Виктор Григорьевич Лопатенко бодрым шагом приближается к 78-летию, чувствует себя лет на …дцать моложе и твёрдо намерен «довести до пенсии» своих четверых внуков. Разговариваешь с ним, видишь живой блеск в глазах и веришь, что ему это удастся, хотя самой младшей внучке в мае исполнится всего 4 годика.
Полковник внутренней службы в отставке из тех, про кого говорят: «Мужик сказал – мужик сделал». А ещё говорят, что он умел находить подход к самым матёрым «сидельцам». И что ни разу – ни на должностях начальника колоний, ни будучи главным в Управлении исправительно-трудовых учреждений УВД Алтайского крайисполкома – не повысил голос на подчинённых. Лопатенко – вообще живая легенда среди алтайских сотрудников нынешней Федеральной службы исполнения наказаний, которые 11 марта отмечают свой профессиональный праздник.
Что там, на Горе?
«В тюрьму» героя нашего рассказа поманили… галифе, китель и хромовые сапоги. Уроженец Украины уже 3 года как жил в Барнауле, когда случайно встретил знакомого при таком «параде».
«А где такое дают?». «Да на Горе!». «И что там, на Горе?». Там оказалась средняя спецшкола МВД, куда Лопатенко почти тут же решил пойти. «Жизнь в погонах» у него, сына военного, служившего на границе, воевавшего на фронте, пока в 1943 г. не потерял ногу, всегда вызывала пиетет. Поэтому и к срочной службе (на Дальнем Востоке, в танковых войсках) отнёсся сверхответственно, став отличником боевой и политической подготовки. Благодаря этому был досрочно демобилизован: в 1959 г. таких бравых солдат впервые «отпускали» в вузы. Виктор, до призыва вышедший из Одесского училища слесарем-механиком по сборке и монтажу станков и промоборудования, выбрал в справочнике алтайский Институт сельскохозяйственного машиностроения (потом стал политехническим, – ред.), так и оказался в Барнауле – с полупустым чемоданом в руках…
С вузом, правда, не задалось. На первом же экзамене, посмотрев, как «режутся» другие, он сам пошёл на выход.
– Преподаватель видит – солдатик в форме: «Подумайте ещё, не торопитесь». А я думаю: чего ж так буду позориться, ведь уже кандидат в члены КПСС! – со смехом вспоминает Лопатенко. – Да и денег у меня не было, чтобы дожидаться зачисления в вуз. Устроился работать на только что открывшийся Моторный завод.
Надеть погоны наш визави соблазнился, когда уже от слесаря «дорос» до сменного мастера, женился на заводчанке Валентине и стал отцом.
«Первогодкам» в спецшколе платили стипендию в 10 руб., поэтому сразу же устроился в «органы» (первым местом службы стал СИЗО, тогда называвшийся тюрьмой №1) с зарплатой в 40 рублей.
– Жена хотя тоже работала, денег не хватало, – рассказывает Виктор Григорьевич. – Так я с Потока, где мы жили, пораньше уезжал и попозже возвращался, чтобы кушать «по-казённому», а дома было ртом меньше.
Проявляйте человечность!
Когда в 1964 г. молодой лейтенант был направлен в ИТК-10 начальником отряда, дома тоже по сути появлялся по ночам. «Надо научиться работать!», – объяснял супруге (впоследствии Валентина Максимовна тоже оказалась в «системе», более 20 лет отслужив в спецчасти, – ред.). А учиться было чему. То, что в спецшколе – при всей капитальной теоретической подготовке – «не совсем так ориентируют», он понял, дважды побывав на практике в глухой колонии, Южкузбасслаге Кемеровской области:
– 180 человек в отряде: оторви да выбрось, и с ними надо работать, а не просто по головам считать! Почти у всех знал не только фамилии, но и имя-отчество, за что сидит, какой образ жизни вёл до осуждения, семейное положение…
Без этого «минимума», считает Лопатенко, невозможно к осуждённому подход найти, а находить надо:
– Принимаешь этап, читаешь приговор на каждого... Этот – прямо мразь, над женщиной при детях надругался, ещё и ёрничает по этому поводу перед тобой… Это один взгляд и эмоции. Но другие – когда он уже находится в массе заключённых. Думать надо не о его преступлении, а его сроке, и как он будет его отбывать: чтобы вёл себя прилично, а не создавал тебе в колонии ажиотаж. «Такого-сякого» в распрекрасного человека, конечно, не перевоспитаешь, но выработать у него привычку к законопослушанию при большом желании и терпении можно. Всегда говорил молодым коллегам и сейчас при случае повторяю: проявляйте человечность – вам же лучше будет!
