«Геройский» счет
– Евгений, погрузиться в военную тему вас побудило историческое образование?
– По образованию меня должна больше интересовать глубь
веков. Но волею судеб в 2003-
– Один из таких вопросов, насколько известно, сколько же на самом деле в крае Героев Советского Союза?
– Да, здесь есть разночтения, т. к. нет ясности, кого считать «своим». Только тех, кто родился и жил до войны на Алтае, или и других, имеющих отношение к краю? В речах к датам чиновники чаще всего называют две цифры: у нас 262 Героя и 62 кавалера орденов Славы трех степеней. Подозреваю, что это из-за удобства запоминания. Но если учитывать не только признаки «родился», «призывался», но и «работал», «проживал», «похоронен на территории края», получается 388 Героев и 77 кавалеров. С этим согласны многие историки, но официально приняты другие данные. Но у нас и с увековечиванием памяти признанных героев как-то запутано.
К примеру, последнее звание Героя Советского
Союза было посмертно присвоено в
«Забыт» в этих источниках Петр Кагыкин, уроженец ныне Крутихинского района, бывший пограничник. Пройдя всю войну, он участвовал в водружении штурмового знамени на рейхстаге, причем, за 6 часов до «хрестоматийных» Егорова и Кантарии. Хорошо, что на малой родине его память увековечена… «Забытых» имен у нас, к сожалению, немало.
Брест помнит, Барнаул не знает?
– Может быть, это от неполноты знаний?
– Проблема утери архивных данных, неточности или недостоверности сведений, зафиксированных в годы войны, конечно, существует. К примеру, оба моих деда – Дмитрий Иванович Платунов и Алексей Степанович Мурашкин – числились пропавшими без вести даже после того, как вернулись домой. У нас немало вполне объективных огрехов в изданных томах краевой Книги Памяти, но я-то сейчас говорил о людях, чьи фронтовые биографии доказаны, а они остались на памяти, скажем так, узкого круга лиц.
– А это большая проблема: издать памятные сборники в уточненном виде или добавить имена на Мемориале Победы?
– Вопрос не ко мне. Замечу, что даже проверка сведений военных лет – дело кропотливое и затратное по времени. Но вообще у нас есть энтузиасты, которые этим занимаются. Другой вопрос, как систематизировать хотя бы то, что есть, и кто этим будет заниматься? Что до фамилий на Мемориале, по работе в военкомате помню, что с соответствующей просьбой обращались, допустим, родственники. Нужно было проверить сведения по Книге Памяти, и вопрос решался.
Теперь уже не совсем понимаю, от кого зависит добавление табличек. К примеру, с
Там ему посвящена отдельная экспозиция, установлена именная плита, а в родном крае -тишина. Причины не понимаю. Может, кого-то смущают его погоны? Так повторяю: одна из хрестоматийных героических надписей «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» была сделана на стене казармы 132 конвойного батальона НКВД!
Если о Книге Памяти, я не знаю, как готовились ее первые тома, но перед выпуском последнего из Управления по культуре в пожарном порядке сообщили: если есть информация, давайте. Я предоставил данные почти на 400 человек; Тамара Дмитриенко, ведущая «памятный» Интернет-проект, сведения дала, с Чарышского района «подали» около 50 фамилий, из других…Через пару месяцев между прочим стало известно, что Книга-то вышла. Когда ее открыл, стало не по себе: и фамилии «потеряны», и ошибки допущены, а уж иллюстрации…
Я могу увидеть связь между Славгородом и «Чипполино» Джанни Родари, но связь между тогульцами, не вернувшимися с войны и латышами-зенитчиками, фото которых «украшает» списки первых, понять не в силах.
Славгородские врачи потрудились для Чипполино
– А как это Славгород с Джанни Родари соотносится?
– Опосредованно…(улыбается) В 1943 году размещенный там обычный госпиталь стал специальным, т.к. в него стали привозить на лечение пленных. В 44-м в него попал с тифом Фидиа Гамбетти, поэт-чернорубашечник, лауреат премии Муссолини. После войны он стал членом компартии Италии, и в бытность редактором миланской «Униты» поддерживал молодых писателей, в том числе Джанни Родари. К слову сказать, Гамбетти – автор книги – отповеди тем исследователям, которые доказывали, что русские заморили – заморозили в Сибири тысячи военнопленных. В ней он тепло отзывался о славгородских врачах, и вспоминал, как выздоравливающие играли в тамошнем театре…
– В преддверии 70-летнего юбилея Победы есть, наверное, возможность «восстановить историческую справедливость», без спешки издать новый том Книги Памяти?
– Очень бы хотелось. Информации у исследователей достаточно, и поиски продолжаются. Но… в прошлом году в военно-историческом отделе краеведческого музея сократили Любовь Бузову, единственного известного мне человека, официально «закрепленного» за сбором и уточнением информации для Книги памяти. Сейчас «мемориалы» уходят в Интернет, опять же стараниями поисковиков, при желании можно сделать единый краевой официального статуса. Никто из моих коллег, уверен, не откажется помочь в этом благом деле. То, что к памяти нужно относится бережно – для всех нас безусловно.
Пишите историю родных. Пока не слишком поздно
– Что бы вы посоветовали тем, кто намерен отыскать следы родных, затерявшихся на войне?
– Нужно быть готовым к тому, что «на раз» вряд ли получится. Самое главное для тех, кто пытается отыскать пропавших без вести или неизвестно где погибших, узнать, где человек служил. Отталкиваясь от времени прихода «похоронки» или официального признания пропавшим без вести, можно теоретически определить, где географически человек пошел в последний бой, дальше должно быть проще. Конечно, нужно обращаться в архивы, можно посоветоваться с «поисковиками», рекомендую зайти на Форум Поисковых движений. Уверен, если «долбить» в одну точку, результат будет.
Со временем достаточно многие люди понимают ценность семейной истории, и проявляют интерес к судьбе воевавшего поколения. Но я бы советовал не затягивать с «изучением» семейной истории…Знаете, в каждом военкомате с военных времен должны были вечно храниться алфавитная книга всех призванных и книга погибшего рядового и сержантского состава. А сейчас, оказывается, в некоторых военкоматах эти документы родственники найти почему-то не могут. И не везде есть такие энтузиасты, как Вера Емельяновна Дунаева, которая от руки переписала эти книги для удобства поисков земляков… Поиск может быть долгим, но искать нужно!
– А бывает так, чтобы наших земляков, найденных на местах боев, перезахоранивали в родной земле?
– В первый раз на моей памяти, если не ошибаюсь, в
Поскольку было непонятно, кто есть кто, внук забрал обоих, потом оказалось, что второй погибший – тоже наш земляк, только из другого района. Но чаще перезахоранивают земляков, собирая деньги на доставку останков «с миру по нитке». Так было в Шипуновском районе, куда на церемонию из Томска, где живет почти 100-летняя вдова погибшего, приезжали его сын и внук.
В конце мая в Новичиху впервые в истории района «вернулся» погибший фронтовик. В Бийске 22 июня похоронят младшего политрука Петра Солодовникова, найденного в Смоленской области… Это придает дополнительный смысл поискам, не правда ли?
Ветеран, которого избили и ограбили молодые изверги, умер 
Следствие: Житель Бийского района убил любовника жены топором 
«Ингуш-сила»: Дембеля посадили за надписи на спинах солдат