Есть люди, которых долго представлять не нужно. Достаточно просто назвать имя и фамилию, и все уже знают, кто это. Вот, например, так: Николай Сингач.
Он – бессменный худрук одного из старейших в крае народного вокально-хореографического ансамбля «Юность», профессор хореографии, лауреат бесчётного количества танцевальных конкурсов. А недавно он был номинирован нашими читателями в номинации «Человек-Легенда» на премию «Престиж», которую медиахолдинг СМГ второй год присуждает нашим землякам, прославившимся в разных сферах деятельности.
О хореографии, коллективе и тяге к национальной культуре рассказал Николай Сингач в интервью корреспонденту АиФ-Алтай.
Елена Чехова, «АиФ-Алтай»: Вы родом из Славгорода. Вряд ли в то время это был музыкально-танцевальный город. Как же у вас появилась тяга к танцам?
– Спустя годы вы сами стали для многих молодых людей Учителем...
– Знаете, научить чему-то других несложно. Вести за собой трудно. В молодости я не руководил никаким коллективом. Просто танцевал. Когда мне было уже 29 лет, жена заставила пойти в институт учиться. И мы, первокурсники, поехали на картошку. Тогда был у всех студентов обязательный трудовой семестр. Жаль, что сейчас его нет. Сегодняшние пришли, отсидели лекцию, ушли каждый сам по себе – у них нет точек соприкосновения. Картошка сплачивала, сбивала в коллектив. Тогда-то у меня появились лидерские качества. Однокашники избрали старостой. А потом я создал танцевальный ансамбль на курсе. Даже за границу ездили. Собирались и до полуночи репетировали. Очень подружились. После окончания института 43 года прошло, но мы переписываемся, созванивается, встречаемся.
Русское богатство
– В ансамбле «Юность» были чётко соединены три компонента – русский танец, русская песня и русская музыка. В другой стилистике не было желания поработать?
– В 80-90-х годах ко мне подходили с предложением сделать шоу, чтобы деньги получать. Но я никогда не соглашался. Помню, ещё в 1979 году мы как-то поехали в Японию. Кроме русского танца я тогда поставил ещё эстрадный танец. Костюмы для него сшили супермодные. И вот ребята на сцене ноги поднимают, прыгают, скачут. А зрители не понимают. И после выступления мне сказали: «Зачем это? Мы хотели смотреть русский танец, русское искусство». И я подумал: а вправду, зачем? У нас же такое народное богатство и в хореографии, и в музыке, и в песнях. Только работай и наслаждайся! Кстати, и сейчас зрители, когда смотрят русские танцы, воспринимают их по-особенному.
– Генетическая память срабатывает?
– Да, у каждого народа есть генетическая память. Мы много раз на площади Сахарова на общегородских праздниках работали. И я наблюдал: когда начинаются хороводы, кадрили – все зрители подхватывают, радуются, пляшут. Единение настоящее. Беда в том, что в 90-х годах нас оторвали от нашей национальной культуры – будь то русской, немецкой или другой. Души людей заполнили иностранной попсой. Но тяга к национальной культуре всё равно остаётся. Я благодарен, например, Надежде Бабкиной за её верность русской песне. Хотя многие говорят: «Ой, да она не народная!». Но так судить неправильно. Фольклор – живой организм, он не стоит на месте. Мы живём в ритмах. Они везде – в человеке, во Вселенной, в искусстве. Они разные в разные времена. Сегодня ходят по-другому, чем два столетия назад. И движения другие. Раньше обнимались плавно, медленно, а сейчас – крепко, со всего маха. Я всегда своим ученикам говорил: «Нельзя приходить на вечёрку и быть горбатым. Зачем парень идёт на вечёрку? Соблазнить девку. Поэтому он гоголем ходить должен!». Все танцы «Юности» повышали сердцебиение зрителя. А если в танце нет энергетики – ничего не получится.
– Сколько раз «Юность» побеждала на различных конкурсах?
