А для Федора Матвеевича и Павлины Васильевны Черноваловых это не мечта, а реальность. Им завидуют собственные дети и внуки, они по-прежнему вместе и вместе встречают гостей. Секрет долгой семейной жизни, в общем-то, прост – бережное отношение друг к другу на протяжении всех лет.
От инспектора до директора
- Федор Матвеевич, как вы познакомились со своей будущей женой?
- С женой мы познакомились в 1937 году на курсах учителей. Оба заочно закончили рубцовское педучилище. Я начал учится немного раньше – еще в 1935 году. Встретились на учительской конференции, два года дружили, потом поженились.
- А почему вы решили учителем стать?
- Родители были крестьяне, и нас, детей, в семье было одиннадцать человек. Четверо умерли в детском возрасте, остальные выросли, но в основном все остались в колхозе. А мне было интересно учиться в школе, и захотел потом сам стать учителем. В итоге после школы отправился на курсы учителей в Поспелиху, потом на обучение в училище в Рубцовск.
Начал работать учителем начальных классов в родном Шипуновском районе, а затем пригласили инспектором районо в районный центр. Не хотел я, мне всего 20 лет было, а нужно было ездить по школам, присутствовать на занятиях, проводить методической разбор уроков, оценивать уровень воспитательной работы. Но заведующий районо меня уговорил – мол, кадров нет, всему научишься. Согласился.
И тут он уехал на конференцию в Барнаул и оставил по сути меня за себя. Целую неделю ко мне директора школ по всем вопросам обращались – от угля для отопления до учебных пособий. Как заведующий вернулся – я к нему с заявлением, мол, не чувствую себя в своей тарелке, хочу быть рядовым учителем в школе в родном селе – в Зеркалах. Но вакансий не оказалось – школа учителями была укомплектована полностью.
Тогда мне предложили место заведующего восьмикомплектной школы в райцентре. Коллектив у нас подобрался исключительно хороший, учебный год завершили с хорошими показателями по учебе и воспитательной работе. Приехал в Рубцовск - отчитался. Мне сообщили, что после я назначен директором школы в родных Зеркалах. Принял школу, съездил на конференцию учителей и вот 4 сентября 1939 года мы с Павлиной Васильевной поженились.
Сдерживая Японию
- А как вы в армию попали?
- У учителей была бронь от призыва в армию. Но ту начались события на Халкин Голе и эту бронь отменили. Меня призвали, жена осталась беременной – старшая дочь родилась как раз в 1940 году. По призыву попал в Монголию, в 141 артиллерийский полк в пригороде Улан-Батора.
Окончил там полковую школу радистов-связистов и одновременно сам преподавал географию - комиссар полка организовал курсы для офицеров, не имеющих семилетнего образования. При этом офицером было строго приказано слушаться нас, солдат, как учителей. Мы подчинялась им в части, а они нам в школе. Комиссар пообещал наказать тех. кто не будет нас слушаться на уроках. Пока служил, началась война с немцами.
Но нашу часть не тронули – все ждали нападения японцев – напротив нас в Манчжурии стояла миллионная Квантунская армия. Тут случилась встреча – меня пригласил для беседы работник контрразведки СМЕРШ. Предложил перейти на службу в военную контрразведку. Согласился. Сначала прошел медкомиссию, съездил в Читу на обучение, получил назначение в 61 танковую дивизию, рассредоточенную в Монголии.
Сначала был оперуполномоченным в разведбатальоне, потом старшим оперуполномоченным в полку минометов и дивизионе «Катюш». Необходимо было выявлять японскую агентуру на нашей территории, получать сведения от наших агентов на той стороне, работать с личным составом, чтобы осознавали напряженную, на грани прямого вооруженного столкновения ситуацию в границе Китая и Монголии. Работы было много.
А в 1945 году наша армия, по соглашению с союзниками, вступила в войну с Японией. Забайкальский фронт, которым командовал Малиновский, где в составе 39 гвардейской армии действовала наша дивизия, пришел в движение. С Чойболсана мы двинулись по кромке пустыни Гоби - слева от нас шла танковая армия, справа, по пустыне - монгольская армия. Шли все к Большому Хингану.
В сутки на человека нам выдавали полтора литра воды. Вволю напились мы только у Хингана – это хребет высотой в 2,5 километра, мы его переходили как Суворов через Альпы - с танками, всеми машинами. А на другой стороне хребта китайский город. Китаец из города сообщил нам, что где в лесу в горах прячутся японцы.
