Арест как способ давления при сборе доказательств по уголовным делам в сфере экономики вызывает обоснованную тревогу адвокатского сообщества.
.jpg)
Президент адвокатской палаты Алтайского края Леонид Шпиц в эксклюзивном интервью «АиФ-Алтай» назвал причины вольного толкования закона оперативниками, следователями и даже судьями.
Люди или фигуранты?
– Леонид Гидальевич, – недавние изменения в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексах предписывают заключать под стражу лиц, подозреваемых в экономических преступлениях, только в исключительных случаях. Чем это вызвано?
– Объективной необходимостью дальнейшей демократизации общественной жизни, гуманного отношения государства к своим гражданам. Законодатель по предложению теперь уже бывшего президента России Дмитрия Медведева установил, что такие лица, оставаясь на свободе, не представляют большую опасность для общества. Даже если в силу разных причин допустили какие-либо правонарушения.
Замечу, не факт, что в их деяниях действительно содержится состав преступления. Где гарантия, что уголовное преследование не является одним из способов устранения конкурента с рынка?
Это для оперативников и следователей они фигуранты в уголовном деле. А для родных, близких, партнеров по бизнесу – люди, которых до вступившего в законную силу приговора суда нельзя считать виновными.
– Вы можете с позиции адвоката дать оценку, как в крае исполняются законодательные новации?
– Складывается впечатление, что они до нашего региона пока не дошли. Суды по ходатайствам следователей как продолжали арестовывать, продлевать сроки содержания до установленного УПК максимума, так и продолжают. Особенно преуспели в этом сотрудники Следственного комитета.
В тюрьме находится немало предпринимателей, которые, по нашему глубокому убеждению, скрываться от следствия не собирались и не собираются. Кстати, стоимость их содержания за счет нас, налогоплательщиков, измеряется очень серьезными суммами.
– Почему именно Следственного комитета?
– Хороший вопрос. Начну с правовой коллизии.
Она возникла после выделения СК из прокуратуры и обретения самостоятельного статуса. Комитет от повседневного прокурорского надзора ушел, а ведомственный контроль, похоже, отодвинут в сторону.
Он мешает выполнению основной задачи – расследованию резонансных дел. В первую очередь связанных с выявлением преступных связей бизнеса и власти. Очень хочется отрапортовать наверх об успехах, отсюда и перегибы.
Борьба с коррупцией – задача для государства действительно актуальная, но она не отменяет требования строго соблюдать законность. Необходимо на законодательном уровне срочно закрыть «правовую брешь».
И понудить участников уголовного процесса не выходить за рамки дозволенного.
Способ сломать?
– Леонид Гидальевич, а если поставить себя на место следователя. Это же здорово, когда обвиняемый находится в тюрьме. Можно в любой момент «выдернуть» его из камеры на допрос, провести очные ставки, другие следственные действия. Разве не так?
– Вы забыли упомянуть еще об одной стороне ареста – как способа сломать подследственного психологически. Она для следователя порой важнее перечисленных удобств. Те, кто впервые оказался под стражей, переживают сильнейший стресс.
Представьте, еще вчера имярек был успешным, уважаемым предпринимателем, а сегодня о нем думают, как о преступнике. Это же страшный удар по репутации.
Я еще не говорю о практически уничтожающем хозяйственную деятельность изъятии на весь период следствия финансовой документации, компьютерных баз данных. Делается это порой с процессуальными нарушениями, при мощной силовой поддержке.
Спецназовцы МВД или ФСБ в масках, с автоматами врываются в офисы, чуть ли не кладут всех на пол. Чем не способ давления? А кто измерил, какую моральную травму переживают родственники, особенно дети?
Печально, что следователям в этом неблаговидном деле зачастую подыгрывают суды.
– В чем это конкретно выражается?
– Зайдите в любой зал судебного заседания. Первое, что увидите, будет «клетка» для подсудимых.
В нее по арестантским делам помещают всех без разбора: и убийц, и предпринимателей. Это, так сказать, внешний антураж. А точнее – рудимент уголовной юстиции самых худших времен нашей истории!
Но он оказывает существенное воздействие при вынесении вердикта теми же присяжными заседателями. Для непрофессионалов любой человек за решеткой, да еще в наручниках – потенциальный преступник. Ничего подобного в европейских судах нет.
