О непростой судьбе детей, переживших испытания голодом и холодом, бомбежками и ранним сиротством, изданию «АиФ-Алтай» рассказывает председатель Алтайской краевой общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» Светлана Ерыгина.
В 1943 году малолетняя Светлана вместе со своей мамой оказалась в эвакуации в Челябинске. После Победы они вернулись в город на Неве. А с середины 50-х годов Светлана Михайловна живет в Барнауле, который стал для нее такой же любимой родиной, как Ленинград.
Бомба - «бух»!
Елена Николаева: Светлана Михайловна, что означает ленинградская блокада для вас лично?
Светлана Ерыгина: Я знаю о том времени только от мамы, от тётушки, от бабушки. У дедушки с бабушкой было 8 детей. Почти у всех у них были свои дети. И все мои двоюродные сёстры и братья умерли в блокаду. Умерла моя родная сестрёнка, которой было всего 9 месяцев. Чуть было не умерла я сама: затянула резинку вокруг пояса, и она врезалась в слабое тело так, что пропорола кожу, началось кровотечение. Спасший меня врач, сказал, что ещё бы пять минут, и было бы поздно - кишки бы вывалились.
Мой 9-летний дядя от голода не мог ходить. Он сутки пролежал рядом с мёртвым отцом, моим дедушкой.
Моя тётушка рассказывала, что я, трёхлетняя, сидела на кроватке и, глядя в потолок, говорила: «Бомба - бух!». От ужаса у меня вздрагивали плечи, а ладошки закрывали глаза, потому что страшно.
- Дети блокадного Ленинграда стали огромной болью и особой заботой для всей страны.
- Когда начали эвакуировать измученных людей, в Ленинграде из 3 миллионов жителей было 400 тысяч детей. На Большую землю смогли вывезти порядка 225 тысяч ребятишек. По месяцу их везли на Урал, в Сибирь, в Среднюю Азию.
На Алтай привезли 4 тысячи ленинградских детей. Очевидцы рассказывали, что когда эшелон пришёл, то состав окружили милиционеры и не допускали к теплушкам местных жителей. Ведь в дороге много ребятишек умерло потому, что люди, узнав, что едут дети из Ленинграда, приносили для них продукты. Изголодавшиеся ребятишки глотали, не жуя, и - умирали. Желудки не выдерживали…
Один свидетель тех событий говорил, что один мальчик, когда его вывели на перрон, вдруг закричал: «Ура, победа! Тишина-то какая!». Ленинградцы настолько привыкли к вою сирен, бомбёжкам, обстрелам, что даже просто тишина у них ассоциировалась с победой.
Настолько отзывчивые и добрые люди в Сибири ленинградцы всегда помнили. Здесь ведь в войну тоже не жировали, все отправляли на фронт. Но недоедая сами, делились последним с эвакуированными детьми. Почти всех привезённых на Алтай детей удалось спасти. Не смогли спасти только Дом малютки, который разместили в Троицком районе. За три месяца 88 малышей умерли.
В 2012 году в селе Боровлянка было открытие Мемориала детям блокадного Ленинграда. Члены нашей организации собирали деньги на этот памятник, мы ездили на его открытие. Я спросила женщину, которая работала в Доме малютки, как они выдерживали, ведь больно же было таких махоньких хоронить?! Оказалось, детей хоронили ночью, чтобы не добавлять горя жителям села.
На мемориал в Боровлянке мы ездим каждый год. Свечи зажигаем. Священник панихиду служит. В 2017 году сюда привезли землю с Пискарёвского кладбища. Во время мероприятия «Дневник памяти», которое пройдёт в крае с 26 по 29 января и будет посвящено 75-летию освобождения Ленинграда от фашистской блокады, сюда приедет возложить цветы делегация молодёжного центра из Санкт-Петербурга. Кстати, их руководитель Елена Сафина приезжает на Алтай каждый год, встречается с проживающими в крае бывшими детьми блокадного Ленинграда, ветеранами войны, представителями краевой и районной властей, с нашей молодёжью.
Мертвецов не боялись
- Пять лет тому назад вы выпустили книгу детских воспоминаний о блокаде. Их судьбы - документальные свидетельства духа непобеждённого города. Где сегодня можно найти эту книгу?
- Тогда проект нашей организации выиграл губернаторский грант, и к 70-летию снятия блокады я собирала воспоминания бывших детей-блокадников, которые жили на тот момент в Алтайском крае. Шестьсот книг «Они пережили блокаду» мы раздали в школьные библиотеки края. Да, спрос был большой, предлагали даже продавать часть тиража. Но мы решили, что эта книга должна служить воспитанию молодого поколения.