– На всесоюзных конкурсах мы 32 раза становились лауреатами, на всероссийских – 28 раз, а на международных 29 раз побеждали. Так уж заведено было в коллективе: если мы куда-то едем, то нужно побеждать. А для этого нужно было каждый день работать до седьмого пота.
– Чтобы достичь профессионального уровня?
– Мы всегда были самодеятельным, а не профессиональным коллективом. Но знаете, бывают плохие профессионалы, на которых смотреть невозможно. А бывают любители, работающие на очень хорошем уровне. В 1995 году мы ездили в Испанию на международный конкурс. Там были профессиональные коллективы со всех стран мира. А мы одни – самодеятельность. И вот среди всех заняли 1 место. Когда на пресс-конференции я сказал, что мы – любительский коллектив, одна французская журналистка в недоумении спросила: «Тогда что такое профессиональный коллектив?».
Дать людям наслаждение
– В прошлом году вы отметили личный юбилей и… ушли из «Юности». И вполне ожидаемо распался ансамбль, ваше детище.
– Я очень благодарен и краю, и городу особенно, потому что на протяжении 40 лет «Юность» не была обделена вниманием, принимала участие во всех праздниках, торжествах. Другое дело, что хороший коллектив не может существовать без финансовой поддержки. А её в последнее время нам не хватало. Мы остались без зала для общих репетиций, без денег. Поэтому я честно сказал ребятам: «Мне некуда вас вести. А руководить кружком не буду». Но до сих пор в Интернете есть страничка «Юности», на которой мы переписываемся, делимся новостями. Ведь «Юность» – это не только ансамбль, а прежде всего дружная семья. У кого-то радость или беда – мы собираемся, помогаем тем, кому трудно. Наверное, главное, что мне удалось сделать как руководителю коллектива, так это подружить ребят. Как этого добился? Скажу так: если что-то обещаешь, умри, но сделай. Если не можешь сделать, признайся в этом честно. Я ни одного человека из своих ребят не подвёл. Приходилось порой и из милиции вытаскивать, и свои деньги платить потерпевшим, чтобы претензий не имели, и в любовных отношениях разбираться. Мои девочки и мальчики мне такие тайны доверяли, какие их родители не знали!
– Но ведь не все из ваших многочисленных воспитанников продолжили танцевальную карьеру?
– Я никогда не ставил цель, чтобы все они стали профи. Возможно, такими стали всего 200-250 человек. Но я не знаю ни одного мальчика и девочки из «Юности», которые бы не нашли свой жизненный путь. И неважно, кто они теперь: бизнесмены, шофёры, строители, портнихи. Все при встрече говорят: «Спасибо, что я не стал пьяницей или наркоманом, что у меня есть семья, достойная работа».
– Сколько танцев вы поставили за свою творческую жизнь?
– Знаете, каждый творец считает достижением те работы, которые сделали его имя извест-
ным. Если я поставил хоровод «Ночка луговая», о котором покойная Татьяна Устинова, главный хореограф хора имени Пятницкого, сказала: «Такого красивого номера я ещё не видела», – это уже хорошо! Или если игровой танец «За околицей» объездил весь мир и всюду ему рукоплескали, почему этим не гордиться?
– Как вам кажется, всё, что хотелось сделать, вы уже «выплеснули» в «Юности»?
– Приходите 23 декабря на выпускной 4 курса нашего института (Николай Петрович преподаёт в Алтайском институте искусств и культуры – прим. ред.). Я для студентов поставил 14 танцев. Что получится – не знаю. Но пока ребята довольны.
С высоты своих лет скажу: мир такой, какой есть. Изменить его можно только в себе и в окружении, потому что от нас зависит дать людям, которые идут за нами и рядом с нами, то наслаждение жизни, которое успокоит их состояние души.
Жить всегда интересно 
Старость в радость. Ветераны забывают о неурядицах на встречах «Оптимистов» 
Виоль д’амур: В Барнауле звучал редкий инструмент 
День города: Кто празднику не рад? 
Супруги Карповы: Не надо художественную самодеятельность хоронить!