Там подсудимый в костюме и галстуке как равноправный участник процесса сидит рядом с адвокатом. А конвой, если он потребуется, в отдельном помещении. Не в меньшей степени адвокатское сообщество обеспокоено еще одной, не очень заметной, стороной отправления правосудия по экономическим делам.
– Какой именно?
– Процедурой рассмотрения судьями материалов о заключении под стражу, а также продления сроков содержания обвиняемых.
Ходатайства следователей рассматриваются дежурными судьями, которые, в силу перегруженности, представляемые материалы изучают поверхностно и зачастую «штампуют» предлагаемые следствием санкции.
Между тем аргументация следователей по оценке адвокатов во многих случаях спорная, зачастую основывается на оперативных данных, показаниях «засекреченных» свидетелей.
Кстати, это еще одно «темное» звено, нуждающееся в четкой правовой регламентации. К примеру, наши адвокаты, защищая клиентов по совершенно разным делам, узнают одних и тех же свидетелей, поскольку по закону они находятся в отдельном помещении, по голосу!
Как отягчающее обстоятельство и нежелание «сотрудничать со следствием» судьями порой воспринимается непризнание предъявляемых обвинений.
Доводы защиты при этом, нередко, во внимание не принимаются. Между тем, виновность гражданина РФ определяется только вступившим в законную силу приговором суда.
Досье
Леонид Гидальевич Шпиц, президент адвокатской палаты Алтайского края, член правления содружества адвокатов России, лауреат Высшей национальной премии в области адвокатуры и адвокатской деятельности, академик Российской академии безопасности и правопорядка, Заслуженный юрист Российской Федерации.
Провел успешную защиту обвиняемых в ряде резонансных уголовных процессов. Живет в Барнауле.
К слову
10 мая т. г. в Центральном районном суде г. Барнаула рассматривалось ходатайство о заключении под стражу бывшего первого заместителя главы администрации, начальника Главного управления сельского хозяйства края Александра Куфаева.
С октября 2011 года, то есть с момента возбуждения в его отношении уголовного дела, он находится под подпиской о невыезде.
Напомним, по версии следственного управления Следственного комитета РФ по Алтайскому краю, руководитель одного из филиалов страховой компании Куфаев в составе организованной группы похищал предназначенные для страхования урожаев бюджетные средства.
И вовлек в мошеннические действия 258 (!) руководителей коллективных и фермерских хозяйств, практически всю аграрную элиту края. Александр Куфаев свою вину категорически отрицает. Следствие в свою очередь настаивает на виновности бывшего аграрного вице-губернатора.
Приведенные в ходатайстве старшего следователя по особо важным делам г-на Мамонова аргументы практически один в один совпали с теми, о которых «АиФ-Алтай» обеспокоенно говорил Леонид Шпиц.
Их основу составила оперативная информация. Написанная, по образному выражению адвоката Игоря Егояна, «на коленке», за несколько дней до рассмотрения материалов судом. Федеральный судья Сергей Косилов, к его чести, самым тщательным образом изучил доводы следствия, аргументы защиты и отказал г-ну Мамонову в ходатайстве.
Трем другим обвиняемым по делу повезло меньше. Решения о заключении их под стражу и неоднократном продлении сроков содержания принимали иные служители Фемиды.
И еще. Если адвокаты бьют тревогу по поводу правовых «нестыковок», сместивших баланс интересов участников уголовного процесса в пользу следствия, то, наверное, пришло время серьезно подключиться к проблеме Уполномоченному по правам человека в Алтайском крае г-ну Вислогузову.
А также структурам, обладающим правом законодательной инициативы. В их числе правовой комитет АКЗС и алтайское региональное отделение Ассоциации юристов России.
Рекомендации юридического сообщества могут способствовать унификации законодательства, выработке единообразных стандартов адвокатской практики и принципов отправления правосудия. Автор ничего не выдумал, так записано в уставных документах Ассоциации.
Жизнь без горизонта: судьбы бывших экстремистов 
Руководитель краевого СУ СКР Евгений Долгалев: «Работаем 16 часов в сутки» 
Дознаватель и адвокат пошли под суд за взятку 
Банда «чёрных риэлторов» убивали людей?