А для Федора Матвеевича и Павлины Васильевны Черноваловых это не мечта, а реальность. Им завидуют собственные дети и внуки, они по-прежнему вместе и вместе встречают гостей. Секрет долгой семейной жизни, в общем-то, прост – бережное отношение друг к другу на протяжении всех лет.
От инспектора до директора
- Федор Матвеевич, как вы познакомились со своей будущей женой?
- С женой мы познакомились в 1937 году на курсах учителей. Оба заочно закончили рубцовское педучилище. Я начал учится немного раньше – еще в 1935 году. Встретились на учительской конференции, два года дружили, потом поженились.
- А почему вы решили учителем стать?
- Родители были крестьяне, и нас, детей, в семье было одиннадцать человек. Четверо умерли в детском возрасте, остальные выросли, но в основном все остались в колхозе. А мне было интересно учиться в школе, и захотел потом сам стать учителем. В итоге после школы отправился на курсы учителей в Поспелиху, потом на обучение в училище в Рубцовск.
Начал работать учителем начальных классов в родном Шипуновском районе, а затем пригласили инспектором районо в районный центр. Не хотел я, мне всего 20 лет было, а нужно было ездить по школам, присутствовать на занятиях, проводить методической разбор уроков, оценивать уровень воспитательной работы. Но заведующий районо меня уговорил – мол, кадров нет, всему научишься. Согласился.
И тут он уехал на конференцию в Барнаул и оставил по сути меня за себя. Целую неделю ко мне директора школ по всем вопросам обращались – от угля для отопления до учебных пособий. Как заведующий вернулся – я к нему с заявлением, мол, не чувствую себя в своей тарелке, хочу быть рядовым учителем в школе в родном селе – в Зеркалах. Но вакансий не оказалось – школа учителями была укомплектована полностью.
Тогда мне предложили место заведующего восьмикомплектной школы в райцентре. Коллектив у нас подобрался исключительно хороший, учебный год завершили с хорошими показателями по учебе и воспитательной работе. Приехал в Рубцовск - отчитался. Мне сообщили, что после я назначен директором школы в родных Зеркалах. Принял школу, съездил на конференцию учителей и вот 4 сентября 1939 года мы с Павлиной Васильевной поженились.
Сдерживая Японию
- А как вы в армию попали?
- У учителей была бронь от призыва в армию. Но ту начались события на Халкин Голе и эту бронь отменили. Меня призвали, жена осталась беременной – старшая дочь родилась как раз в 1940 году. По призыву попал в Монголию, в 141 артиллерийский полк в пригороде Улан-Батора.
Окончил там полковую школу радистов-связистов и одновременно сам преподавал географию - комиссар полка организовал курсы для офицеров, не имеющих семилетнего образования. При этом офицером было строго приказано слушаться нас, солдат, как учителей. Мы подчинялась им в части, а они нам в школе. Комиссар пообещал наказать тех. кто не будет нас слушаться на уроках. Пока служил, началась война с немцами.
Но нашу часть не тронули – все ждали нападения японцев – напротив нас в Манчжурии стояла миллионная Квантунская армия. Тут случилась встреча – меня пригласил для беседы работник контрразведки СМЕРШ. Предложил перейти на службу в военную контрразведку. Согласился. Сначала прошел медкомиссию, съездил в Читу на обучение, получил назначение в 61 танковую дивизию, рассредоточенную в Монголии.
Сначала был оперуполномоченным в разведбатальоне, потом старшим оперуполномоченным в полку минометов и дивизионе «Катюш». Необходимо было выявлять японскую агентуру на нашей территории, получать сведения от наших агентов на той стороне, работать с личным составом, чтобы осознавали напряженную, на грани прямого вооруженного столкновения ситуацию в границе Китая и Монголии. Работы было много.
А в 1945 году наша армия, по соглашению с союзниками, вступила в войну с Японией. Забайкальский фронт, которым командовал Малиновский, где в составе 39 гвардейской армии действовала наша дивизия, пришел в движение. С Чойболсана мы двинулись по кромке пустыни Гоби - слева от нас шла танковая армия, справа, по пустыне - монгольская армия. Шли все к Большому Хингану.
В сутки на человека нам выдавали полтора литра воды. Вволю напились мы только у Хингана – это хребет высотой в 2,5 километра, мы его переходили как Суворов через Альпы - с танками, всеми машинами. А на другой стороне хребта китайский город. Китаец из города сообщил нам, что где в лесу в горах прячутся японцы.
