Примерное время чтения: 39 минут
224

Юлия АРТЕМЬЕВА. Черно-белым. Место другого времени (рассказ)

Она представляла в виде фильма игру образов: в начале будто летит птица, и тут же, следом за ней, вырастает огромная деревянная рогатка, которая мгновенно начинает преследовать свою жертву. Ветер, проникающий в комнату сквозь ставни окна, а затем через форточку, легкими касаниями дотрагивался до того самого кусочка обоев, имитируя движение и возбуждая воображение все больше и больше. Теперь птица быстро превратилась в человеческое сердце, которое трогали чьи-то пальцы... Хотя нет!

Пусть это не будут пальцы, а целая рука. Непонятно только было, то ли она хочет раздавить его, то ли почувствовать, как оно бьется... Огонек свечи был похож на маятник, курсируя из стороны в сторону. Теперь она смотрела на него, и глядя рассеянным взглядом, она сначала удвоила его, а потом показался целый хоровод огней, напоминавший ей огни того самого большого города, который ночью издалека был так хорошо виден, нежели днем.

Задумавшись, мысли стали жить сами по себе, и через несколько секунд были уже настолько далеко, что, связавшись в эссе, было трудно вспомнить с чего же начался этот странный поток мыслей и нахлынуло это грустное настроение. Без сомнения она, как и всегда на уровне образов, чувств и запахов, в общем в абстракции, вспоминала яркие события своей жизни, вновь анализировала их и придавалась философии.

Думала ли она о том, что же стало с ее любимым садом с недавним приходом осени, ведь, изредка выбираясь в него, с каждым днем он становился ярче, но одновременно с этим тускнел и даже погибал. Ходить по опавшим листьям было радостно, ведь если закрыть глаза на мгновенье, то можно представить, что осенний сад мгновенно превратился в зимний, деревья согнулись под тяжестью снега, а сугробы, на которые еще не ступала нога ни человека, ни животного, так живо хрустели, превращаясь от следов в ветви мохнатой ели.

Неожиданно в комнате послышался знакомый шорох напротив угла, в котором она сидела уже несколько часов после заката. Это была мышь, часто заглядывающая на огонек, стремящаяся привлечь к себе внимание всевозможными способами: писком, шуршанием пакета, а при полной ночной тишине- громким топаньем. Но дела до нее хозяйке темного угла не было, так как она в тот момент глубоко погрузилась в свое сознание и уже не воспринимала реалии этого мира. Разглядывая следы на снегу, она превращала узоры в лепестки, лепестки в цветы, а цветы в букеты...

Одни снова желтели, другие становились багряными и летний запах цветущего сада, на миг, вставший в ее легких, вновь сменился осенью, а затем хрустящими сугробами. Так бы стремительно и продолжали меняться времена года, но вдруг распахнувшаяся створка окна заставила огоньки свечи соединиться в одно пламя, и она, увидев в стекле свое отражение, испугалась, даже пришла в легкий ступор.

Оглянувшись, увидела, что мышка застыла на месте, как бы боясь шелохнуться, затем быстро рванула в подполье, оставив после себя недоеденный кусочек засохшего и валяющегося на полу хлеба. Переведя свой взгляд на отражение в стекле, она начала выискивать узоры и картинки, которые бы стали ее новым вдохновением, ведь кусочек оторвавшихся обоев, несмотря на то, что стал колыхаться от ветра все быстрей и чаще, и тусклый огонек свечи уже довольно наскучили ей за сегодняшний вечер и наступившую ночь.

К каждому человеку нужно искать свой подход, так думала она и поэтому не считала нужным общаться с людьми. Они приходят в мой мир, в мой дом и могут вести себя не так, как мне хотелось бы. Все это вызывало разочарование в людях, большинство которых, по ее мнению, были грубыми и неряшливыми. С кем находишься рядом, в того постепенно и превращаешься, перенимая его манеры, черты характера и вкусы.

Пусть я не буду пользоваться этим миром, людьми, живущими в нем, зато я не потеряю свою индивидуальность, не буду ни под кого подстраиваться и тем более угождать. Пусть лучше мир будет моей частицей, а не я его... Все эти думы она выражала не только в своих мыслях, но и в поступках, держалась особняком от внешней жизни и создавала свой внутренний мир, в котором все было так, как она хотела: воображала, фантазировала и наслаждалась быстропроходящей жизнью, тем более, что уже скоро заканчивался 2011 год...

Дом, в котором она жила, располагался в нескольких десятках метров от реки, находящейся в низине. С виду он ничем не отличался от соседствующих с ним домов, но для своей хозяйки он казался особо величественным и неповторимым. Он был построен после революции в начале ХХ века, и, несмотря на свою долговечность, выглядел весьма свежим, что не характерно было для близлежащих построек.

Серость в цвете, приобретенная со временем от сырости, дождя и снега придавала дому определенную загадочность и порой казалось, что он был предметом ушедшей эпохи и своеобразным памятником архитектуры. Кусочек толи, прочно прибитый гвоздями к фасаду дома привлекал взгляд, а его сияние при свете солнца становилось настолько сказочным, что возникали мысли о том, что где-то глубоко под ним спрятан клад или сокровища, он был настолько таинственен, что каждый раз, глядя на него, появлялись странные мысли и ассоциации. Но, увы, история умалчивала о его происхождении, как впрочем, и о том, что на самом деле скрывала эта земля.

