Мошенники и воры. Почему на Алтае растет уровень преступности

Второй год подряд в Алтайском крае растет уровень преступности. О том, с чем это связано, и какие преступления совершают в регионе чаще всего в интервью представителям Сибирской медиагруппы  Андрею Абрамову и Виктории Крахмалевой рассказал прокурор региона Антон Герман.

– Антон Андреевич, вы уже какое-то время живете в Алтайском крае. Есть ли у нашего региона какая-то криминальная специфика?

– В Алтайском крае нет какой-то особой специфики преступности, которая бы сильно отличает нас от других регионов. Единственное, на что стоит обратить внимание – это рост преступности второй год подряд. Сейчас динамика прироста замедлилась, но за восемь месяцев текущего года зарегистрировано почти 26,5 тыс. преступлений. Это на 1,4% больше, чем в прошлом году. Рост идет за счет преступлений, связанных с использованием телефона и интернета. Они дают 27% от общего числа преступлений. 10 лет назад таких преступлений в принципе не было.

– А каков уровень раскрываемости таких преступлений?

– Это тоже серьезная проблема, потому что раскрываемость таких преступлений с учетом их специфики недостаточна. В текущем году она составляет всего 14%. Отсюда вытекает другая проблема – восстановление прав потерпевших и возмещение имущественного вреда.  Ведь если преступление не раскрыто, то о возмещении ущерба говорить мы не можем.

– С чем связан такой низкий процент раскрываемости?

– Здесь две составляющие. С одной стороны, это недостатки в деятельности правоохранительных органов по выявлению и документированию этих преступлений. С другой – современные возможности, которые злоумышленики используют в неправомерных целях.

– Заместитель генпрокурора РФ Дмитрий Демешин в феврале раскритиковал работу региональной прокуратуры. После вашего назначения вы провели какую-то работу над ошибками?

– Что касается тех претензий, что были, мы провели организационные мероприятия. Перед коллективом поставлены задачи по усилению надзорной деятельности именно в тех сферах, которые подверглись критике. Проведены точечные кадровые перестановки. Я полагаю, мы сможем обеспечить те задачи, которые перед нами поставлены по усилению законности и правопорядка на территории региона.

– В России крайне мало выносится оправдательных приговоров, меньше 1%. Бытует мнение, что прокуратура и суд заинтересованы в том, чтобы осудить человека. Как вы считаете, так ли это и насколько система нынешняя судебная система справедлива?

– Поверьте мне, суд никогда не станет на себя брать ответственность и выносить обвинительный приговор невиновному лицу. В наших судах работают высококвалифицированные специалисты. В нашем регионе за текущий год 32 лица были реабилитированы судом. На самом деле, это большая цифра. Но мы проводим мероприятия по снижению таких фактов. Уменьшение в суде оправдательных приговоров говорит лишь об улучшении качества нашей работы. Вы прекрасно знаете, что без прокурорского фильтра ни одно уголовное дело в суд в принципе не попадает. И по этому году прокурорами 504 уголовных дела были возвращены в следственные подразделения для устранения нарушений уголовно-процессуального закона. Если бы такие дела пошли в суд без своевременной реакции прокурора, результат был бы другой. Квалификация наших работников позволяет не допустить в суд уголовное дело, если в нем не прослеживается четкая доказанность вины. По мерам прокурорского реагирования в этом году 85 человек реабилитированы, то есть в суд эти дела не пошли.

– Верно ли, что если вы реабилитируете людей, то прокурор должен извиниться? Приходилось ли вам извиняться и как вы к этой норме относитесь?

– Мне приходилось извиняться, но в подавляющем большинстве случаев перед людьми, которые были реабилитированы на досудебной стадии. Отношусь к этому абсолютно нормально. Это обязанность, которая предусмотрена законом. Причем зачастую именно в результате наших же мер человек был реабилитирован. Прокурор извиняется, но именно благодаря прокурору дело было прекращено.