Вышли на разведку – только офицеры и бойцы разведроты. Одного нашего, парня-весельчака, который всегда пел, на подходе к лесу подстрелил японский снайпер. Снайпера нашли, вышли на лагерь японцев – а они и сбежали – только завтрак горячий еще стоит... В общем, продвигались так от города к городу, а тут и война закончилась...
Своих ловили за руку
- Но ведь служба с войной не закончилась?
- Нет, конечно. После войны вернулись с дивизией в Чойболсан. Решил съездить за семьей на Алтай - привез жену и дочь в Монголию, родилась вторая дочь. В 1947 году дивизию вывели на станцию Кяхта в Бурятию. Тут моего руководителя переводят начальником контрразведки корпуса на Сахалин.
Я готов с ним где угодно служить, но меня беспокоит здоровье старшей дочери – вроде и питание нормальное, а болеет ребенок. Командир посоветовал мне съездить к генералу в Хабаровск. Его я знал по войне, когда он начальником контрразведки 17 армии был и на моем участке работал с агентурой.
Приехал, рассказал ему все, тот организовал медкомиссию моей дочери, чтобы врачи ответили, можно ли ей ехать на Сахалин. Врачи дают заключение – необходимо срочно выехать в среднюю полосу России, иначе здоровье девочки никак не поправить. Написал рапорт о переводе в территориальные органы МГБ.
Начальник при мне переговорил с Алтайским краевым управлением госбезопасности, здесь оказались нужны оперативники, и выписал мне документы для проезда.
- Чем пришлось заняться в тылу страны?
- Тогда при управлениях МГБ регионов была особая инспекция, которая оценивала работу собственных сотрудников, выявляла морально неустойчивых, или злоупотребляющих служебным положением. Всего два человека – начальник инспекции и старший следователь. Мне предложили должность следователя.
Провел в инспекции четыре дела - уволили начальника МГБ в Змеиногорске, в Кош-Агаче наказали начальник за домогательства к секретарше – он потом ушел из органов, директором книжного магазина в Горно-Алтайске устроился и все не мог простить мне дела против него, хотя сам во всем был виноват. В 1949 году меня направили в Москву учиться в высшую следственную школу КГБ. Два с лишним года там учился и жил с семьей.
После окончания меня хотели в центральном аппарате в Москве оставить, мол, сибиряки - народ надежный, но я решил вернуться домой. В итоге проработал 16 лет на следственной работе. Потом когда вышел на пенсию по выслуге лет, еще восемь лет работал в Крайпотребсоюзе.
Как стать человеком
- Какие дела запомнились больше всего?
- Дел было много, но особенно западают в душу случаи, когда смог помочь какому-то человеку. Так жил тут паренек Николай. Он считал себя истинным православным странствующим христианином. Его отец погиб на фронте, мать попала в секту, а потом и он, вслед за ней. Парень отказался получать паспорт, не хотел идти служить в армию, сам агитировал других избавляться от документов и не служить.
Его арестовали, дело передали мне. Свидетели подтверждали его деятельность, прокурор был за необходимость уголовного наказания, но я понимал, что парень просто запутался. Беседовал с ним и раз за разом разъяснял, что он выбрал не верный путь. В итоге на одной из бесед он сорвал с себя крестик и стал его топтать ногами. И говорит: гражданин следователь, спасибо вам, вы приоткрыли мне глаза. Я начальнику следственного отдела и заместителю прокурора предложил не привлекать парня к ответственности, раз он раскаялся - написал постановление об его освобождении.
Потом Николай окончил курсы комбайнера, стал работать, женился и все время передавал мне привет, благодарил, что человеком стал. Вот это запомнилось.
- Как вам до 92 лет удается сохранять такую бодрость духа, память, оптимизм?
- Не курил до войны и бросил, как только она кончилась. Нам выдавали по 25 пачек «Беломорканала» в месяц – как-то накурился до отвращения, взял все папиросы и подарил товарищу. Тот еще засмеялся: будешь обратно просить – ни одной не дам. А мне больше и не хотелось. То же и с выпивкой.
Вкуса пива вообще не знаю, а лет 30 назад как врачи предупредили, что выпивать вредно – вообще не капли в рот не беру, на праздниках только минералкой спасаюсь. Плюс зарядкой занимаюсь, как и раньше, почти каждый день. И еще, возможно, силы жить дает хорошая семья – жена, с которой 71 год вместе, три дочери, внуки, правнуки. Это, думается, очень важно для любого человека.
Солдат победы Кремлев. «Рубашка», в которой он родился, хранила его всегда… 
Журналист, поэт и скульптор 
Роман длиною в жизнь. Богатство семьи – дети, внуки, правнуки и любовь 
Женщина-ветеран: Войну показывают не так