Дорога к дому была непротоптана и поросла различной растительностью: полынью, крапивой, осокой, как бы создавая вторую ограду вокруг дома. Она скрывала многие недостатки дома, покосившийся забор, кривую калитку и отсутствие нескольких досок в наклонившемся ряду ограды.

Кроме этого дорога была забыта людьми, и никто уже долгое время по ней не проходил. С задней стороны дома, рядом с закрытыми ставнями окна, висело старое, пыльное тусклое от времени зеркало, треснутое на две части, а от трещины были ярко выведены маленькие трещины, так, что зеркало походило на большого паука, уже несколько лет неподвижно стоявшего на одном месте. Вокруг него было покрашено видимо в свое время голубой, но сейчас уже потрескавшейся и облупившейся краской, и вряд ли можно было спорить о цвете, который от солнца посерел и стал неотъемлемой частью дома такого же цвета.

В один из серых, пасмурных осенних дней, проходив рядом с этим зеркалом по дороге в сад, она на миг застыла, увидев в отражении непривычные образы, которые мелькали из стороны в сторону на другом конце сада, как бы пританцовывая и все время меняясь местами. Через несколько секунд послышался смех, который был настолько реальным и живым, что мысли о галлюцинациях и видениях отпали в тот же миг.

Эта была молодая пара- парень и девушка, которые танцевали вальс, при этом смеялись и что-то громко говорили друг другу, ни на минуту не останавливаясь. Через пару мгновений музыка наполнила своим звуком всю окрестность, но была настолько резкой и трещащей, что показалось, что это играет старый граммофон какую-то изрядно затертую пластинку. Не отводя взгляд, она все больше и больше начала тонуть в том, что происходило в нескольких метрах от нее, так, что трещины и потертость амальгамы как прежде не отвлекали ее.

Музыка с каждой минутой становилась настолько завораживающей и манящей, что она на миг даже захотела оказаться в том самом вихре танца, кружить в нем, забыв про все на свете, так же смеяться и жить одним мгновением. Молодой человек решительно вел танец, девушка же смеялась и что-то звонким голосом объявляла ему. Белое платье, которое было одето на ней, сливалось со светлым, почти прозрачным цветом ее кожи.

Ее партнер в танце был одет в строгий черный костюм, а вместе они, такие разные и противоположные, были похожи на молодоженов, только что повенчавшихся в церкви. Белая кружевная стрекоза с туловищем, обмотанным белыми нитками украшала белую шляпку невесты, которую в танце она слегка придерживала, чтобы не обронить. Заметив третьего свидетеля этих событий, молодая пара начала жестом рук показывать, как бы приглашая к ним. Девушка по прежнему смеялась, что-то наговаривая на ухо своему жениху.

В отражении многих деталей было не разглядеть, но очевидным было то, что ожидая ответа недолго, они направились прямо к реке, так и не дождавшись свидетеля их великолепного танца. Когда она развернула взгляд в сторону реки, то оказалось, что вмиг они исчезли из поля ее зрения.

Жизнь Александра и Бекки уже несколько дней казалась умиротворенной и размеренной, тем более, что в свете последних событий (потери отца Бекки и крестного для Александра и приобретении долгожданного нового земельного участка) необходимо было что-то менять в жизни, но они не думали, что именно эти самые события привнесут в их обыденную жизнь глоток свежего воздуха и былую трепетность отношений, тем более, что революция, которая длилась два года, до 1907 года благополучно закончилась более полугода назад.

Бекки была девушкой двадцати пяти лет, которая слыла для окружающих легкомысленной особой в своем поведении, несмотря на то, что находилась в браке с Александром уже долгое время. Ветреность ее заключалась не в изменах мужу и ветрености, а во взглядах на жизнь. Она умело находила слова для объяснений своего поведения, отвергала существующий политический строй и без конца ломала стереотипы, которыми жило все тогдашнее общество.

Для Александра в период их добрачных отношений поведение Бекки казалось чем-то притягательным и восхищало его, но лишь ровно до того времени, как они стали законным мужем и женой. Со временем ее девичья пылкость и своенравие начинало быть обузой для него и дурными манерами, в виду которых он начинал становиться скрягой и занудой в глазах своей супруги. Несомненно, до брака Саша хоть и казался тенью своей избранницы, но, тем не менее, зачастую пускался в разного рода авантюры, чем собственно и привлекало Бекки, знавшую его с детства.

Родители их тесно общались и дружили семьями. Часто собирались вечером за одним столом и засиживались до самой ночи, ведя самые различные разговоры, начиная с политики и заканчивая ведением хозяйства. Без сомнения, родители обоих сторон желали в будущем увидеть своих детей обрученными, видя как сначала те играли вместе в деревянных солдатиков, затем бегали друг за другом по палисаднику, играя в жмурки и так далее до момента вступления их в брак. Саша, как называла его супруга, был хладнокровен ко всему происходящему, в том числе и к своей жене, которая большую часть его времени находилась рядом, а если случались выходы в свет, она сопровождала его практически везде, исключая верховую езду, которую по своей натуре не могла терпеть.