– Вскоре после того, как я стал начальником колонии в Змеиногорске (её давно нет, – ред.), привели ко мне как-то молодую женщину: бегала вокруг, мужа звала, и никак её урезонить не могли, – «в тему» рассказывает Виктор Григорьевич. – Ему – 22 года по возрасту и двенадцать сроку дали, ей – 20 лет, ребёнок у них, и «вываливает» она мне: «Я его люблю и ждать буду, но что ж вы нам видеться запрещаете, мы молодые, нельзя же так!». Подумал – и вправду нельзя! Разрешил им длительное свидание, хотя у него огрехи в поведении были, и ей наказал с ним побольше говорить. Потом уже, после «спасибо», он передо мной ещё и «мяться» начал: вот, мол, у нас в отряде один… Вроде как в знак благодарности «стукать» собирается, но его аж коробит. Говорю: «Ты думаешь, я «свиданку» тебе с таким расчётом дал? Да я хотел, чтобы ты жену увидел да послушал, а «стукать» и без тебя кому есть». С тем мы и разошлись, и я больше ни разу про его нарушения не слышал.
К слову сказать, после того как в декабре 1976 г. Лопатенко возглавил в Барнауле ИТК №3, там удалось «изжить» тяжкие преступления, которых заключённые «меж собой» прежде совершали до семи в год. При этом, заметим, тогда на Куете при расчёте на 2200 заключённых содержалось до 3800 («Во всём Союзе таких колоний не было!»), было всего пять оперработников, и Лопатенко не сменил ни одного из прежних замов. Надо полагать, что ему просто удалось донести до сотрудников свою «политику». Правда, сначала пришлось примирить два клана: «городских» сотрудников и «куетинских» (и сам он с тех пор живёт на Куете, однажды переуступив ордер на квартиру подчинённому, а второй раз просто отказавшись переезжать с «земли» с любимым огородом, – ред.). И достиг этого Виктор Григорьевич не «директивно-репрессивно», а почти изящно, предложив всему коллективу отметить Новый год вместе с семьями в своём клубе, создав под это оргкомитет. Веселье продолжалось до утра, отсыпались «городские» в домах «куетинских», как результат – неприятие и нездоровое соперничество как рукой сняло.
Вообще, говорят, Лопатенко был очень тактичным руководителем: голос на сотрудников не повышал; не ругал, а делал замечания; и у тех, кто провинился, спрашивал «Какое наказание себе определишь?». И никто почему-то не путал это с «мягкотелостью». Если начальник разговаривал «по-человечески», не унижал в людях человеческого достоинства, это не значит, что он допускал попустительство.
Люди по обе стороны
– Начальник – это не тот, кто властным голосом отдаёт команды, а тот, кто отвечает за правильное, точное и своевременное выполнение поставленных перед подчинёнными задач, – убеждён Виктор Григорьевич.– И никогда не нужно перекладывать ответственность на других и искать крайних. Сам неси ответственность за свои команды и решения.
Решения, заметим, он порой принимал смелые, если не сказать больше. Это он, без согласований «сверху» (даже без проекта и сметы!), построил в ИК-3 между жилой и промзонами подземный переход с раздевалками, душевыми, служебными помещениями. После работы заключённые оставляли робы в раздевалках, после душевой одевали чистое, шли в отряды – без «лишнего» обыска. При нём же там появились два общежития для заключённых, большая столовая, мехцех, магазин и многое другое.
– В 1980 г. было Всесоюзное совещание работников ИТУ, и наш замминистра сначала приехал к нам – переход его поразил. Потом скомандовал: «Все на автобусы и смотреть Куету. Там есть вопросы, разбираться надо, но и посмотреть есть на что». В общем, похвалил – ничего подобного в Союзе не было, – без бравады, но не без гордости вспоминает Лопатенко.
А через 3 года его назначили начальником всех алтайских колоний, и если семь лет на Куете прошли для него «на одном дыхании», то последующие пять «показались очень долгими», т. к. «здесь уже не всё зависело от меня». А на заслуженный отдых Лопатенко с почти 40-летней выслугой уходил из… Барнаульской спецшколы МВД. И там он, помимо всего прочего, объяснял курсантам, что во всём нужно стараться с первого дня; что работать надо, пока не появится результат, и что если с людьми разговаривать по-человечески, они оправдают надежды. А люди находятся по обе стороны колючей проволоки.
Ольга Ратушная из Барнаула победила в телешоу для бывших заключенных 
У Лилии и Павла Локайчуков три сыночка и лапочка-дочка 
Армия – это дисциплина и ответственность