Из тех давних лет в памяти лишь фигура матери, плачущей, уткнувшись в теплый бок коровы-кормилицы семьи, в которой было три малых ребенка. Воспоминание обернулось картиной «Тягостная весть» – одной из многих, написанных им за последние 35 лет, о войне.
В настоящее время в Государственном художественном музее Алтайского края работает персональная выставка Хайрулинова «Победный май», посвященная 65-летию Победы в Великой Отечественной войне, где мы встретились с Ильбеком Сунагатовичем. Послушать о художнике и художника пришли и студенты. Из ответов на наши общие вопросы и сложился монолог живописца, избранные места из которого предлагаем читателям.
Помнить всегда, а не ко Дню Победы
-Почему война занимает одно из центральных мест в моем творчестве? Если угодно, это потребность души. Хотя я лично ее не видел и помнить не могу, я ее чувствую, как и то вселенское горе, которое она принесла. Страшно представить – сколько миллионов жизней, мечт рассыпались в прах! Об этом нельзя не помнить всем нам, мы ведь все дети той войны, и не только мое поколение, но и ваше, молодое: ваши дедушки и бабушки вынесли на своих плечах все ее тяготы. Вспоминайте об этом, пожалуйста, не только ко Дню Победы…
Не мною сказано: если мы забудем про эту войну, следующая наступит быстрее… Не все, к сожалению, это понимают. В последнее время я занимался подготовкой издания, в котором собраны репродукции моих картин о войне, портреты фронтовиков, которых очень люблю писать, рассказы о некоторых из них, эссе. Идею такую вынашивал давно, при случае поделился ею с губернатором Александром Карлиным, получил одобрение, поддержку, но вот о какой ситуации хочу сказать.
Отобрал для книги портрет фронтовика, которого писал в 80-х годах. Петру Егоровичу по ту пору было уже 70 лет, и работал он на конюшне вагоностроительного завода в Новоалтайске. Так вот понадобилось мне сейчас уточнить про него кое-какую информацию, за чем обратился в отдел кадров завода, а там мне от ворот поворот: не знаем, мол, ничего на него нет! Как такое может быть, если архивы должны храниться на предприятии 75 лет?! Получается, и не было человека? А оказалось, – окольными путями узнал – что он еще живой, живет у дочери в Барнауле, навестил их и надеюсь его 6 августа поздравить со столетним юбилеем…
Все больны, за порог не выходят?
Бюрократия вообще страшная штука…Не буду уж вспоминать, что когда я на той конюшне собирался «писать натуру», мне официально в этом было отказано. Наше время, готовимся к юбилею Победы. В Новоалтайске по этому поводу организовали выставку, я предложил пригласить на нее ветеранов, разослав им письма в виде солдатских треугольников. Ответ одного из чиновников: в городе проживает 177 ветеранов войны, люди они все больные, из дому почти не выходят, стало быть, на выставку прийти не смогут, поэтому распространение пригласительных билетов нецелесообразно! Что это, скажите мне? Зато отчитываться мы все умеем…
Шесть лет сплошного праздника
О годах учебы в ленинградской Академии художеств (Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, – прим. ред.) до сих пор вспоминаю с благоговением. Какое это было счастье! Приехал с Алтая, где оказался по комсомольской путевке и работал бетонщиком, поступать уже взрослым, семейным человеком. До этого мои «самодеятельные» работы выставлялись на разных выставках, имели хорошие отклики, а тут на вступительных экзаменах за все шесть творческих дисциплин получил двойки!
Пошел, конечно, к педагогам – а там сплошь профессора да академики – выяснять, что со мной не так. «Домашние» работы показал, и меня взяли вольнослушателем! На следующий год все экзамены сдал на пятерки, полноценные такие (смеется), а дальше было шесть лет сплошного праздника! Студенческий билет получил, обернул, прибрал в карман, когда после выпуска пришел сдавать, как положено, развернул – даже позолота с тиснения не осыпалась, будто вчера получил. Берег, потому что ценил академию, из стен которой вышли многие знаменитейшие художники, и свою учебу в ней. Теперь-то так никто, наверное, студенческие билеты не бережет? Почему после учебы не остался в Петербурге? (со смехом). А что мне там делать – трамваи рисовать?
Впечатление мимолетно
Вы представляете, что все художники творят в тиши своих мастерских и бесконечно что-то там поправляют в работах, прежде чем представить на обозрение публики? Ну это не всегда так (с ироничной улыбкой). У меня, к примеру, никогда своей мастерской не было, пишу в родном училище и дома, и картины, за исключением тех, что переданы в дар музею, хранятся там же – «впритирочку».
Пишу, бывает, большое полотно – так из дверей выхожу в другую комнату или с окошка свешиваюсь, чтобы обзор был побольше…А картину можно и за день написать, если она в тебе созрела, все есть под рукой и ничего не отвлекает. Натюрморты обычно вообще в один присест делаю. На другой день лучше не браться: впечатление уходит, настроение меняется, начинаешь переписывать…
Мечтайте, мечтайте!
По возвращению с учебы почти сразу стал преподавать в Новоалтайском художественном училище. Не могу сказать, что вот теми-то своими учениками очень горжусь, а теми-то не очень. Как так можно различать: одно имя звучит громче другого? Вот была у меня ученица Тамара Гриценко, уехала в свой городок, пишет, проводит персональные выставки – всего-то, казалось бы. А если выбрать из ее ста пятидесяти писем, что есть у меня, размышления о жизни – увлекательнейший роман пушкинских времен получится. Как можно не гордиться? Но сейчас студенты пошли другие.
В первые годы к нам поступало немало взрослых людей: куда там я со своими двадцатью восьмью годами к первому курсу! И у них глаза горели. Сейчас студент сплошь юный и немного замотивированный. Ну пойду, поучусь, научусь чему-нибудь, глядишь, в жизни пригодится. Об искусстве как таком говорить при таком подходе не приходится. Но я не сомневаюсь, что будут у нас еще и Репины, и Брюловы, и так далее. История движется по спирали. А вы, молодежь, двигайтесь в своем направлении. И мечтайте, мечтайте, потому что ценны и намерения, и желания.
Увидеть Венецию и …
Был такой народный художник Ефим Чесняков. Два года учился у Репина, но потом по бедности уехал к себе в деревню и стал художником-кукольщиком, который из деревни в деревню возил за собой тележку и всех вокруг рисовал на свой лад. Вот он сказал замечательные слова: «Покажи свои грезы и по их красоте займешь свое место в жизни». Пусть потом не все получится, но ты ведь мечтал! Я вот, к примеру, понимаю, что вряд ли когда попаду в Венецию, но продолжаю мечтать! Написать бы там дней за двадцать двадцать этюдов, развешать потом дома по стенам – и ничего, кажется, в жизни больше не надо…
Справка
Ильбек Хайрулинов, художник-живописец Алтайской краевой организации Всероссийской творческой общественной организации «Союз художников России», член Союза художников России, заслуженный работник культуры РФ. Работает в области тематической картины, портрета, натюрморта, пейзажа.
В 1995-ом за картину «Мать» получил премию Союза художников России и «Союза реалистов», в 1999 году – именную «Золотую медаль» Американского биографического института за вклад в изобразительное искусство. В октябре 2009 г. был награжден медалью Алтайского края «За заслуги перед обществом».
Голые китайцы протестуют против гонения художника Ай Вэйвэя 
На индийской улице Рериха появился одноименный барельеф художника 
Худрук ансамбля «Юность» на Алтае: «Тяга к национальной культуре остается»