Все началось с того, как в детстве соседский мальчишка в шутку обозвал ее кобылой, и так и повелось, что весь двор величал ее парнокопытной и скачущей везде, где только она может проскакать. Исключением была одна особа женского рода, младше Бекки на несколько месяцев, которая называла ее курицей, сующей свой клюв куда не следует. Все местная детвора, которых было около десяти человек, девчонок и мальчишек никогда не вовлекали ее в свои игры, а она в свою очередь мстила им самыми страшными пакостями для ребенка ее лет, тем более девочки.

Однажды, подкравшись к тому самому мальчику, с которого и повелось прозвище кобыла, в то время, как он сидел на заборе и кидал камнями в огромную лужу, она пролезла через отверстие в его заборе и хотела толкнуть его для того, чтобы он приземлился в ту самую лужу, обрызгав свою новую одежду, как он неожиданно повис портками на заборе и стал громко орать во весь голос что было мочи. Тут же прибежал его отец, снял своего сына с забора, а Бекки отправилась в знакомый угол на веранде своего дома нести наказание своих родителей за очередную шалость.

Единственным утешеньем для нее стало то, что его портки стали на четыре размера больше и теперь влезть в них могла его мамаша. Бекки отличалась от женщин своего круга и возраста своей инфантильностью, что мешало ей во многих аспектах жизни, хотя бы тем, что многие ее подруги, соседки и просто приятельницы имели по одному, а то и по несколько детей и были счастливы в своем положении.

Бекки же, несмотря на статус замужней дамы, предпочитала обходиться без цветов жизни, всячески избегала этого вопроса, даже когда эй в открытую начали твердить об этом. Она отшучивалась и посмеивалась над тем, что говорили ей, более того- пренебрегала и делала все наоборот, как бы назло, показывая свой характер и независимость от людей и обстоятельств. Дело было в том, что для Бекки свобода была приоритетней всего, даже семьи, а разного рода пеленки и прочий инвентарь новоявленных мамочек казался ей скучным, бесполезным и превращающий жизнь в сумбур, ограничивающий ее свободу.

В прочем, Александр был не против позиции своей супруги, считая, что еще есть довольно много времени для того, чтобы обзавестись кучей детишек, вездесущих и лазающих. Тем более он пока был не готов мириться с тем, что возможно будущее потомство будет походить на его избранницу в этой жизни, что весьма смущало его и более того, он боялся этого. Также его тяготила несостоятельность с жизни.

Продвижение в военной карьере в недавнем времени остановилось, и он все больше и больше замыкался в себе. В последнее время он даже было занялся разного рода творческой деятельностью, что не характерно было для человека военного. Он писал стихи, рисовал пейзаж, а некоторые наброски картин делал, следуя сиюминутным порывам и вдруг свалившемуся вдохновению. В этом он пытался найти себя, тем более, забываясь на несколько часов, он находил в этом гармонию своей души, тем самым разбавлял суетность серых будней и приводил свои мысли и чувства в порядок. С детства он был одаренным ребенком.

Еще в четыре года он на ходу рифмовал слова своей матери, суровой в его воспитании женщины, чем вызывал недовольство не только ее, но и отца, ведь тот, будучи военным человеком в высоком чине, заблаговременно до рождения сына ( а он и не сомневался, что у него родиться что-то вроде девочки), предрешил его судьбу. С ранних лет сына, он воспитывал в нем жесткость характера, тем самым подготавливая его к военной службе, но видя, как сын на ходу собирает слова в предложения и тут же подыскивает подходящую рифму, он нервничал, ругался и срывал свой гнев не только на маленьком Саше, но и на своей жене, в следствие чего она потеряла свое мнение и принципы и жила взглядами своего мужа, постепенно превращаясь в его тень.

Кроме того, решение о избраннице сына созрело практически в то же время, как и то, что Саша пойдет по стопам отца. Когда у их друзей родилась Бекки, которая была названа в честь главной героини любимого приключенческого романа жены приятелей Тома Сойера ( написанного их современником Марком Твеном), решение о будущем родстве приятелей пришло само собой. Оно не подвергалось огласке и было окончательным и бесповоротным.

Она уже долгое время ходила по дощатому полу своего дома, рассматривая старинные предметы, которыми была заполнена единственная комната дома, будто видя их в первый раз. С левой стороны от входа стояла старая, развалившаяся печка с почерневшими от времени и копоти сторонами с маленькой ржавой трубой. Она была настолько потрепана и не пригодна для пользования, что служила лишь частью интерьера, возможно, являясь для прежних хозяев своеобразной памятью.

Стены дома были побелены в белый цвет, также, как и низкие потолки. Доски же на полу скрипели со страшной силой, не щадя слуха, но новая хозяйка хорошо знала самые "пищащие" места и умело обходила их стороной. Кое - где пол был изъеден жуками и мышами, а в некоторых местах, под окнами, начал гнить от сырости и подтеков. Удивительным был старый кусочек наклеенных кем-то выцветших обоев под узким подоконником.

Справа стояла небольшая пружинная кровать с резцовым изголовьем, над которой висела картина в деревянной рамке, которая больше походила на рисунок, написанный рукой ребенка. Немного ближе нее, напротив печки стоял черный шкаф, дверки которого были отломлены, а внизу их не было вовсе. Самой главной достопримечательность был круглый стол, стоящий в самом центре комнаты с витыми деревянными ножками и полированной поверхностью. На нем лежал зашарканный позолоченный образ Богородицы, которая, по всей видимости, и охраняла этот старый, полуразвалившейся дом.

