У Дарьи Красновой модельная внешность. Когда училась в школе, её постоянно зазывали на модные кастинги. Но Дашины родители были решительно против подиума и фотосессий.
– Наверное, они думали, что парапланеризм гораздо более безопасное занятие для девушки, – улыбается спортсменка. – Маму с папой надо слушать, и я стала летать.
Свой первый полет девушка, воспитанница барнаульского детского клуба парапланеризма «Азимут», совершила в 2000 году в 11 лет. В свои двадцать «с хвостиком» Дарья – член клуба «Крылья Алтая» при РОСТО и обладательница Кубка мира по парапланеризму.
В конце сентября в крае завершается сезон полетов с парапланом. Корреспондент АиФ-Алтай поговорил с Дарьей о том, как можно достичь таких высот за короткое сибирское лето.
Почему люди летают?
Елена Николаева, altai.aif.ru: «Твоя дисциплина – это кросс-кантри, воздушные полёты по определённому маршруту, с обязательным «взятием» поворотных пунктов. Кто следит за честностью спортсмена в воздухе?»
Дарья Краснова: «Приборы. Каждую секунду GPS-навигаторы пишут твой трек. А теперь вообще за полётом можно следить в режиме он-лайн по Интернету. Прогресс потрясающий! Когда я пришла в детский клуб по парапланеризму, спортсмены использовали фотокамеры, то есть должны были с определённых ракурсов сфотографировать поворотный пункт, чтобы доказать, что там пролетали».
– Как долго длится полёт?
– В среднем три-четыре часа.
– Вообще, как долго можно лететь на параплане?
– Ну, земной шар на нём не облетишь, конечно, потому что мы летаем за счёт термиков – термических восходящих потоков. А они бывают только при солнечном свете. Так что мы – дневные «птицы». В принципе можно и ночью летать. У нас есть пилоты, которые летают при полной луне. Но это довольно опасно: ничего не видно, и площадку, куда сесть, нужно подсвечивать. Лучше не рисковать – смысла в этом нет.
– А как высоко можно подняться?
– Существуют ограничения – до 5000 м. Если летишь выше, то нужно иметь с собой баллон с кислородом. Я только раз летала с кислородом, в 2012 году в США. Тогда мы набирали около 7000 метров высоту. Через каждые 3 сек, кислород автоматически пшикал в нос. Это было странное ощущение. А ещё на такой высоте понимаешь: ты мелкая песчинка на огромной земле.
– Ты всегда смотришь вниз, когда летишь?
– Да, конечно. И всегда страшно. Но, думаю, если бы не было страшно, то часть привлекательности парапланеризма исчезла. Это опасный вид спорта, а от опасности получаешь всплеск адреналина и испытываешь кайф!
– Сегодня многие, особенно молодые, уходят с головой в виртуальный мир, потому что не любят реальность. Ты тоже убегаешь от неё, когда поднимаешься в небо?
– Мне кажется наоборот: там всё более реально. Наш мир захламлён какой-то ненужной информацией, которая засоряет людям головы через Интернет, соцсети, телевидение. А там только стихия и ты. Есть время подумать, разобраться в чём-то и просто насладиться уединением.
Воздух родины особенный
– Ты, наверное, облетела весь мир?
– Пока только тысячную его часть. Летала в Южной Америке – Бразилии, Венесуэле, Эквадоре, Колумбии; в Центральной Америке – Мексике; в пяти штатах США – Орегоне, Калифорнии, Вайоминге, Айдахо, Юте. В Европе соревновалась в Испании, Португалии, Македонии, Сербии, Болгарии. В Азии часто бывала. Естественно, в России много где летала. Но самые лучшие полёты, я считаю, на Алтае. Есть место Курай, это в сторону Кош-Агача в Чуйской долине. Там невероятные полёты! Можно набирать до 5 тысяч, летать отличные маршруты, там великолепные полётные условия. Каждый год там проводятся соревнования. Единственное «но» – очень короткий сезон, с июля до середины августа. И инфраструктуры никакой – сами создаём палаточный лагерь, долго идём и несём всё своё оборудование в гору.
– А лагерь в Солоновке?
– Да, там отличное место. Там тоже проходят соревнования, но регионального уровня. К сожалению, Солоновка не готова для соревнований высшего уровня, как Кубок мира или чемпионат мира. Ну и, конечно, нужна финансовая поддержка, чтобы всё это развивать. А создан парапланерный лагерь на энтузиазме одного человека – Владимира Митина. Он, кстати, был первым моим инструктором. Я очень благодарна за то, что он подарил мне «крылья».
– Вблизи видны различия между народами. А сверху видна разница?
