Сюда едут с надеждой

Обычно, когда отправляюсь в ту или иную командировку, я четко понимаю, куда и зачем еду. В этот раз все было несколько иначе. Зачем я направляюсь в Иоанно-Кронштадтский женский монастырь, не очень понимала и конкретных задач перед собой не ставила. Видимо, двигало мной исключительно любопытство. У меня даже не было установки написать о поездке репортаж. Решила: приеду, осмотрюсь, подумаю…

Признаться честно, все чрезмерное, а монастырская жизнь, как мне казалось до путешествия – чрезмерное проявление религиозных чувств – обычно вызывает у меня настороженность. И было во мне не то чтобы предубеждение, скорее ожидание какого-то воздействия. Что не так живу, не так что-то делаю… Каково же было мое удивление, когда ничего подобного я не встретила. Никто ничему меня не учил, в душу не лез, насаждать чего-то не пытался. Это и расположило.

В «Доме отдыха» не до отдыха…

Утро, которым я приехала в монастырь, было солнечным и уже морозным. Тишина и безмятежность – такие здесь естественные – сначала были очень непривычны. Мой неожиданный (как мне самой казалось) приезд никого не удивил – здесь привыкли принимать самых разных людей. Именно принимать. И меня приняли. Как нечто само собой разумеющееся.

«Это Татьяна Фурс, она из газеты «Аргументы и Факты», проведет у нас несколько дней…», – представила меня сестрам настоятельница монастыря матушка Феодора, и принялась погружать меня в историю его создания. Иоанно-Кронштадтский женский монастырь возник в с. Кислуха Первомайского района в1996 году на месте… дома отдыха «Зеленый берег».

Он просуществовал 27 лет, а в перестроечный период владельцы не смогли его содержать и через два года после закрытия разграбленное передали Барнаульской Епархии. В 1997 году сюда приехали первые монахини. Своими силами они обустраивали территорию: четыре года только вывозили мусор, придавали светским строениям с разрисованными стенами и зеркалами должный монастырский вид, адаптировали летние домики для жизни и в зимнее время.

Сначала монахини спали с обогревателями под кроватями, работали без отдыха, каждый новый день преподносил новые задачи, на решение которых просто не хватало ни средств, ни людей, ни ресурсов…

– Но, видимо, на то воля Божья, народ к нам шел – у одного одно, у другого другое, у третьего третье... Так и прибывали… Видимо, это Божий промысел, – говорит матушка Феодора. Сегодня монастырь похож на муравейник – каждый в работе, постоянно что-то делает, иначе никак: 2,5 га земли, скотный двор (10 коров, козы, куры), строительство деревянного храма и нового здания дет- ского дома для девочек-сирот и оставшихся без попечения родителей «Матронушка» – в честь Святой Блаженной Матроны Московской.

Все это объясняет другое, что очень удивило меня еще на входе в женский монастырь – мужчины! Уж кого-кого, а их я тут встретить не ожидала… – Мы не можем отказывать в помощи никому, кто в ней нуждается. Если человеку больше некуда пойти, и он просит приют, мы даем. При этом человек должен понимать, что придется соблюдать определенные правила (не пить, не курить, вести пристойный образ жизни и работать, – прим. авт.), – говорит матушка Феодора. – Если он с этим согласен – остается, рабочие руки нам нужны всегда.

Примут любого, останется не каждый

Незаметно за рассказом наступило время утренней трапезы. Получив благословение настоятельницы, сестры под пение молитвы отправляются в трапезную. Завтрак (на нашем обычном языке) этот для неподготовленного человека полон неожиданностей. Во-первых, на него отводится не более 10-15 минут, пока сестры едят, одна из них читает выдержки из духовных книг (о праздниках, жития святых), никто не разговаривает.

В такой особой атмосфере думаешь о чем угодно, но не об удовольствии от принятия пищи (монастырская кухня, кстати, хоть и скромная, но вкусная). Во всяком случае, за два дня, которые я провела в монастыре, в голову мою лезли совсем другие мысли… После утренней трапезы читаются молитвы о здравии и за упокоение…

И так проходят все приемы пищи. После трапезы все расходятся по своим делам: одни – по хозяйству, другие – к молитвенным трудам. О том, что здесь принимают каждого, я могу судить не только со слов настоятельницы и основываясь на своем примере. Дня за три до моего приезда в монастыре появилась молодая женщина. Как она тут оказалась – объяснить не могла.

Пришла пешком из Новоалтайска. Не раз пережившая «белую горячку», и это путешествие она совершила под действием алкоголя. Женщину приняли, накормили, разрешили остаться, однако, когда к ней стало приходить понимание, что привычный образ жизни придется менять, она засобиралась домой… Такая жизнь не для каждого.

Калеченые судьбы…

А для кого? Этот вопрос не давал мне покоя. Что должно заставить человека отказаться от всего – привычного образа жизни, родных, друзей, работы, и прийти в монастырь? Или отказываться просто не от чего? Или это призвание? Или отчаяние? Поговорив с настоятельницей и сестрами, я поняла, что причины – самые разные. Но в основном люди здесь оказываются не от хорошей жизни.