Она любила выходить на прогулку через окно украшавшее комнаты, ставни которого практически висели "на ниточке" и в любую минуту могли отвалиться, оставив скучать лопнувшее от мороза в прошлом году стекло. Тем более, что сад из него казался ближе, поэтому выходить через дверь, находящуюся на противоположной стороне было бессмысленно и глупо. Так думала она, смотря на восходящее вдалеке со стороны города солнце.

Прошлая встреча с таинственной парой произвела на нее огромное впечатление, ведь, полагая, что это новые соседи, она как ни странно, больше их не видела. Последние несколько лет своей жизни она не имела определенного дома, не знала родных, даже не думала об этом, любила путешествовать и вела свободную от кого-либо и чего-либо жизнь. В душе она любила путешествовать, покоряя для себя все новые и новые улицы этой большой провинциальной деревни. Свое новое пристанище она обрела именно в этом заброшенном доме, хозяйкой которого, видимо, считала себя маленькая пищащая мышь, живущая в подполе, рядом с входной дверью.

Возможно, были и другие хозяева этого дома, но встречать их пока ей не доводилось. Она любила находиться на свежем воздухе, наблюдать за бабочками, порхающими между деревьями, слушать пение птиц, в общем, своей натурой, она была близка к природе. Любила и открытое небо, под которым засиживалась часами и наблюдала, как день сменяет ночь и наоборот. Ночью оно было необычайно красивым, особенно в ясную погоду. Звезды, одна за другой, выступали на небосклоне и своей таинственной силой приковывали на долгое время к себе ее зеленые глаза.

Больше всего она любила наблюдать за небесными светилами на берегу реки, к которой она спускалась при наступлении полной темноты. Огоньки мило играли в мутной воде реки, переливались и завораживали ее с большей силой. Вдалеке часто слышался плеск рыбы, либо ондатры, которых водилось здесь удивительно большое количество, а кваканье лягушек порой отвлекало юную зеленоглазую красавицу от наслаждения, которое она получала от атмосферы, живущей как бы внутри нее, но заполнявшую ее снаружи.

Осень принесла с собой частые дожди и слякоть, вследствие этого песок не успевал просыхать, ведь солнце выходило все реже и реже. Ночи стали холоднее, поэтому в последнее время она не так часто посещала свой любимый пологий берег, с которого обзор был самым всеохватывающим. Кроме того, с него можно было разглядеть кусочек ее любимого сада, который от действующего времени года- осени- стал более красивым и естественным. Это была пора красы и увядания... К лету на участке земли, приобретенным Александром и Бекки, был построен восхитительный дом, в который, обустроив его, переехала пара.

Счастью их не было предела, поскольку до этого им приходилось жить с родителями Саши в маленьком, но уютном домике рядом с лесом. Большая комната была наполнена цветами и пахло цветущей черемухой, растущей прямо перед входом в дом. Александр долгое время суетился и не знал куда повешать свою свеженарисованную картину, поэтому уже полчаса носился с гвоздями в ладошке в одной руке, в другой же был крепко зажат молоток. - Может быть ты уже, наконец определишься? -грозно сказала Бекки, глядя на Сашу.- Мне нужно место для зеркала, так что когда ты закончишь эту глупую возню, примись, пожалуйста, за него.

-Ты не понимаешь, картина должна висеть на самом видном месте, чтобы люди, приходящие в гости, заводили разговор об авторе этой картины, а я бы им отвечал, что автором являюсь я...- виновато, но своенравно оправдался Александр перед своей супругой. -И это ты называешь картиной? Да... Ты и в правду считаешь себя талантом, - съязвила она, стоя в дверях и глядя на то, что ее супруг мечется в поисках подходящего места.

Тут он застыл на месте, но не из чувства оскорбления, а от того, что он, кажется, нашел долгожданный "угол". -Я повешаю ее над столом, а напротив мы как раз сделаем места для гостей, чтобы всем было чем любоваться. -Ты и в правду недотепа, - сказала жена.- Займись уже делом, мы опаздываем в гости к моей маме. Ты что забыл? Сегодня ровно год, как умер мой отец. -Я не забыл, а вот ты видимо да...

Он был не только твоим отцом, но и моим крестным. Сейчас забью последний гвоздь и отправлюсь переодеваться. -А ты про зеркало не забыл? -Думаю, что ты бы мне всю кровь высосала, если б я забыл!- произнес Саша, и, внезапно посмотрел на жену, тем самым отвлекшись, случайно ударил молотком себе по указательному пальцу и громко закричал. -Это тебе за то, что назвал меня упырем!- засмеялась Бекки и ушла на веранду за йодом и бинтами.

Через некоторое время молодая пара отправилась к матери Бекки для того, чтобы почтить память отца. Родного и крестного. Она сидела и смотрела в окно, наблюдая за полетом птиц, стремящихся к теплым краям. Все это вызывало в ее душе неописуемый восторг, определенный трепет и волнение. Закат как всегда приводил ее в то самое место, где она любила встречать ночь- на тот самый берег реки.

Аккуратно спрыгнув с подоконника, она в сию же секунду оказалась на улице и, случайно оглянувшись в то самое зеркало, в котором она видела отражение той самой молодой пары, увидела, что конец огорода, через который она проходила, был весь засажен цветами и разного рода посадками, что показалось ей странным, ведь в это время года все начинало увядать и тем более за столь короткое время посадки насколько не выросли.