– Есть, конечно. И ландшафты совершенно разные, и даже воздух пахнет по-разному. Если летаем в горах, то воздух разряженный и параплан летит быстрее. А в тропическом воздухе так жарко, что летать можно в лёгкой майке.
– Насколько это дорогой вид спорта?
– Полностью всё оборудование, если знать, как сэкономить, можно уложить тысяч в 5 евро. Расчёты в евро, потому что основой производитель товаров для нашего вида спорта – Европа. Возможна некая поддержка от государства. Но чтобы получить её, нужно быть в Москве и вести тщательно всю отчётность. А сейчас, насколько я знаю, после смерти Владимира Ивановича Забавы, президента федерации сверхлёгкой авиации России, этими вопросами некому заниматься. Можно только надеяться, что со временем этот процесс как-то наладится и, возможно, хоть какая-то часть за участие в соревнованиях будет спортсмену оплачена.
– Как ты справляешься с такими серьёзными суммами?
– У меня есть спонсоры, один из немецких производителей «крыльев». Но они, как правило, предоставляют только оборудование. Финансовую поддержку мне оказывает одна из наших агрокомпаний. И плюс я сама зарабатываю: как тандем-пилот катаю пассажиров, потому что финансирования, которое есть, совершенно не хватает. Чтобы стартовый взнос оплатить, нужно минимум 300-400 евро. Плюс ещё проживание, питание, билеты на самолёт.
Спасибо, птицы!
– Есть какие-то традиционные действия, которые ты всегда совершаешь перед полётом?
– Да, и они дают мне уверенность. Начинаешь в это верить, и действительно так случается. Главное, чтобы утром всё пошло хорошо, нужно оборудование, экипировку приготовить с вечера. Просто мне с утра тяжело вставать. Есть определённая одежда, в которой я летаю, которая «пропиталась» духом соревнований. Плюс со мной всегда пассажир – игрушечная плюшевая крыса. Её мне подарили ещё в отрочестве, в год Крысы. Я стала её всюду с собой брать и стала выигрывать соревнования.
– Пытаешься ли разговаривать с птицами?
– С птицами я стараюсь общаться молча, хотя когда сильное нервное напряжение и не знаешь, откуда взять силы, и с птицами начинаешь разговаривать. Кстати, они хорошо показывают восходящие потоки. Есть ещё одно небольшое суеверие: мы говорим «спасибо» птицам на языке той страны, где мы летаем. Я благодарю. На разных языках. Даже на корейском знаю: «Комсомида». И по-японски: «Оригато».
– В небе можно заблудиться?
– Можно ориентирование потерять. Самая большая опасность в этом плане – это попасть в облако. Там не понимаешь, где находятся стороны света, где земля, вообще летишь ты или не летишь. Я бывала в облаке минут пять. Это не так страшно, люди бывали и дольше. Но всё равно неприятное ощущение. Внутренняя паника начинается, ведь в облаке может быть что угодно, например, гора. Там даже на приборы надеяться сложно, потому что сигнал спутника теряется и стрелка компаса на GPS начинает крутиться, ничего не разберёшь. Нет ни времени, ни пространства, не направления, а ты в какой-то мокрой вате.
– У тебя, пожалуй, самый сильный сезон был в 2013 году…
– Да, тогда я 17 кубков выиграла. В том числе и Кубок мира. В прошлом году я тоже шла в призёрах на чемпионате мира. Но не выдержала, видимо, психологического напряжения и в крайние два дня выступила очень плохо, не долетела меньше километра до финиша. Знаете, удачи и неудачи очень зависят от соревновательной практики. В позапрошлом году благодаря спонсорской поддержке я могла себе позволить съездить практически на все соревнования. А в прошлом году приходилось выбирать, ехать только на те, что выше рангом. Лётная квалификация немного теряется, когда нет постоянного движения, полётов. Конечно, можно тренироваться и самому, но нигде не получишь опыта больше, чем на соревнованиях.
– Что хочешь ещё выиграть?
– Хочу выиграть чемпионат мира. Он будет в 2017 году в Италии. А когда перестану соревноваться, то хочу продолжать парапланерные туры, передавать свои знания другим. Хочу дарить людям радость полёта.
Пионеры вершин: Горному пику дадут имя покорителя Эвереста 
Борис Гребенщиков: с чувством юмора и без политики 
От осуждений до поздравлений: чемпионка по бодибилдингу о своей жизни 
Художница Евгения Белоусова: «Хенд-мэйд - это искусство, а не поделки» 
АиФ-Алтай собирает коллекцию несуразностей и креатива с городских улиц