И уж совсем мало тех, кто действительно пришел ради служения Богу, по призванию. – Чтобы прийти и остаться, такого сегодня почти нет, говорит матушка Феодора. – Приезжают причаститься, помолиться, покаяться, побыть в тишине, сделать милые сердцу дела – милосердие. И Господь дает им таланты: кто шьет, кто готовит, кто ремонт делает, засолкой на зиму занимается, кто-то за скотиной ходит, ухаживает за больными, занимается с детьми – стараются как-то помочь монастырю. Есть и сестры от Бога. Редко.

Раньше в семье было много детей, и Господь всегда давал одного молитвенника. Например, я в семье 12-й ребенок и я одна оказалась в монастыре, остальные этого не понимают, – говорит матушка Феодора. – Сюда идут не от хорошего, – говорит сестра Елена. – У многих судьбы калеченые, ломаные. Мы даже боимся вопросы задавать. Что человек скажет – то и скажет. А дальше выпытывать бесполезно.

Одни приезжают после колдовства, хождения по «бабушкам» – нам же никто не говорил, насколько это опасно, что могут насколько лечить, настолько и калечить на духовном уровне. Есть сестричка после попыток суицида, есть такие, кто пришел семейные проблемы отмолить, привести мысли в порядок, благодатью напитаться и более устойчивым в мир вернуться. Есть такие, кто готов здесь жить, но в миру их держат дела.

Есть сестрички, которые приезжают перед родами помолиться, наставление получить. Много неустроенных в жизни мамочек с детьми – приезжают, остаются работать. Но все едут сюда с надеждой.

Жизнь как жизнь

Казалось бы, церкви сегодня есть в каждом городе, во многих деревнях, но почему-то люди едут именно сюда, зачем? – Паломников здесь много, я сама уже который год езжу. Батюшка здесь замечательный. Ради одной лишь исповеди к нему стоит приехать. – говорит сестра Светлана. – В среднем, служба в церкви длится час, полтора, два. А у нас – 4 часа, а в воскресенье бывает и по 8 часов. Люди едут сюда, как я считаю, за благодатью. Мы же молитвой словно напитываемся, и люди едут туда, где благодати больше.

Молитва здесь идет непрерывно – читается Неусыпаемая Псалтырь (круглосуточная молитва). У нас каждый день читаются акафист иконе Божьей Матери, Святому Праведному Иоанну Кронштадтскому, царственным мученикам, «Неупиваемая чаша» (за алкоголиков, наркоманов, игроманов и жертв иных страстей), по средам и пятницам за убиенных младенцев (жертв абортов) – все то, что так актуально сегодня.

У нас мироточит икона Святого мученика Уара, которому молятся о мертворожденных детях – это тоже привлекает людей, – говорит сестра Елена. И атмосфера – добавила я про себя. Два дня, что я провела в монастыре, были очень насыщенными, я постоянно с кем-то о чем-то говорила, что-то спрашивала, куда-то ходила, что-то смотрела, записывала, фотографировала. Суета – сказала бы я в Барнауле. Спокойствие – чувствовала я там. Когда я вернулась, коллеги и друзья спрашивали: ну как там, что интересного?

Шутили: не захотелось ли остаться? Я все думала: что сказать? Нет, шутки их не раздражали, просто шутить не хотелось. В итоге поняла: а отвечать особо нечего. Там тоже жизнь, и она разная. И люди там разные, и оказались там они по разным причинам. Есть неприкаянные, не сумевшие найти себя в жизни.

Есть матери, привезенные дочерьми, потому что тем стыдно перед друзьям за то, что она больная, у нее один глаз и ложку она проносит мимо рта. А есть весьма интересные, умные, состоявшиеся в жизни женщины, которые на каком-то этапе жизни поняли, что все, что они могли сделать – в работе, семье обществе – сделали, а силы и любовь есть…

Или, как настоятельница монастыря осознали: личная жизнь не сложилась, потому что она и не должна была сложиться, ведь ее предназначение – в служении Богу.

К слову

Монастырь существует за счет пенсий и пособий сестер, работы на подсобном хозяйстве и помощи благотворителей. За счет этого сестры не только живут. Надо еще оплачивать коммунальные услуги, покупать продукты, ремонтировать несовершенные коммуникации, запасаться углем, строить здание детского дома, а главное – возводить храм. Здесь принимают всех, нуждающихся в помощи. Между тем сами в ней нуждаются.

Когда я была в монастыре, там ремонтировали отопление. Совсем недавно я узнала, что ремонт этот не совсем увенчался успехом. Между тем за окном 30-градусные морозы… Перечислять проблемы и трудности монастыря можно долго. Хочется сказать одно: если вдруг перед Новым годом у вас появится желание сделать доброе дело – большое или маленькое – не важно, вам пригодятся координаты Иоанно-Кронштадтского монастыря: 658065, Первомайский район, п/о Повалиха, с. Кислуха, тел./факс: 8 (38532) 94-5-18, монахине Феодоре (Краснослободцевой Галине Федоровне).

Смотрите также:

• Священник – бывший спецназовец: «Каждому человеку даётся шанс исправиться» →
• Настоятель Дмитриевской церкви о Великом посте →
• Валерия КУЗНЕЦОВА. Человек, которого не было →