В массовом восприятии «красный день календаря» 23 февраля становится все больше всеохватным мужским праздником, этаким «симметричным ответом» женскому 8 марта. Смысл дня воинской славы, в «новейшей» истории названного Днем защитников Отчества, для многих «гражданских» сограждан потерялся. В самом деле, можно ли говорить о «каких-то» защитниках при ТАКОЙ армии, ТАКИХ правоохранительных органах и других силовых ведомствах!?
С этого вопроса мы начали разговор с Верой КУЛАКОВОЙ, подполковником милиции в отставке, побывавшей не на одной «современной» войне, ныне заместителем председателя Алтайской краевой организации «Российский союз ветеранов Афганистана».
Кто-то «сдает» ребяток, а кто-то генералов
- Говорить не только можно, но и нужно. Да, в больном обществе больны и армия, и милиция, и другие институты. Как они могли остаться в былом величии, когда страна рухнула, а все ее ценности и идеалы рассыпались в прах? Но нужно понимать, что огульное шельмование больных не лечит, а здоровых может покалечить. Вот любой случай негатива в милиции выноситься на всеобщее обозрение, обсуждение, осуждение. А что такое милицейские будни, если это не сериальная версия, многие ли знают, и даже хотят знать? Это тяжкая, грязная работа, ежедневное видение человеческих бед - без каких-либо временных рамок…
Это семейные проблемы у сотрудников, большой процент разводов, у оперативников даже огромный…Это подорванное здоровье, и часто преждевременная смерть: закончил службу- инсульт, инфаркт и на кладбище. Нет, при мне нельзя плохо говорить про милицию! В любой критической ситуации мужики оказываются на том месте, на котором должны быть. И совершают поступки, которые граничат с самопожертвованием, самоотречением, героизмом. То же самое относится и к армии, где большая часть негатива в гражданском понимании связана с офицерским составом, и чем он выше - тем больше. Но опять же - ни в коем случае нельзя мазать всех черной краской!
Я видела много разных военных в военных командировках... Не могу словами передать чувства, когда во время одного из боев в Дагестане - в моем восприятии из того, что видела, это была самая жестокая война! - услышала дичайшую «рекомендацию» одного генерала некому адресату: «Ты технику, технику береги, ребяток я тебе подкину…». Так получилось, что я эти слова записала на пленку, и отдала в эфир, о чем знали несколько человек. Когда начался «разбор полетов», меня не сдал ни-кто! Людей, для которых честь и долг офицера не пустой звук - в разы больше…
Не верь кино, не мерь погоны!
- Вера Вадимовна, теоретически для юноши надеть форму - по призыву ли выполнить гражданский долг или по выбору профессии - дело «генетически» привычное. А что девушек побуждает желать погоны? Могу ошибиться, но, кажется, в последние годы таких стало много больше.
- Когда услышала, что в Рязанское училище десантных войск стали принимать девушек, решила, что мы дошли до точки, была крайне возмущена. В прошлом году у нас в гостях был генерал Шаманов (уроженец Барнаула, генерал-лейтенант, Герой России, командующий ВДВ России, - прим. ред.). Спросила его, что произошло, что в элитнейшие войска стали набирать женский пол. Владимир Анатольевич, потупив глаза, признал, что это было ошибкой, и с этого года набор девушек прекращен. И это при том, что набор был ограниченный, очень жесткий, попали в основном крепкие спортсменки-разрядницы, и первый выпуск будет нынешним летом!
На мой взгляд, побудительных причин для выбора девушками службы очень много, даже три основные вряд ли можно однозначно назвать. Но на поверхности определенно лежит привлекательность силовых учебных заведений, в том смысле, что в них уже в годы обучения идет стаж, а обеспечение студентов - по сравнению с гражданскими вузами - довольно приличное, особенно для льготников. Малая толика идет по глубокому убеждению, зову души. Не знаю, на каком месте, но даже и сейчас присутствует наносная романтика, сформированная кинопродукцией.
О том, что «картинка» на экране с жизнью имеет мало общего, что придется пожить в казарме, по строгому режиму, по приказам, а, в конце концов, все, скорее всего, обернется кабинетной работой, при этом никто почти не понимает. По моим наблюдениям, в профессии впоследствии остаются именно девушки из этих крупиц. Но я все - равно не сторонник этого. Любая профессия накладывает на человека отпечаток, а уж если женщина работает в силовых ведомствах, зачастую берет на себя далеко не женскую ответственность, да еще в силу служебного долга оказывается в зоне вооруженных конфликтов..!