Она оглянулась и весьма впечатлилась увиденным, ведь в конце огорода все также росли сорняки и мелкая трава. Посмотрев обратно в зеркало, она снова увидела цветущий и полный зелени участок земли. От всего этого она пришла в определенный ужас и непонимание. Саша сидел за столом и, глядя перед собой, перечитывал стихи неизвестной писательницы, которая по рассказам знакомых в свое время была их землячкой, но в начале века уехала отсюда навсегда, там и провела последние годы своей жизни.

Какие-то странные чувства в душе Александра вызывало творчество этой юной особы. Более того, он был ей восхищен и погружался в чтение, а заодно в свои мысли все больше и больше…

Замок души на пыльный ящик,

Цветами радуги звенящий,

А остальное многословно,

В миг подчинясь беспрекословно.

Надежды сердцу доверяя,

Его для мая открывая...

Волной о камень разбиваться

Записки в ящиках пылятся.

На этом месте стих прерывался, так как лист, на котором был он написан, была оторвана. На веранде послышались ритмичные шаги. По знакомому цоканью каблуков можно было предположить, что это была его жена. Дверь через несколько секунд распахнулась, и в вошедшем силуэте он увидел ее.

Она была настолько прекрасна и весенне-цветущая, что оторвавшийся взгляд от книги сумел разглядеть улыбку на ее лице, что не должно было быть характерным для дамы, пришедшей с поминок своего отца. Это была Бекки. - Не правда ли чудесная погода, я нарвала в саду цветы, пойду, поставлю их в вазу, а ты, пожалуйста, повесь зеркало, и уж постарайся не бить больше молотком по пальцам. - Какая же ты заноза, я сейчас дочитаю и все сделаю,- сказал он, "стирая" застывшую улыбку с лица.

Бекки поставила ландыши прямо напротив Александра, аромат которых был настолько резок, нежели приятен, что вынудил его тут же встать с кресла и пойти приняться за работу, тем более заполняющий запах легкие, от которого свербило и в носу, успел ему наскучить, как и его жена. Через несколько минут новое, блестящее от солнца зеркало, висело с задней стороны дома, накрепко прибитое гвоздями. - Что это такое? Ты совсем не в себе! Зачем ты повесил его здесь?- в ужасе от увиденного произнесла Бекки. -

Это тебе за то, что пилишь меня без конца! - гневно пробурчал Саша. - Ты совсем не в состоянии следить за хозяйством и выполнять работу! Ты забросил службу и ничего не делаешь! С утра до вечера калякаешь свои картины и стишки придумываешь! - Я не калякаю, а пишу их... Если что-то тебе не нравиться, то можешь отправляться на все четыре стороны. Ты не видишь меня, и не замечаешь ничего вокруг, кроме себя. У всех наших знакомых и соседей по несколько детей, а ты даже на одного не способен. - Да из тебя никудышная мать...

Ветер в голове и только. Тебе уже не десять лет давно, а ведешь себя... Тут Бекки, стоявшая напротив своего супруга, но сейчас он ей казался не только не близким человеком, но даже врагом. Она развернулась, постояв мгновение к нему спиной, но все то, что он наговорил ей сейчас и сделал за все жизнь, закипело в ней, она развернулась и влепила ему заслуженную, как ей казалось пощечину, так, что хлопок эхом повторился еще несколько раз. Такой поступок не был нормой для дам ее круга, но то, что она делала всегда что хотела, было данностью.

А мнение общества и нормы для нее были пустым звоном. Он, постояв мгновение, еще раз взглянул ей в глаза и направился домой. Через минуту Бекки, по-прежнему стоявшая на месте как вкопанная, услышала, что хлопнула калитка, подумав, что разыгравшийся ветер, добрался и до нее. Когда она зашла в дом, Саши не было. На полу в луже воды лежали ландыши. Он взял с собой совсем немного: стихи той самой писательницы и грифели с бумагой для рисования картин. Бекки думала, что ее супруг к вечеру вернется, как это было раньше во время ссор.

Он уходил, а потом все равно возвращался. Но был уже вечер, а его все не было. Она его ждала и винила себя во всем произошедшем. Вспоминались ей ее былые скандалы, когда она его обвиняла, как и теперь, во всем. Страшно было подумать, что теперь он ушел навсегда. Она не могла представить без него своей новой жизни, не зная, как жить можно без него. Просто не умела. Она видела в нем больше брата, отца, друга детства, сына друзей родителей, нежели супруга. Любила его, но только за привычку к ней и за преданность.

Да что там любила... Уважала! Да и то в последнее время не так уж страстно. Она больше находила за ЧТО можно было уважать его. Они стоили друг друга. "Она настолько не понимает меня, настолько близкая и в то же время такая холодная и далекая"- думал про Бекки Саша и шел прямо по дороге, не зная куда, но целью было уйти от дома дальше, насколько это возможно. "Зачем же она так играет судьбой, да что там судьбой... Мной и моей жизнью.

Возможно тот образ, который я рисовал себе, был обманчивым и совсем не таким, каким я видел ее. Возможно, ставить точку необходимо именно сейчас. И никогда больше не возвращаться к ней, не думать, забыть. Но как забыть всю жизнь? Как научиться верить чему-то заново и смотреть на мир другими глазами? Глазами тоски, печали. Почему когда ты на все готов ради другого человека, а он этого не замечает, не видит этого, или не хочет видеть. Когда-то все было хорошо, но видимо пришло время для того, чтобы все было еще хуже.

