Цифры – это судьбы. Каждая единичка в отчётах о населении – это человек, который живёт, принимает решения, исходя из ситуаций, в которых оказывается. Исходя из планов и ощущения перспектив. Или отсутствия этих перспектив.
В каждом конкретном случае причины различные, но в целом, когда мотивы выбора у разных людей повторяются, – возникает тенденция. Например, тенденция вымывания населения из сёл в райцентры, из райцентров – в города края, из городов края – в другие регионы России.
Куда уехала семья?
Власть признает явления миграции, но не видит в этом поводов для беспокойства. В своём официальном блоге Александр КАРЛИН, губернатор Алтайского края , пишет: «Допустим, из Хабарского района в Алтайский район нашего края переехала молодая семья. Ну и что в этом особенного, скажете вы? Природа и климат в Алтайском районе намного лучше, чем в Хабарском. Кто же осудит людей, которые выбрали для жизни лучшее, с их точки зрения, место…». В итоге, глава региона заключает, что процессы миграции – это «это не хорошо и не плохо» – «это нормально».
Вероятно, власть Хабарского района может спать спокойно – мудрое начальство всё понимает и грозить пальчиком за демографические показатели не будет. Однако интересно, кто будет жить в Хабарах через пару десятилетий, если все молодые семьи, которых в районе учили, растили, выберут для жизни приятный климат Алтайского района?
Уезжают дети, внуки
Есть, к примеру, в Локтевском районе края село Гилёво. Крупное было село в советские годы – в нём проживало более 1,5 тыс. жителей, в местную среднюю школу ходило около 200 ребятишек. Колхоз «Полевод» развивался, строились дома, асфальтировались дороги. Население, включая молодёжь, смотрело в будущее позитивно. Конечно, миграция из сёл в города наблюдалась и тогда, но в целом на численности населения села это сказывалось мало. Жить в село переезжали и из других районов, например, Чарышского, и даже из других республик – из Армении, Казахстана. Сейчас такую картину представить сложно.
Случились 90-е годы, колхоз не смог приспособиться к рыночным условиям и стал частью истории. Это отразилось на жителях. По результатам Всероссийской переписи населения 2010 года, численность населения в муниципальном образовании составляла 1211 человек – 558 мужчин и 653 женщины. На 1 января 2012 года Росстат насчитал уже 1123 человека. По данным Алтайкрайстата, через год численность жителей была 1068 человек, 1 января 2014 года – 995 человек, 1 января 2016 года – 935 человек.
Нельзя сказать, что в село вообще не приезжали в эти годы – в 2014 году приехали сразу 45 человек, а в 2015 году – 30. Но выехало больше. В 2014 году село, по данным Алтайкрайстата, покинули 57 человек, из них 38 трудоспособных, а в 2015 году – 59 человек, в том числе 34 трудоспособного возраста.
У Марии Дмитриевны, которая родилась и прожила всю жизнь в Гилёво, было пять дочерей. Одна, ещё в советские годы, переехала в Бийск, другая уехала в другой регион, но три дочери остались в итоге в селе. Внуков всего родилось десятеро, но в селе осталось только четверо, один внук перебрался в райцентр, внучка выбрала для жизни Новосибирскую область. Многие правнуки и правнучки, даже родившиеся в Гилёво, тоже не остались в селе.
В других семьях ситуация похожая. Молодёжь, глядя на разбитые дороги, отсутствие работы, если может, перебирается хотя бы в райцентр – в Горняк. Или уезжает искать счастье дальше. С точки зрения властей – всё нормально, пусть уезжают. Вот только будет ли когда-нибудь Гилёво выглядеть живым, или через какое-то время можно будет взять ластик и стереть это название на карте?
Всё нормально?
Пример другой, тоже из жизни – Чарышский район, Маякский сельсовет, состоящий из четырёх сел и одного посёлка. В советские годы – крепкий совхоз, с молочными фермами в сёлах, которые считались отделениями совхоза. Потом выяснилось, что в рыночных условиях централизованное животноводство нерентабельно, особенно, если коровки находятся за 20 километров от центральной усадьбы. В итоге ферма в селе Чайное исчезла как данность – даже здание со временем разобрали. Село, в котором раньше проживало почти 250 человек, а сейчас вполовину меньше, живёт за счёт пчеловодства, и, частично, мараловодства. Жители, даже хозяйственные и работящие, у которых помимо пасеки были коровы, бычки, бараны, свиньи, кролики – постепенно расползаются из села в другие, более благоприятные районы края, вслед за выросшими и решившими не возвращаться детьми.
В 1997 году во всех сёлах бывшего совхоза «Маяк» проживали 1438 жителей. По результатам Всероссийской переписи населения 2010 года оставалось 929 человек, по данным Алтайкрайстата в 2013 году насчитывалось 885 человек, на 1 января 2016 года – 827 человек. Уехали в 2014 году 39 человек, в том числе 29 – в пределах края, в 2015 году – 45 человек, из которых 34 остались в регионе. Прибыли – 21 и 41 человек, соответственно. Демографический баланс по миграции отрицательный. Население всего Чарышского района за последние десять лет сократилось больше чем на 2 тыс. человек. Локтевского района – почти на 7 тыс. человек, упомянутого Хабарского – больше чем на 4 тыс. человек. И это при том, что женщины в сёлах стремятся иметь как минимум двоих, а то и троих детей – на детские выплаты может жить вся семья.
Но для успокоения действительно можно смотреть на показатели Алтайского района, население которого увеличивается каждый год примерно на 100 человек. За последние десять лет народонаселение района подросло больше чем на 600 человек. Это должно радовать.
Вероятно, чтобы что-то изменилось, и не получить в итоге опустевшие районы, нужно не убаюкивать себя, а предпринимать шаги для повышения привлекательности жизни во всех, а не только избранных районах Алтайского края? Или, может быть, и вправду «всё нормально» и всё идёт, как задумано?
Кстати
Публикация в №7 материала «Прощай, край?» нашла огромный отклик у наших читателей: звонили в редакцию, писали в группы «АиФ-Алтай» в социальных сетях, рассказывали свои истории, делились мнениями. Именно поэтому, понимая интерес наших читателей к теме миграции «по-алтайски», мы решили продолжить её на страницах газеты.