Война отучила плакать и научила дружить
- Да Вы ли это говорите!?
- (С улыбкой) И на основании личного опыта! Я вообще в юности «под ружье» не стремилась. Родилась и выросла в Ребрихе, была активной комсомолкой, спортсменкой…Метания по выбору жизненного пути у меня, конечно, были, но поступила в Алтайский госуниверситет на филологию, чем очень горжусь, потому что считаю своих преподавателей - а это было первое поколение - наинтереснейшими, наисерьезнейшими людьми. С большим интересом занималась языком, диплом защищала у профессора Головина по мотивации словообразования, защищалась у профессора Головина.
Потом получилось так, что оказалась в Таджикистане, долго там жила и работала в городской газете. С началом первой гражданской войны вернулась в Барнаул, поработала в многотиражке завода «Трансмаш», опять уехала в Таджикистан, а во время второй гражданской проделала обратный путь. В ГУВД края как раз создавалась пресс-служба, что было очень интересно, и с трудом, через огромный конкурс, мне удалось попасть в штат.
Дальше все было…буднично. Рапорта и на первую чеченскую компанию, и на вторую подавала добровольно, неизменно наталкиваясь на непонимание. Но, во-первых, есть такая вещь как профессиональный интерес и профессиональный долг. Если работаешь в пресс-службе ведомства, сотрудники которой должны выезжать на войну, ты должен знать тему, а для этого ее нужно «пропахать». Во-вторых, у меня был определенный опыт Таджикистана, и я полагала, что уж лучше я вернусь на войну, чем «свежий», совсем не готовый к ней коллега.
- Вера Вадимовна, а можно ли сказать, что что-либо на этой войне стало для вас откровением? К примеру, поведение наших парней, знакомых вам по «гражданской службе», в боевой обстановке…
- Было четкое правило: своих не освещать. Под своими понимались не только алтайские парни, а и новосибирцы, и кемеровчане. Был случай: 23 января 2000 года работала с одним из отрядов на месте предполагаемого нахождения генерала Малафеева (генерал-майор Михаил Малафеев погиб на поле боя во время штурма города 23.01.2000, тело было найдено позже, - прим.ред.).
Тогда служба Мовлади Удугова (один из главных идеологов ваххабизма в самопровозглашенной респ. Ичкерия, - прим.ред.) уже на весь мир заявляла, что Малафеев находиться у них и дает показания, и нужно было оперативно на это реагировать информационно. И тут я, услышав по рации, что алтайский ОМОН попал в засаду в Заводском районе Грозного, идет жесточайший бой, бросаю все и мчусь туда (долгая пауза)…
Тогда погибли сержант Бобылев и лейтенант Жбанков (Валерий Бобылев, уроженец Бийска, и Евгений Жбанков, барнаулец, посмертно награждены орденами Мужества, Е.Ж был награжден такой же наградой и при жизни, - прим.ред.). Еще трое парней были ранены (пауза). В общем, я поняла - со своими рядом не надо, личностный фактор превалирует… Вы спросили про откровения? Не знаю, что такое. Наверное, не случилось. На войне я научилась дружить с мужчинами. И разучилась плакать.
Профессиональный кайф и гордость
- Слезы - естественная женская реакция на эмоциональное перенапряжение…
- Повторю, что уже говорила, хотя мне не поверили. Тогда мне было достаточно, выполнив поставленную задачу, выспаться, поесть, помыться и все. Другой «релаксации» не требовалось. Я ловила кайф как профессионал, что делаю небесполезную работу, что такие офицеры берут меня на задания. Однажды, во время второй компании, я была свидетелем обмена пленными между Удуговым и полковником Игорем Грудновым (в последующем - генерал -майор, Герой России,- прим.ред.).
Он был очень уважаемый на Чечне офицер, давший себе слово чести, что ни один из его бойцов на второй войне не будет считаться без вести пропавшим, - от этого нормальные офицеры в первой компании очень душевно страдали. В расположении его отрядов как-то оказались тела бригадного генерала и нескольких боевиков, в т.ч. женщины - наводчицы.
Груднов вышел в прямой эфир, предложил противнику произвести обмен имеющимися пленными и убитыми, и Удугов на предложение согласился. После долгих переговоров договорились меняться на мосту на Сунже, это очень сложный участок. Обговорили день, час. В это время боевые действия в этом месте были прекращены, объявили час тишины. Меня с камерой предварительно закопали, рядом еще одного офицера.
Лежим, ждем, и снайперов с обеих сторон, понятно же, немерено. Груднов и Удугов, каждый с двумя своими сопровождающими, зашли на мост с обеих сторон. И тут кто-то из наших снайперов случайно выстрелил, и такое тарараханье началось! Наш полковник так зверем зарычал «Прекратить стрельбу!», что на обоих берегах услышали… Невозможно же представить такое напряжение…Потом удуговцы забрали своего генерала, который совсем и не генералом оказался, мертвых мужчин, а женщину нет, она наемницей оказалась. Наши наших забрали, боевики еще передали документы на шестерых парней, и стороны сразу договорились о следующей встрече…
Игорь возвращается, видно, что пот в три ручья, и …забыл про одну из растяжек - их тоже в избытке было. Тут уж я заорала… Потом дала ему честное слово, что это обязательно пойдет в эфир. Передала Саше Сладкову (автор и ведущий «Военной программы»,- прим.ред.), которого знала с Дагестана. Он показал на всю страну, вот и все. Я была горда, что участвовала в этом. По такому сюжету ни до, ни после не работал никто, хотя обмены стали отработанными операциями…
Главное предназначение
- А в родном мирном городе тишина «не догоняла»?
- И по возвращению домой в особом восстановлении я не нуждалась, просто я никогда сразу после командировки не уходила в отпуск, как это предпочитают делать мужчины. Меня не преследовали ни кошмары, ни воспоминания. Просто много лет мучает бессонница, но это просто бессонница - без видений, терзаний. Ну и в принципе доказано, что женская психика намного крепче и гибче мужской. И я просто женщина, у меня дочь, а к нашей «сестре» в обществе завышенный спрос: к примеру, напиться, побуянить, «шашкой помахать» нормальная женщина себе позволить не может.
Но! Возможно, покажется противоречивым, но вышесказанным я не хочу «намекнуть», что мы, женщины, можем не меньше мужчин, а то и больше. Не можем! Особенно в исконно мужских занятиях. И не должны стремиться мочь. Эмансипация хороша лишь до определенных моментов. Мы сетуем, что мужчины у нас мельчают, сыновья какие-то «не такие» растут, но я считаю, что это вина женщин, которые стали многое позволять себе, забыв главное направляющее в жизни: семья, дети.
- Вера Вадимовна, мы начали разговор с темы скептического отношения к современной армии, известным структурам, и защитникам как таковым. Но вот даже ваше региональное отделение Российского союза ветеранов Афганистана, - солидная армия состоявшихся защитников…
-Вопрос понятен. Возрождение мощи и славы российского воинства - это, конечно, вопрос государственной политики и идеологии. На эту тему можно говорить много, долго, горячо. Но ветеранские общественные организации не могут и не должны стоять в стороне от «идеологической» части. У нас в крае только ветеранов боевых действий почти 19 тысяч. Но мы сразу договорились: ничего никому доказывать не будем.
Вот участвовать в процессе - это да. А забывать о тех, кто до конца исполнил свой долг перед Родиной, не дадим никогда. В этом направлении мы очень много делаем, и отклик есть. Знаете, раньше нередко приходилось сталкиваться с ..., скажем, не слишком серьезным отношением ветеранов Великой Отечественной войны по отношению к участникам «локальных» войн: вот - де, мы были..., а нонешные что...? Начинаешь им рассказывать на конкретных примерах про наших, алтайских, парней, воевавших в Афганистане, Чечне (когда там официально и войны не было!), Таджикистане и т.д.- плачут, и считают себе равными. Но и среди школьников и молодежи немало заинтересованной аудитории. Неправда, что им жизнь настоящих мужчин, тема войны, патриотизма не интересна. Это масс- медиа решили, что «формат», а что «не формат». Откуда же у подрастающего поколения возникнет интерес к теме, если ее пытаются донести немногие и по горстке?
Время не пришло?
- А у вас не возникало желание рассказать о пережитом, о людях, встреченными вами на военных дорогах?
- Совесть в этом плане «играет». Все мои командировки были не простыми, на Чечне в большинстве случаев работала со спецназами, много чего было на глазах. Даже пробовала, показывала Владимиру Свинцову, бывшему ответсекретарю краевой писательской организации, редактору журнала «Барнаул». Он одобрял, но все-таки я решила, что про войну нужно писать либо только очень честно, либо никак. Но, наверное, время не пришло, чтобы написать честно. А может быть, психологически еще сил не хватает.
Горизонтальная слепота 
Девушка из спецназа рассказала о своей работе в силовых структурах 
Мужская работа. Подполковник в отставке - об «октябрятах» и злодеях 
Психологи уверены: «вечная» любовь – не миф!