Зачем снова обманывать себя, ждать чего-то взамен, верить, надеяться, что твоя вторая половина... да что там половина! Целая вселенная, живущая внутри тебя! От которой не спрятаться и не исчезнуть, подобно дымке, поймет ли она меня? Почувствует ли все то, что чувствую, как мелкие иглы, живущие рядом с этой вселенной жалят настолько больно, что смеяться и плакать одновременно уже не выносимо. А ждать чуда просто невозможно.

Так, может быть, она поймет это все без слов и прочих отступлений, которые в ее жизни играют важную роль, а в моей ничего не значат... Они настолько мелки и ничтожны, что их можно сдуть дуновением ветра, да что там ветром! Легким дыханием. Вырвать из сердца этот клок души невыносимо. Невозможно! А жить с ним внутри подобно медленному яду: знаешь, что скоро все кончится, но легче от этого не будет.

Собрать все поле этих чувств, информации, и развеять над гладью озера светлого и чистого, какой ей никогда уже не быть. Учиться на своих ошибках?! Вряд ли... Вряд ли кому-нибудь это станет нужным, да и мне. Она холодная, играет мной и хочет жить в сказке, которую подарить ей я уже не смогу". Она как обычно вечером сидела на пологом берегу и ловила приходящие мысли, которые обычно не надолго задерживались в ее голове. "Что такое одиночество и насколько я его достойна? А возможно я просто его не заслужила?! Хотя нет- одиночество-это не такая уж и награда, чтобы гордиться и восхищаться им. Многие не знают одиночества, но счастливы ли они?

Несомненно, счастливы, они знают, что когда приходишь домой, тебя там ждут, разговаривают, выпытывают что-то. А я... Что я? Я не имею всего этого, хотя хотелось. От счастья можно отдыхать, имея его, а не имея все время быть одной. Та пара, которую я видела тогда, была настолько счастливой, что они могли бы поделиться своим счастьем, не заметив утраты. Эта девушка стала бы хорошей подругой, ведь она хороший человек и примерная жена. Какой радостью было б то, что собираясь за вечерними посиделками, просто видели друг друга и были счастливы.

Быть может, стоит найти их, они ведь так меня звали тогда, а быть может они меня забыли и при следующей встрече просто пройдут мимо и не вспомнят, а, может, даже и не заметят. Что такое одиночество? Это единственная реальность, которая окружает меня, и другой такой нет". С этими мыслям она просидела на берегу реки до самой ночи и, вдохновленная, отправилась в дом, который считала своим. Александра второй день уже не было дома, также как ни весточки, ни письма от него. Бекки утешала себя тем, что возможно не все потеряно, что он вернется, все будет, как прежде, но каждый час разубеждалась в этом.

Она подошла к его тумбе и стала разбирать его вещи, которые он не успел разобрать при переезде, как бы ожидая его возвращения, готовясь к его приходу. Она даже перевесила картину Саши. Теперь она висела над кроватью. В тумбе скопилось много хлама: различных книг, записей на разорванной бересте и даже хлебных крошек, не понятно откуда взявшихся. Среди всей этой груды ненужных вещей лежала не запылившаяся, в отличие от других вещей, книга про перемещение в пространстве, что вызвало у Бекки легкий ступор и непонимание к пристрастиям супруга. " Что это за бредятина, которую он читает?

Зачем тратить время на познание того, чего нет на самом деле. Обман разума. Как еще этого автора не упрятали в темницу или камеру? Как вообще такое издание может интересовать своим содержанием кого-то... Не понимаю."- мысленно возражала Бекки, но тут мысли ее прекратились и она поняла, что теперь любое увлечение мужа должно интересовать ее, вопреки ее мнению, раз уж она решила жизнь начать заново, в которой не будет места спорам, ссорам, передрягам и семейным неурядицам, если, конечно, Саша вернется домой.

Она ласково положила книгу на прежнее место и осталась довольна новым умозаключением, к которому шла долгие годы. Саша не спал уже вторые сутки, а время близилось к вечеру. Дорога казалась ему одинаковой, и он уже не замечал красоты природы, которой так любил любоваться. Все было скучно и однообразно до тех пор, пока вдалеке не показалась маленькая избушка, которая на сегодняшний вечер должна была стать его убежищем.

Он быстрым шагом, взволнованно, отправился к ней, и, метрах в десяти, от нее застыл, увидев молодую очаровательную девушку лет двадцати пяти, сидящую на крыльце. - Вы должно быть ко мне?- заулыбалась она при виде незнакомца. - В округе нет ни одного дома, а я с дороги уже устал, и было бы неплохо, если вы разрешите остаться мне здесь на ночь,- засмущался Александр, но слова сами по себе вырвались из его уст.- Меня зовут Александр, рад с вами познакомиться. -Меня зовут Анастасия, и я ничего не имею против вашей просьбы. Пожалуйста, проходите, - сказала Настя и указала гостю на дверь.

