В понедельник, 19 сентября, в Тальменском районном суде прошло финальное заседание по делу бывшей учительницы Луговской школы Анны Диринг. Женщину приговорили к 5 годам 6 месяцам исправительной колонии общего режима.
В ноябре прошлого года Анна Диринг везла четырех учеников домой на своем автомобиле и попала с ними под снегоуборочный поезд. Трое детей погибли на месте, а сама Анна и еще один мальчик получили серьезные травмы, но выжили. Накануне последнего судебного заседания, на котором педагогу вынесли приговор, она пообщалась с altai.aif.ru и рассказала, почему решила сама отвезти детей вместо того, чтобы посадить их на школьный автобус.
Без замечаний
Корреспондент altai.aif.ru Анна Тиль: Анна Александровна, расскажите, правда ли, что вы до трагедии уже подвозили детей на своей машине?
Анна Диринг: Да, авария произошла в понедельник, 29 ноября, но я их и раньше подвозила. Все об этом знали, но никаких замечаний не делали. Ни у кого вопросов не возникло.
Расскажу небольшую предысторию: в первом классе у детей было по три урока в первой четверти, а автобус приходит лишь в 13:30 (в Луговской школе учились дети из соседних сел, прим. ред.). Чтобы дети не ждали, их забирали родители, причем взрослые подвозили не только своего ребенка, но и других. Это было каждый день на протяжении четверти. Во второй четверти уроков стало уже больше, поэтому дети добирались до дома на школьном автобусе. Запретов у нас не было. Сколько я работаю в школе, живу в Забродино, беру детей из нашего села домой и довожу до дома, они тут по соседству живут возле меня. Детей в Наумово также довозила.
- Родители погибших детей рассказывали, будто вы куда-то торопились в день трагедии, и поэтому якобы не стали дожидаться автобус. Он должен был прийти всего через 40 минут…
- Дело в том, что дети из других сел часто подолгу ждали автобус, так как уроки кончались раньше, а без присмотра их не оставишь. У меня пятым уроком было ИЗО в старших классах, приходилось младших брать с собой на уроки, чтобы они не оставались одни.
В тот день я никуда не торопилась, у меня просто появилась возможность довезти детей. Мне было это несложно.
Я хочу еще добавить, что в школе есть и другие учителя, которые подвозят детей. С нами даже разговоров не было на эту тему, главное правило было – предупредить сопровождающую учеников в автобусе, чтобы детей не потеряли. Я так и делала.
Бывший директор школы сама меня всегда на экзамены ставила (ЕГЭ проводились в других школа районах, прим. ред), чтобы я ехала на своей машине и учителей с собой брала. Была, как личный шофер при школе.
- Сопровождающая детей в автобусе, насколько мне известно, предупреждала вас о том, что так нельзя. Она давала такие показания в суде. Не так?
- Я вас умоляю, не было такого, чтобы она меня ругала. Сейчас все пытаются себя оправдать, все боятся быть виноватыми. Я знаю, что после ДТП в школе был разговор, что учителя ничего не видели, не слышали. Там такая масштабная проверка проходила. В итоге директора и сопровождающую потом сняли с должностей.
Никто ни разу не сделал замечание. Если бы было нельзя, я бы никогда не посадила бы с собой ни одного ребенка, так как очень дорожу работой и не иду против начальства. Я уже не раз думала, что лучше бы я тогда погибла, а дети выжили, лучше бы это все случилось на обратном пути, когда я бы ехала одна.
- А вы вообще давно преподаете? Насколько у вас большой учительский стаж?
- Я окончила учебное заведение, вышла замуж, хотела работать в школе, но мест не было. Поэтому пошла работать в детский интернат, семь лет там была. Потом пять лет работала в Среднесибирской школе и затем шесть лет в Луговской, меня туда пригласили.
- Учитель – это ваше призвание?
- Мне нравилось работать в школе.
Амнезия и больница
- Мне известно, что после аварии у вас произошла частичная потеря памяти. Что последнее вы помните о дне трагедии?
- Момент аварии я вообще не помню. Помню, как мы вроде собирались, еще пятый урок музыки отменили. Писала родителям в мессенджере, во сколько уроки заканчиваются. А само столкновение и даже то, как везла детей, не помню. Как говорят люди, снегоуборочный поезд – это не просто машина: когда он расчищает пути, то в облаке снега его просто не видно. За годы своего вождения я еще ни разу этот поезд не видела. И еще на этом переезде у нас пригорок, за которым даже не видишь машины, стоящие по другую сторону.
- А вы вообще давно за рулем? Машина была в хорошем состоянии?
- Я вожу с 2007 года. Машина хорошая, я её «облизывала»: чуть что, сразу – в ремонт. За два дня до трагедии меняла ремень.
- Правда ли, что у вас было 30 нарушений правил дорожного движения, в том числе лишение водительских прав за езду в нетрезвом виде?
- Прав меня лишали три года назад, я тогда отказалась от медосвидетельствования, но на момент аварии права мне уже вернули.
