Человек, как горящий в доме свет, как лампочка: ее включили – человек живет, нажали выключатель – нет человека, пока горит свет – живет человек, свет гаснет – нет его. Свет Александра погас, никто не нажимал его выключатель, он просто перегорел.
Ты, дорогой читатель, можешь поверить в этот рассказ, а можешь и не поверить, можешь подумать, что был такой человек, а может, и не было его вовсе. На прощание я хочу тебе сказать: будь, пожалуйста, повнимательнее к таким людям-невидимкам. Оглянись, может им нужно твое общение, внимание, просто слово или добрая улыбка и пусть долго горит твой свет. Не говорю: «Прощай», а говорю: «До свидания!» мой дорогой читатель…
Об авторе
Мне 19 лет. Учусь на четвертом курсе Сибирской академии государственной службы. Люблю фотографировать, писать рассказы. Нравится познавать все новое и необычное, знакомиться с интересными людьми... Мечтаю спрыгнуть с парашютом...
Юные барнаульские музыканты отличились в Вологде