Вышли на разведку – только офицеры и бойцы разведроты. Одного нашего, парня-весельчака, который всегда пел, на подходе к лесу подстрелил японский снайпер. Снайпера нашли, вышли на лагерь японцев – а они и сбежали – только завтрак горячий еще стоит... В общем, продвигались так от города к городу, а тут и война закончилась...
Своих ловили за руку
- Но ведь служба с войной не закончилась?
- Нет, конечно. После войны вернулись с дивизией в Чойболсан. Решил съездить за семьей на Алтай - привез жену и дочь в Монголию, родилась вторая дочь. В 1947 году дивизию вывели на станцию Кяхта в Бурятию. Тут моего руководителя переводят начальником контрразведки корпуса на Сахалин.
Я готов с ним где угодно служить, но меня беспокоит здоровье старшей дочери – вроде и питание нормальное, а болеет ребенок. Командир посоветовал мне съездить к генералу в Хабаровск. Его я знал по войне, когда он начальником контрразведки 17 армии был и на моем участке работал с агентурой.
Приехал, рассказал ему все, тот организовал медкомиссию моей дочери, чтобы врачи ответили, можно ли ей ехать на Сахалин. Врачи дают заключение – необходимо срочно выехать в среднюю полосу России, иначе здоровье девочки никак не поправить. Написал рапорт о переводе в территориальные органы МГБ.
Начальник при мне переговорил с Алтайским краевым управлением госбезопасности, здесь оказались нужны оперативники, и выписал мне документы для проезда.
- Чем пришлось заняться в тылу страны?
- Тогда при управлениях МГБ регионов была особая инспекция, которая оценивала работу собственных сотрудников, выявляла морально неустойчивых, или злоупотребляющих служебным положением. Всего два человека – начальник инспекции и старший следователь. Мне предложили должность следователя.
Провел в инспекции четыре дела - уволили начальника МГБ в Змеиногорске, в Кош-Агаче наказали начальник за домогательства к секретарше – он потом ушел из органов, директором книжного магазина в Горно-Алтайске устроился и все не мог простить мне дела против него, хотя сам во всем был виноват. В 1949 году меня направили в Москву учиться в высшую следственную школу КГБ. Два с лишним года там учился и жил с семьей.
После окончания меня хотели в центральном аппарате в Москве оставить, мол, сибиряки - народ надежный, но я решил вернуться домой. В итоге проработал 16 лет на следственной работе. Потом когда вышел на пенсию по выслуге лет, еще восемь лет работал в Крайпотребсоюзе.
Как стать человеком
- Какие дела запомнились больше всего?
- Дел было много, но особенно западают в душу случаи, когда смог помочь какому-то человеку. Так жил тут паренек Николай. Он считал себя истинным православным странствующим христианином. Его отец погиб на фронте, мать попала в секту, а потом и он, вслед за ней. Парень отказался получать паспорт, не хотел идти служить в армию, сам агитировал других избавляться от документов и не служить.
Его арестовали, дело передали мне. Свидетели подтверждали его деятельность, прокурор был за необходимость уголовного наказания, но я понимал, что парень просто запутался. Беседовал с ним и раз за разом разъяснял, что он выбрал не верный путь. В итоге на одной из бесед он сорвал с себя крестик и стал его топтать ногами. И говорит: гражданин следователь, спасибо вам, вы приоткрыли мне глаза. Я начальнику следственного отдела и заместителю прокурора предложил не привлекать парня к ответственности, раз он раскаялся - написал постановление об его освобождении.
Потом Николай окончил курсы комбайнера, стал работать, женился и все время передавал мне привет, благодарил, что человеком стал. Вот это запомнилось.
- Как вам до 92 лет удается сохранять такую бодрость духа, память, оптимизм?
- Не курил до войны и бросил, как только она кончилась. Нам выдавали по 25 пачек «Беломорканала» в месяц – как-то накурился до отвращения, взял все папиросы и подарил товарищу. Тот еще засмеялся: будешь обратно просить – ни одной не дам. А мне больше и не хотелось. То же и с выпивкой.
Вкуса пива вообще не знаю, а лет 30 назад как врачи предупредили, что выпивать вредно – вообще не капли в рот не беру, на праздниках только минералкой спасаюсь. Плюс зарядкой занимаюсь, как и раньше, почти каждый день. И еще, возможно, силы жить дает хорошая семья – жена, с которой 71 год вместе, три дочери, внуки, правнуки. Это, думается, очень важно для любого человека.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть