«Волшебная мама, побольше бы таких!» – это из комментариев на странице жительницы Барнаула Натальи Югонсон в Фейсбуке. Президент Алтайской краевой общественной организации усыновителей «День аиста» сама 12 лет назад усыновила ребенка. Наталья честно ответила корреспонденту Аиф-Алтай на непростые вопросы по этой теме.
«Хочешь, чтобы мы были твоими родителями?»
Арина Колкольцева, АиФ-Алтай: Наташа, расскажи, пожалуйста, как ты решилась стать приёмной мамой?
Наталья Югонсон: Решение родилось в 2006 году. Мы с мужем жили в Новосибирске, я писала диссертацию, работала в магазине мебели дизайнером, мечтала о ребёнке. Но… у меня были две внематочные беременности... После этого я в какой-то момент открыла сайт, где были размещены фото брошенных малышей. И не могла оторваться от этих лиц. Возвращаясь с занятий школы усыновителей, я взахлёб рассказывала мужу о новом опыте, но до поры до времени его это не трогало. И вдруг (символично, что ровно через девять месяцев!) он предложил: «А давай попробуем». Мы стали собирать документы. Я ходила, нося за пазухой фото одной девочки. С этой фотографией мы в опеку и пришли. Но именно в этот день другие родители уже поехали с ней встречаться. «Вам точно девочка нужна?» – спросили нас. «А мне нужен мальчик», – вдруг сказал муж.
– Так вы встретились с Тимой?
– Да. Ему не было и месяца. И тогда в первый момент у меня ничего не ёкнуло, хотя малыш улыбнулся. У мужа не было сомнений, а я всё думала, те ли мы родители для мальчика. Мне разрешили приехать к нему в больницу ещё до суда. Я сказала врачам: «Можно с ним поговорить? Я должна спросить, хочет ли он, чтобы мы были его родителями. Нам важно его мнение». Так говорили в школе усыновителей: «Дети всё слышат, всё понимают». Врачи посмотрели удивлённо, пожали плечами. «Я не очень уверена, что мы можем стать хорошими родителями», – волнуясь, сказала я.
А когда он уснул рядом, я почувствовало такую эйфорию, которую ни с чем не сравнить! В груди распускался цветок!И тут Тима стал так плакать, что я поняла: не имею права сомневаться. Здесь сердце ёкнуло. Это был плач ко мне. И потом, когда он плакал в больнице, я отличала его от всех других.
«Неужели это мое сокровище?»
– Какими были будни мамы Наташи после больницы?
– Мы приехали 18 декабря в съёмный частный дом, где разрешили нам пожить какое-то время. И до меня потом только дошло потрясающее совпадение: два года подряд я возвращалась 18 декабря домой после внематочных беременностей. И тут именно в этот день – и с Тимой! Я смотрела на ребёнка и не могла поверить, что мне досталось сокровище. На фоне этого счастья трудности сначала не замечались. В нашем доме не было центрального отопления, тёплого туалета, воды, топили печку. Когда Тима подрос, появились качели в центре комнаты, ему нравилось качаться и смеяться. Ползать и рисовать ребёнок начал в полгода. Но при этом у малыша начались проблемы со здоровьем. Требовалась помощь невролога, логопеда и т.д. Мы начали ссориться с мужем, он был против медицинской помощи, говорил не надо залечивать.
– Прости за вопрос, но не было ли у тебя моментов, когда ты думала, что зря усыновила ребёнка?
– Я часто думала, что я плохая мама. У меня было чувство вины непрестанное. Вот мы приходим в гости, ребёнок полез на лестницу. Мне говорит другая мамочка: «Наташа, он же мог упасть». И меня охватило чувство вины за то, что у меня не было инстинкта тревоги. Я видела руки мамочек, подхватывающих своих детей, как тигрицы, и мне свои руки казались неуклюжими и опустившимися. Когда я привозила ребенка в детский центр, я видела, как другие мамочки сюсюкаются
с детьми, как будто напитывались любовью. Тима в этом центре играл, танцевал, и я восстанавливалась.
– Что с позиции опыта могла посоветовать себе той?
– Найти больше ресурсов, отпустить какие-то бытовые детали. Я тогда истово старалась быть хорошей мамочкой, примерной хозяйкой. Каждый день мыла полы, потому что думала, потом Тима поползёт и что-нибудь себе затолкает в рот, гладила пелёнки, готовила еду, принимала гостей, не могла расслабиться.
– Ты рассказывала Тиме о том, как он появился в семье?
– Да. Это была сказка про аиста, который нёс ребёночка родителям, налетел холодный ветер, аист заблудился и понёс мальчика в домик для потерявшихся деток. Тут мы нашли его и спросили: «Хочешь ли ты, чтобы мы были папой и мамой?» Я считаю, не надо делать глухих тайн.
Можно ли подстелить соломки?
– Когда ты создала организацию «День аиста» в Барнауле?
– В 2010 году мы с мужем стали жить на два города, и мне стало не хватать сообщества «аистов», которое так помогло мне в Новосибирске. Я стала скучать и сама разыскивать усыновителей через соцсети. Люди откликнулись, и в 2011 году мы создали свою организацию, нам разрешили оставить название. Сегодня мы работаем по грантам, здесь и школа приёмных родителей, и психологическое сопровождение. Приёмные родители называют наш центр «неформальным домом», где они могут раскрыться больше, чем в официальном учреждении. Кстати, сразу больше открытости от людей, когда ты говоришь, что тоже приёмная мама и тоже сейчас испытываешь проблемы с подростком, которому 12.
– Возраст, когда авторитет мамы падает? Бывают конфликты?
– На днях буквально в морозы он собрался покататься на велосипеде, подаренном папой на день рождения. Когда я не отпустила его на улицу, было горе до неба. Пришлось звонить папе в Новосибирск и вместе Тиму уговаривать. Вот на это «ставить границы» уходит львиная доля энергии сейчас.
– И как восстанавливаешься?
– Борщ варю или сказки смотрю. Тишиной, прогулкой, теплым общением – всё это для меня ресурс.
– Чему ты учишься у своего ребёнка?
– Чувству юмора. Он постоянно меня веселит с детства. Пять лет назад, к примеру, когда у него менялись зубы, выпал один сверху, один снизу, Тимоша заявил, что счастлив, как король, потому что у него сейчас есть фен, улыбнулся и стал дуть воздух. В другой раз стал рассказывать, что спросил у мозга про сны, и тот ответил, что ему нравятся только хорошие сны. Я с ним попадаю в тёплое время детства, путешествую.
– Не всем так повезло, как вам. Что ты думаешь о громких случаях жестокости в приемных семьях?
– Я уверена, что можно было бы зачастую избежать и жестокости, и отказа от приёмных детей (такие случаи тоже нередки), если бы усыновители и опекуны могли получать бесплатную психологическую помощь. Родители, которые переживают кризисы с приёмными детьми, не должны быть одни. И еще перед усыновлением важно понять, насколько ты готов быть приёмным родителем. У нас есть случаи, когда молодые пары во время тренингов понимают, что ещё не готовы. И это хорошо. Здесь торопиться не надо.
Врачи перинатального центра Барнаула приняли 10-е роды у многодетной мамы 
«Я немножко несовременная. Мама 11 детей создаёт картины из шерсти 
Типы поведения и характер ребенка