Наша страна многонациональна, так сложилось исторически. Поэтому толерантное отношение к соседям, дальним и ближним, большинству из нас передается с молоком матери.
Терпим долго, бьем – наповал
Социологи, например, считают, что многие россияне, «чей адрес Советский Союз», до сих пор живут надеждой на братское единение и верят в особую миротворческую миссию России. С другой стороны, и отношение к конфликту, явлению противоположному терпимости, не такое, как, скажем, в Европе.
Если для европейца жить в состоянии перманентного конфликта нормально, то для русского невыносимо. Российская ментальность терпелива. Россияне не любят конфликты и стойко переносят невзгоды.
А если возмущаются, то исподволь. Демонстрируя внешнюю покорность, оставаться при своем мнении, черта, присущая многим соотечественникам. Но долготерпение не бесконечно и, когда оно заканчивается, то русские, в отличие от тех же европейцев, ориентируются на силовое решение конфликта. И вкус победы нам сладок и приятен только тогда, когда противник повержен окончательно и бесповоротно.
Игра в конфликт
Между тем в современном мире понимание конфликта и возможности его разрешения изменились. Конфликт трактуют как своеобразную игру, в которой каждый из участников может применить свои творческие способности. «Конфликт – это креативно», – уверены конфликтологи. Попробуйте воспринимать конфликт как игру.
Мы помним, что в игре не всегда побеждает дружба. Но это-то в ней и привлекательно. Конфликт – нормальное, здоровое явление. Главное, его не замалчивать. Однако решить любые конфликты (этнические, идеологические, расовые) нельзя без этой самой терпимости или толерантности.
Существует пять уровней толерантности: цивилизационная, межгосударственная, этническая, социальная и индивидуальная. Три первых уровня от рядовых граждан зависят мало. Они определяются государственной политикой и идеологией. А вот два последних уровня в полной зависимости от нас и общества, в котором мы живем и которое формируем своими взаимоотношениями.
«Своих» терпеть легче?
По словам кандидата социологических наук, заведующего кафедрой конфликтологии АлтГУ Виктора Нагайцева, основная масса россиян весьма спокойно относится к взаимодействию с группами риска (особенно к бедным и нищенствующим слоям населения). Что, в общем-то, неудивительно.
Ведь большая часть опрошенных социологами респондентов и себя относит к этим самым слоям. А отношение нетерпимости возникает к тем, кто воспринимается как «чужак». Кроме того, продолжает специалист, россияне весьма терпимы к последователям различных религиозных конфессий. Меньшее сострадание вызывают беженцы и приезжие люди из национальных республик России и бывшего СССР.
Виктор Нагайцев отмечает, что наиболее низкий уровень социальной терпимости присущ категории населения, которая сама может стать объектом нетерпимого отношения. Это неработающая молодежь с низкими материальным, образовательным и профессиональным статусом.
По данным переписи 2002 года (результаты последней переписи будут окончательно опубликованы в 2012 году), в Алтайском крае проживает около 140 наций и народностей. Самый многочисленный этнос – немцы (приблизительно 80 тысяч человек). Самый малочисленный коренной народ – кумандинцы.
Что касается религий и религиозных общин, то крупнейшая в крае – православная. Кроме того, активно действуют католические и лютеранские общины. Их приходы насчитывают до 400 человек. Большим авторитетом обладает и мусульманская община, к которой принадлежит около 30 тысяч человек.
С 1990-х годов действует Еврейская община. В 2006 году в Барнауле был освящен храм Армянской апостольской церкви. Буддизм представлен традиционной сангхой России «Ак-Буркан». Помимо этого на Алтае имеется множество приходов и объединений различных религиозных направлений (Пятидесятников, Евангельских христиан-баптистов, Адвентистов седьмого дня и др.)
Ум – не показатель
Так откуда берется нетерпимость к иной вере, иной расе, иному социальному статусу? Эволюционные психологи и этологи предполагают, что интолерантные (нетерпимые) модели поведения возникают на основе генетических программ, призванных способствовать выживанию биологического вида или популяции.
К «чужим» предъявляются иные требования, а их поведение оценивается при помощи других, как правило, более строгих, критериев. Необъяснимо и печально, но факт: модели нетерпимости формируются гораздо быстрее, нежели принимаются ценности толерантности.
Природные модели нетерпимости хорошо известны и знакомы многим. Это физическое насилие, вербальная агрессия, изгнание и изоляция и т. п. По мнению Виктора Нагайцева, чем у человека выше уровень образования, устойчивее социальное положение, активнее культурные контакты, тем выше у него уровень толерантного отношения к другим, принятия и уважения им чужого мнения, культуры и мировоззрения.
Однако наличие интеллекта отнюдь не гарантирует наличие терпимости. Из истории хорошо известно, что нетерпимость в самых зловещих и изощренных формах чаще всего порождалась именно интеллектуалами. Они же обеспечивали эмоциональный заряд и производили риторику ненависти.
Кстати, первоначальное разделение людей на «своих» и «чужих» происходит на вербальном уровне, когда с помощью слов «навешиваются ярлыки», нередко оскорбительные. Яркий пример – сфера политики, где образы оппонента, созданные средствами политического языка, а не реальность как таковая, провоцируют конфликт.
Понять, простить
Сегодня мир переживает всплеск конфликтности и нетерпимости, особенно по этническому признаку. Активное презрение к другому этносу биологи объясняют инстинктом самосохранения и сохранения своего потомства. Все это справедливо в отношении животных.
Но, хочется думать, что человек не напрасно дал себе звучную характеристику «разумный». Хочется верить, что разум позволит ему понять, что в современном мире, где границы условны, а людские массы текучи, нелепо говорить о превосходстве и «чистоте» этноса, веры, культуры. Судить о человеке, исходя не из цвета его кожи и уровня материального достатка, а ориентируясь на конкретные поступки.
Важно понять, толерантность это не отказ от себя, не пассивное растворение в другом, а позитивное принятие другого: его убеждений, его мировоззрения. И это абсолютно не мешает сохранению собственной уникальности.
В Барнауле мальчикам-подросткам расскажут о роли «настоящего мужчины» 
Быть «сухарем» компьютерщик не может 
Каждый четвёртый мужчина уверен, что женщины работают хуже 
В альпинизме «задерживаются» только упорные и решительные 
Подрастают мужчины: Как не остаться маменькиным сынком?