- На месте ДТП вас нашли без сознания и госпитализировали, даже пришлось ввести в медикаментозную кому. Когда вы очнулись? Что чувствовали?
- Очнулась я 4 декабря, наверное. Проснулась, говорю: «Где я? Мне нужно на работу». Медсестры сказали, что сейчас привяжут меня. Про трагедию ничего не говорили. Через несколько дней передали телефон, и родная сестра рассказала о том, что произошло. Первые чувства? Я была в таком ужасном состоянии после наркоза и обезболивающих, что даже не чувствовала боль. У меня ничего не болело, было сильное помутнение сознания. Потом, конечно, была паника, переживала сильно за родителей и то, что им предстоит пережить похороны. Думала о том, где они найдут деньги. Тогда я еще не знала, что губернатор поручил выделить помощь на похороны.
- Как ваша семья восприняла новость о трагедии?
- Ко мне никого не пускали. Лишь сын один раз сумел пройти ко мне через знакомую. А так поддерживали связь по телефону. Конечно, мне было и стыдно, и больно.
- Отец погибшей девочки как-то приходил к вам в больницу, о чем был ваш разговор?
- Я три месяца лечилась в Барнауле, а затем меня перевели в Тальменскую ЦРБ. Он мне угрожал, и до этого мне еще соседи рассказывали, что он говорит в деревне, что ему терять нечего… Когда приехала домой, было страшно из-за угроз, но я понимаю чувства родителей. Думала ли я переехать куда-то? А куда? Я сама не могу ходить, ехать мне некуда, дома лежит мать-инвалид.
- Я так понимаю, что вам тоже грозит инвалидность на всю жизнь?
- Да, я до сих пор на костылях. На получение инвалидности уже собраны все документы. У меня были сломаны бедро, таз, пять ребер, порваны связки на правой ноге, нарушен седалищный нерв, с позвонком что-то.
- А отношение знакомых поменялось к вам после аварии?
- Когда вернулась домой, то ничего плохого не слышала. Соседи даже характеристику мне потом писала. А в больнице было плохо, от медсестер я много чего услышала в свой адрес.
В ожидании приговора
- По моим данным, многие думают, что вы симулируете, чтобы сыграть на жалости и добиться смягчения приговора…
- Я понимаю родителей. Если бы с моим ребенком такое случилось, я бы вела себя точно так же. Но какая же тут симуляция? Я бы рада без костылей ходить, но ноги еле двигаются, как мишка Гамми (мультсериал, прим. ред.) переваливаюсь.
Они (родители, прим. ред.) говорят, что я не любила детей, что я плохая, но показывают грамоты моих учеников в суде. Так ведь я их выдавала, с моей подачи определяется, кого награждать, а кого нет.
- После аварии стало известно о том, что вы развелись с мужем. Некоторые считают, что вы сделали это намеренно, чтобы смягчить срок, так как у вас двое детей студентов, находящихся на попечении…
- Мы с мужем уже давно думали развестись. Он съехал еще в августе прошлого года, увидела я его только в апреле, у него уже другая жизнь. Причем тут смягчение срока? Просто тянуть уже было некуда.
- Вы ходили на кладбище к погибшим ученикам?
- Нет, мне не на чем добраться, ехать в другое село, а к тому же еще и угрозы от родителей. Я думала об этом…
- Родители погибших рассказывали, что вы якобы смеялись и улыбались на заседании. Это так?
- Это неправда. Никто не смеялся. Произошла одна ситуация: заседание уже закончилось, а со мной на лавке сидят сопровождающие. Судья спросил, нужна ли мне повестка. Я спросила, зачем. А сопровождающий сказал «Чтобы не забыла». Возможно, на нервах я немного улыбнулась, нечаянно.
- А насчет извинений. Правда ли, что вы извинились перед родителями лишь спустя полгода?
- Знаете, легко сказать: она не извинилась, она плохая. Но я даже сидеть не могла после аварии, в голове был сумбур. Когда я более-менее пришла в себя, тогда написала письма, а после – извинилась в суде. Честно, после разговоров о том, что меня хотят убить, я даже не знаю, что еще сказать, как сказать, как начать разговор, как подойти.
- Гражданские иски о компенсации потерпевших весьма немаленькие (несколько миллионов, прим. ред.). Вам посильна эта сумма?
- А для кого она посильная? Стыдно сказать, но у меня просрочки по кредитам, заначек и накоплений у меня никогда не было. Но я уже думаю, как буду выплачивать, где буду работать. В школу ни за что не вернусь.
На Алтае для педагога, попавшего с детьми под поезд, запросили 6,5 лет 
Раскаялась? 6,5 лет колонии запросили для педагога по факту ДТП с поездом 
«Легче не становится». Мама погибшего в ДТП с поездом мальчика – о трагедии 
Мама умершего в ДТП с поездом ребенка: в день аварии он хотел остаться дома 
«Родилась вопреки болезни». Мама и папа - о дочке, погибшей в ДТП с поездом