Воздух на веранде был настолько свежим и весенне-приятным и необычным, что казалось здесь нет окон, которые могли бы испортить его. За верандой следовала комната, такая же светлая и чистая, какой Саше показалась хозяйка дома, а как считается, первое впечатление о человеке всегда правильное. Ставни окон были идеально выбелены и открыты, что позволяло комнате набрать достаточное количество света. Саша присел за стол, стоящий у окна и на него же и положил свои вещи: полюбившиеся стихи и грифель с бумагой. -Вы должно быть голодны, - сказала она, поставив черную старую чугунную сковородку на печь. Саша промолчал. Он смотрел на изысканную редкую вазу, стоящую на подоконнике, исписанную интересными узорами.

-Я путешествую, - начал он. -Интересно. Должно быть, вы ушли из дома от жены, - посмеялась она. -А откуда вы знаете?- опешивши, спросил Саша. -Я многое вижу в людях, чего они не могут разглядеть. Скажите, кем бы вы хотели быть в следующей жизни?- спросила Настя, продолжая удивлять и заинтересовывать своего гостя. -Ну, я хотел бы быть счастливым человеком и заниматься любимым делом. -Значит человеком, - разочарованно повторила она и тут же продолжила.

- А я хотела бы быть кошкой. Одинокой и свободной. И возможно буду мечтать познакомиться с интересными людьми, например с вашей женой. Она должно быть интересна, раз уж вы обратили на нее внимание. -Да нет, она вполне обычна. И, честно говоря, я не хочу пока об этом говорить.

А почему вы бы хотели стать кошкой, а не коровой, например, мухой или птицей? -Кошки грациозны и величественны, а все это придает изысканность и определенную изюминку, - ответила Настя, убирая сковородку с печи, в которой лежали золотистые кусочки жареного картофеля. - А в этой жизни я всего лишь поэтесса! -Вы правы, нужно быть необычным и вдохновленным жизнью - это самое главное, - добавил Саша, ни разу не взглянув на приготовленный ужин. - А писать стихи- это очень великолепно и восхитительно.

Вот у меня есть...-не успел рассказать Саша про имевшиеся у него стихи той самой писательницы, как его перебила Настя, блуждающая в своих мыслях, но он не придал этому особого значения. -А как вы считаете, реально ли путешествие во времени, или это все сказки?- продолжала удивлять Сашу Анастасия. -Думаю, что это реально, я как раз занимался изучением этой темы, даже приобрел редкую книгу про это.

-Я тоже считаю, что это есть на самом деле... Существуют определенные места на земле, так называемые порталы, благодаря которым можно попасть в другое измерение и узнать о будущем или побывать в прошлом, даже не заметив этого, просто не все в это верят, считая реальность вымыслом. -Я согласен с вами. Вот только где эти порталы находятся?! -Если вы захотите, то найдете их, а мне они не нужны. Мне и в этом времени живется неплохо.

Одна, свободна, коей могу позволить себя счесть. Наконец-то... Отличное время, прекрасное место! Хотя, возможно мне скоро придется уехать отсюда, - сказала Настя и, помолчав немного, добавила: Что же вы не кушаете? Извольте уж, а я пока пойду закрою ставни на окнах, приближается ночь. С утра Настя и Саша проснулись от криков петухов, доносящихся из соседней деревни. Ночью шел дождь и поэтому гость долго не спал.

Он часто любил думать во время грозы, тем временем, когда капли ритмично стучали по ставням и откосам окна. Они с Анастасией всю ночь разговаривали о сущности бытия и творчестве, в общем, точек соприкосновения была масса. Утро было достаточно свежим. Саша, не позавтракав, решил отблагодарить свою новую знакомую, которая так любезно предоставила ему место для ночлега и продолжить далее свой путь.

-Александр, я вам должна кое - что сказать, вы только выслушайте меня, пожалуйста, до конца и не перебивайте. Я прошу вас вернуться домой, поверьте, там вы сейчас нужнее, чем этому миру, по которому вы бродите, не зная зачем. Вы должны находиться дома, там вас будет ждать ваше счастье, и именно там вы его обретете. Будьте бдительны, я вас прошу. А напоследок я прошу вас принять от меня небольшой подарок,- сказала Настя, глядя на Александра умоляющим взглядом, и протянула его небольшой сверток.

- Откроете его, как только придете домой, и только тогда, а здесь оставаться вам не нужно. Прощайте. - Я вас понял. Прощайте, Анастасия. И еще раз спасибо за все, - улыбнувшись, сказал Саша, и отправился дальше в дорогу. Отойдя несколько шагов, он обернулся от того, что сзади послышался Настин крик. - Еще встретимся!- кричала она в ему в след, на что Саша улыбнулся и, помахав рукой, отправился дальше, уже не оглядываясь.

Через несколько минут он еще раз вспомнил и проанализировал слова случайной знакомой и решил в то же мгновенье взять путь в сторону дома. Доктор только что отошел от их с Бекки дома, Саша застал его в нескольких метрах и не стал догонять для выяснения обстоятельств и быстрым шагом направился домой. Бекки готовила завтрак и выглядела неважно, но при виде мужа расцвела и бросилась к нему на шею.

-Сашечка, любимый, где же ты был столько времени, я даже не знала что и думать, прости меня, пожалуйста, - прошептала ему на ухо Бекки. -Это ты меня прости, я был не прав. Что доктор делал у тебя?- сказал Александр, взяв супругу за плечи и глядя ей прямо в глаза. -Ты знаешь, все не так уж и плохо, как ты можешь подумать. Все очень даже хорошо. Я жду ребенка. -Что? Ты беременна? Не могу поверить!

