Передо мной лежат боевые награды, благодарности, солдатская книжка моего деда – Турулина Митрофана Петровича, а также его армейские фото. По этим документам я пытаюсь восстановить его боевой путь.
Штыки – на запад
Он вернулся в родное село Лебяжье Егорьевского района после службы на Дальнем Востоке 16 мая 1941 года. На его петлицах красовалась эмблема артиллериста и два треугольника, что означало звание сержанта, а грудь украшал знак «Ворошиловский стрелок». Дед не успел отвыкнуть от армейской жизни – грянула война, и на второй её день, 23 июня 1941 года, он добровольцем пошёл па фронт.
Где и на каких фронтах воевал дедушка в первые месяцы войны, я не знаю, но о солдатах 41-го года очень хорошо сказал Константин Симонов: «Мы отступали, но штыки Обращены на запад были…». Я горжусь тем, что мой дед был на передовой в самый трудный период войны. Это благодаря таким как он был сорван немецкий план «молниеносной войны».
Ему везло. Рядом погибали товарищи, а у деда не было ни одной царапины. Почему? Я часто думаю об этом. Может быть, позиция его орудия была замаскирована лучше соседней, может быть, выстрел его орудия на секунду опережал выстрел вражеского наводчика, или, как часто говорили на войне, «пуля на него не была отлита».
Дыханье смерти
Но однажды ему довелось ощутить на себе дыхание смерти. Шла осень 1943 года. Наша армия прорывала оборону фашистов. В первом эшелоне наступавших войск шло и артиллерийское подразделение моего деда.
Его орудию, которое тащил за собой американский «Студебеккер», было поручено выдвинуться на новую позицию. Извилистая дорога шла вдоль лесной опушки. Дед сидел рядом с водителем, остальные солдаты были в кузове.
Вдруг после очередного поворота они увидели в сотне метров от себя минометную батарею противника. Немцы первыми пришли в себя от неожиданности и открыли огонь. Наш водитель, остановив машину, выскочил из кабины, бросился в лес. За ним, выпрыгивая из кузова, побежали остальные. А дед пересел на водительское место, включил скорость и нажал педаль акселератора. Тяжёлый грузовик, взревев мотором, начал разворачиваться, то и дело ныряя в воронки.
Наверное, минометчикам было трудно попасть в движущуюся мишень, но они, видимо, рассчитывали, что при такой плотности огня хотя бы одна мина да попадет в грузовик и разнесет его в клочья. И одна действительно попала. По кабине будто стукнули кувалдой. Что-то горячее обожгло спину деда, но машина продолжала двигаться, слушаясь управления. А когда он прибыл в расположение части, даже видавшие виды солдаты не могли скрыть удивления. На спине у дедушки была прожжена часть шинели, а из спинки водительского сиденья торчал стабилизатор неразорвавшейся мины. Чтобы обезвредить её, пришлось вызывать саперов.
За спасение орудия и другого боевого имущества, мой дед тогда был награждён медалью «За отвагу».
– Ну, сержант, считай, что ты в рубашке родился! – говорили ему однополчане. – Теперь уже точно до Берлина дойдешь.
И действительно, изгнав врага с родной земли, дед громил фашистов в Польше и Германии, освобождал Варшаву, участвовал в Висло-Одерской и Восточно-Померанской операциях, штурмовал Берлин.
После Победы воинскую часть, в которой служил мой дед, не расформировали, а оставили на территории поверженной Германии. Но так как боевые действия были прекращены, и артиллеристы несли гарнизонную службу, он освоил профессию шофёра.
Домой, к своим родителям, дед вернулся лишь в 1952 году. До ухода на пенсию он работал водителем на курорте «Лебяжье».
Скончался дед от тяжёлой болезни в марте 1980 года, задолго до моего рождения. И хотя мы с ним ни разу не виделись, я всегда буду помнить этого человека. И о его подвиге и вкладе в Великую Победу я буду рассказывать своим детям.
Николай ТУРУЛИН, студент четвёртого курса АлтГТУ
Из-за равнодушия властей барнаульский ветеран-герой вынужден жить в развалине 
Семен Попов: «Труднее всего было под Сталинградом»