Воспоминания детей о пережитом, конечно, без слёз читать невозможно. Например, Володя Дорофеев (его уже нет в живых), рассказал, что, когда их привезли в Киргизию, и ночью стали выносить на носилках из вагонов, потому что почти все дети уже неходячими были, киргизы между собой что-то сказали на своём языке. И вмиг все дети закричали, заплакали! Потому что подумали, что попали к немцам.
Постарше дети, конечно, больше помнили. Так Надежда Васильева вспоминала про зиму 1941-1942 годов. Это было самое тяжёлое время - морозы страшные, отопления нет, воды нет, голод. Надежда Петровна рассказывала: по улице идёшь, видишь, мёртвый человек, перевернёшь лицом вверх и карманы проверяешь - может, там лежат неотоваренные карточки. Мертвецов уже не боялись. Не боялись бомбёжек, обстрелов. Страшнее всего был голод.
- А ещё, мне кажется, для каждого ребёнка было трагедией остаться совершенно одному…
- О, да, сиротство - это страшно. В книге есть воспоминания Екатерины Трепицыной. Она, к сожалению, уже умерла. Судьба не дала Екатерине Михайловне возможности получить образования. Оставшись без поддержки, она рано пошла работать. Но эта женщина была настоящий самородок. Она сочиняла стихи. И в одном рассказывала о своём блокадном детстве. Все родные поумирали, она, 12-летняя, осталась с младшей сестрой Ниной. Сказала ей: «Давай, сестрёнка, выживем. Надо жить назло фашистам!». Но Нина умерла. Катю тоже посчитали мёртвой солдаты, которые ходили по домам и собирали трупы. Правда, один из них всё же заметил, что в куче мертвецов девочка-худышка шевелится. На саночках отвёз её в детдом...
Екатерина Михайловна вспоминала, как в госпитале, которому помогали воспитанники детдома, чугунными неподъёмными утюгами гладили бинты, чтобы они скорее сохли. Вспоминала, как однажды в бомбоубежище дяденька положил ей голову на плечо. Тяжело было, но она терпела. А когда прозвучал отбой, она встала, а дяденька упал мёртвый. Как на уроках замертво падали из-за парт мальчики и девочки. Их оттаскивали в сторонку и - продолжали урок.
Осколки войны
- Вы часто говорите - «уже нет в живых». Сколько же сегодня в крае осталось бывших блокадников?
- В краевой общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» сегодня состоит 224 человека. Увы, каждый год мы провожаем в последний путь своих людей.
- Достаточно ли внимания со стороны государства получают дети блокадного Ленинграда?
- Что касается региона, то органы власти внимательно относятся к нашим просьбам и проблемам. А вот на уровне федерации многие законы непродуманны. Например, разделили блокадников на имеющих медаль «Жителю блокадного Ленинграда» и не имеющих такой награды. Соответственно и льготы одни имеют, другие - не имеют. А многие из тех, кто такой медали не имеет, в 13 лет тоже и на крышах дежурили, сбрасывая фугасы, и за станком стояли, собирая снаряды. Мы ходатайствуем, чтобы эту несправедливость российские законодатели исправили.
- Светлана Михайловна, наступит день, когда уйдут все ветераны, все свидетели военных лет. Кто - не в архивах и музеях, а в живых буднях - будет память хранить?
- Я сейчас вспомнила, как за полторы недели до открытия памятника в Боровлянке мне позвонила молодая женщина. Назвалась Ириной и попросила: «Помогите найти младшего брата отца, которого маленьким вывезли из Ленинграда на Алтай. Его звали Игорь Назаренко. Наверное, он попал в Дом малютки». Я тут же сверилась со списками умерших в Боровлянке малышей. И под пятым номером там значился трёхлетний Игорь Назаренко. На следующий день Ирина вновь позвонила и сказала, что они с мамой, выполнив просьбу умершего отца, проплакали всю ночь. Осколки той войны до сих пор болят в душах людей. Даже тех, кто войны уже не узнал.
А что касается нашей организации, то я готовлюсь в мае принять в наши ряды двух потомков блокадников - врио заместителя министра юстиции Алтайского края Андрея Щукина и председателя комитета по культуре Барнаула Валерия Паршкова.
Представители Барнаульской ТЭЦ встретились с ветераном войны 
На Алтае поставили памятник суслику? 
Тихий подвиг. Ребенок войны о первом хлебе и непосильном труде 
«Школа выживания». Воспоминания о годах Великой Отечественной войны 
«Убитых лошадей откапывали из-под снега». О голоде и страхе на войне