Теперь я точно вернусь на службу! Бекки, я тебя очень сильно люблю, я даже не знаю, что бы было, если б Настя мне подсказала вернуться к тебе! -Что это за Настя?- настороженно спросила Бекки, опасаясь измены. Моя новая знакомая, думаю, что она станет другом нашей семьи. Я зашел к ней на ночлег, увидев избу на дороге. Она очень приветливая и хорошая, и благодаря ей я сейчас здесь! -Ну, вот и славно, - улыбнулась Бекки. - Может быть, отправимся к ней и поблагодарим ее вместе? -Тебе ведь нельзя переутомляться... Да и , думаю, не стоит, - развернув сверток сказал он. -Что это такое? -Это дала мне она... Послушай...-

и Александр принялся читать знакомые ему стихи:

Замок души на пыльный ящик,

Цветами радуги звонящий,

А остальное многословно,

В миг подчинясь беспрекословно.

Надежды сердцу доверяя,

Его для мая открывая...

Волной о камень разбиваться

Записки в ящиках пылятся. И далее.. Смотреть тебя и в отражении Не видеть глаз твоих печали, Все так прекрасно на мгновенье... В мечтах заснеженной вуали. Как шелк ресницы, незаметно, Касаясь их едва ли смело. Умело трогаешь словами То сердце, что забыть хотела. И меньше холода во взгляде, Соединяясь воедино... И грусть таить все чаще станем, И все теперь неповторимо. Твой образ станет наважденьем, В одно сольются очертанья. И все дороги будут серы, Те, что уводят в расставанье. И мысли снова сон тревожат, И утро настает с рассветом. Тебе приветы шлю я с маем, Шлешь с маем мне в ответ приветы. И не вникаю в лиц призренье Я не живу в похожих буднях В тебе лишь только растворяюсь… Прекрасно все и обоюдно. И осень с грустью монотонной Заглянет в окна осторожно, Но сердце ее не томимо... Оно любимо и все то же.. 1861г. .

-Теперь ты понимаешь? Это тот самый портал, о котором она говорила! Она же давно умерла... -Кто?- спросила удивленно Бекки. -Настя... Господи! Так получается я побывал в каком-то странном месте...В месте другого времени, - сказал Саша и отвел взгляд в сторону. -Это как в той книге, которую я видела у тебя в тумбе? -Ты видела ее?

-Почему ты прятал ее от меня? -Я думал, что ты не поймешь совсем меня и будешь смеяться, - настороженно сказал Саша. -Теперь у нас все будет по – другому, - улыбнулась Бекки и обняла своего супруга. Она сидела возле зеркала с задней стороны дома, изучая его в очередной раз, как вдруг увидела в нем отражение смеющейся пары, которые держали на руках маленькую девочку. Они звали ее, и она долго не стала сопротивляться...

Взглянув в конец огорода, где они стояли секунду назад, она поняла, что их нет, но в отражении они все еще присутствовали. Она только дотронулась до зеркала, как вмиг оказалась на большой цветущей поляне, полной растений и цветов, которая только что была застелена осенними листьями. Через несколько дней Бекки и Саша направились к тому самому дому, где жила Настя, но, прибыв на место, дома они обнаружили.

От него остался один фундамент, который порос полынью и крапивой. Судя по всему, дома здесь не было уже несколько десятков лет, также, как и его хозяйки, некогда жившей и живущей в этом месте. Они обнялись и оставили рядом с камнями тот самый сверток с ее загадочными и любимыми стихами... Через девять месяцев у Саши и Ребекка родилась дочка. Ее назвали Алисой. Однажды они гуляли с дочкой, и, спускаясь вниз к реке, они увидели маленького котенка, сидящего возле зеркала на задней стороне дома, которого увидели первый раз в день своей свадьбы. -Может быть, он станет нашим новым талисманом? - спросила мужа Бекки.

-Так позови его! Если он пойдет, то он согласен! И они стали тихо звать его и показывать жестами их решение, дабы не разбудить малышку. Котенок быстрой заплетающейся походкой побежал им навстречу. -Давай, если это девочка, то назовем ее Настей. Она ведь так хотела стать кошкой в следующей жизни... А быть может, это она и есть,- улыбаясь, сказал Александр, глядя счастливыми глазами на свою супругу. -Конечно же! Теперь она будет нас беречь и охранять от всяких бед, как та Настя однажды сделала это...

Кошка ласково уселась на руках Саши и была довольна, как и ее новые друзья... А мышь, пищащая в углу, тем временем, догрызала свой маленький кусочек хлеба и, пронырливо пища, "нырнула" спать в свой любимый подпол, возможно, мечтая в следующей жизни родиться тем, кем она хотела, что получилось у ее некогда сожительнице. Ставни окна распахнулись от ветра, который на эту ночь стал новым хозяином этого заброшенного домика...

Об авторе

Артемьева Юлия Валерьевна. Родилась 11 мая 1988 года В 4 года написала первую «Оду о том как я жила на пр. Строителей» К 22 годам написала около 150 стихов, два рассказа Увлекаюсь журналистикой, учусь на 2 высших образования. В стиле TRANCE HOP FUSION записала свой первый сольный альбом.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно