«Без лишения свободы...»: наказание или прощение для осужденных?

Иван метет улицы поздними вечерами, желая быть невидимым даже для случайных прохожих. В «нормальное» время он, обладатель диплома о высшем образовании и профессии из числа престижных, работает в приличной компании.

«Вторая смена» реального барнаульца (с нами измененным именем) – это обязательные работы по приговору уголовного суда по ст.119 УК РФ. У добропорядочного семьянина был долгоиграющий конфликт с беспокойным соседом по этажу; однажды в тамбуре он в сердцах «тряхнул» того и якобы случайно был снят на телефон супруги «оппонента»: вот вам угроза убийством…

Будучи в принципе законопослушным, Иван честно отбывает наказание, выставив хорошую квартиру в хорошем районе на обмен (от дальнейшего греха подальше). В принципе сожалея о проявленной несдержанности, мужчина может еще сожалеть о том, что… несвоевременно не сдержался. Угроза убийством есть в числе нетяжких статей УК, законопроект о декриминализации которых в первом чтении приняла Госдума в конце февраля. Из уголовного права в административное также переводят побои (без причинения вреда здоровью) и уклонение от уплаты алиментов. Т.е. вступи этот закон в силу, мужчина за прегрешение ответил бы теми же обязательными работами или штрафом, или коротким арестом, но без пятна в биографии в виде судимости, которая даже будучи погашенной, может «аукнуться» его детям.

Как «Вася» гуляет

Историю Ивана нам рассказали в Уголовно-исполнительной инспекции Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Алтайскому краю. А в нее мы пришли, ведомые дискуссией как раз о декриминализации ряда статей УК РФ, которую инициировал Верховный суд и «санкционировал» президент страны в декабрьском послании Федеральному собранию. Тема даже на уровне идеи вызвала в обществе противоречивые настроения. «Тюрьма еще никого не исправила», – одобрительно закивали сторонники любой либерализации наказания; сторонники Глеба Жеглова загудели неодобрительно.

- Государственные «приступы гуманизма» до добра не доведут! – в частности безапелляционно потребовала «передать наверх» Анна Никифоровна, наша читательница из Рубцовского района. – У нас и так «мода» пошла на условное лишение свободы, и кого, интересно, оно пугает? Как говорится, «Гуляй, Вася!».

Вот мы и решили узнать, «пугает» ли преступивших закон условное осуждение и ставят ли «на путь исправления» другие наказания, не связанные с лишением свободы.

– Да, многие считают, что наша работа никому не нужная, мы никого не исправляем, но это нет так! – сразу начала уверять Лариса БАЧУРИНА, начальник филиала уголовно-исправительной инспекции по городу Барнаулу. – Если человек осужден к лишению свободы условно с испытательным сроком хоть на год, хоть на три, – мы будем биться за него «до последнего».

На практике это означает дать человеку в полной мере оценить предоставленный шанс не выпасть из нормального социума, если угодно – «добровольно-принудительно» вернуть в него. Условное наказание не ограничивается регулярной явкой к инспектору. Как правило, суд накладывает на осужденного какие-либо обязанности. К примеру, устроиться на работу (при ее отсутствии), пройти обследование у врача-нарколога (и лечение при необходимости), не выходить из дома в определенные часы, не посещать массовые мероприятия или питейные заведения… Так инспектора, бывает, и к врачам осужденных водят, и работу им ищут, и документы нужные помогают оформлять, хотя буква закона их не обязывает. Вот, к примеру, в Рубцовске недавно практически «благоустроили» никому, по сути, не нужного осужденного за мелкую кражу. Пришел человек на учет вставать, и, что называется, «еле дышит». Инспектор решил вопрос с его медосвидетельствованием, бедолаге дали инвалидность (будет получать пособие), сейчас его оформляют в дом престарелых.

Одну из историй «в тему» рассказала Инна ИЛЬИНЫХ, начальник филиала УИИ по Центральному району Барнаула:

– Стоял у нас на учете молодой мужчина. С женой у них большая любовь была, а ее мать его поедом ела. Бесчисленно и к нам ходила, и к участковым: требовала зятя посадить. А мы мужчину опекали, чтобы он в такой атмосфере не сорвался: домой частенько наведывались, со всеми членами разговаривали. Человек он вообще-то спокойный, но он все – равно не выдержал: ушел в запой. Теща обрадовалась: повод-то какой для ужесточения наказания! А мы вызвали из Смоленской области мать мужчины, чтобы она убедила его уехать с ним. С супругой он расстался, но на свободе остался: теща его все – равно бы спровоцировала, цель у ней такая была.

Или вот было. Парнишка стоял на учете, призывной возраст подошел, в армию очень захотел, а «условников» вообще – то не призывают, а после снятия с учета направляют в не самые популярные войска. Его инспектор пошла в военкомат, похлопотала за парня, его отправили служить в часть, относящуюся к МЧС. Демобилизовался, с низким поклоном в инспекцию пришел, все у него теперь хорошо, в чрезвычайном ведомстве продолжает служить.

Ну, а про то, как женщинам – «отсрочницам» продукты питания для детей «от себя» собирают, или малолетних подопечных одевают, – в любом городе и районе сотрудники УИИ рассказать могут. «Пришел мальчишка отмечаться, на улице морозно, а он без шапки и в резиновых сапогах…Конечно, жалко. Конечно, нужно помочь!».

К слову сказать, из 10 тысяч «учетных» жителей края сейчас только около 120 несовершеннолетних. Практика показывает, что таковых все реже в колонию отправляют и осуждают без лишения свободы. Шире применяется практика помещения малолетних правонарушителей в специализированную школу закрытого типа. И вообще – у таковых ребят очень часто встречаются нервно-психические заболевания, уголовная ответственность к ним не применима.

Три приговора и на воле

– Но не всегда у нас получается так, как бы мы хотели, – признали обе наши собеседницы. Вот в Центральном районе (учете 415 осужденных) по итогам прошедшего профилактического мероприятия «Рецидив», когда тотально проверяется весь учетный контингент не первой судимости, склонный к правонарушениям, в суд оформили 8 материалов – для наложения на осужденных дополнительных обязанностей или ограничений, а три – на замену срока реальным. Заметим, что на «попечении» инспекции есть люди, которые стоят на учете и по двум, и по трем приговорам сразу – за очередные совершаемые преступления, незначительность которых (с точки зрения УК) не предполагает отправку в колонию.

– Некоторые осужденные несерьезно относятся к наказанию, не связанному с лишением свободы, – говорит и Марина КИСЕЛЕВА, инспектор отдела исполнения наказания примененных мер уголовно-правового характера. – Самая тяжелая категория в этом смысле – несовершеннолетние, сознательность у них еще отсутствует.

Ее подопечная Анна А., «дворничью» работу которой инспектор лично контролировала на остановке общественного транспорта, возраста постарше, но тоже без особой сознательности. За злостное уклонение от уплаты алиментов она приговорена к исправительным работам на 4 месяца, но всячески от них уклонялась. Но когда Киселева ходатайствовала перед судом на замену исправработ более строгим наказанием, взялась за ум. С января метет, говорит, что хочет остаться в этой организации на постоянной работе…

Подобные граждане-гражданки есть в каждом филиале УИИ. Вот Галина Костина, старший инспектор по Октябрьскому району Барнаула, проверяет по месту жительства Светлану С., осужденную по ст.111 УК РФ к 3,6 годам условно с испытательным сроком в три года. Суд обязал ее не менять постоянного места жительства, пройти курс лечения от алкоголизма, являться в инспекцию раз в месяц.

– Курс лечения осужденная прошла, – рассказывает Костина, – но он ей не помог, продолжает злоупотреблять; дважды не явилась на регистрацию, мы вышли в суд за продлением испытательного срока. Это суд пока счел нецелесообразным, но являться к нам гражданка теперь обязана 2 раза в месяц.

Гражданка смотрит исподлобья, нехотя оправдывается, говорит, что работает. Работа, по словам инспектора, неофициальная, и взялась Светлана за нее, скорее всего, не слишком добровольно. Дело в том, что она лишена родительских прав в отношении 11-летнего сына, и сейчас ей грозит еще статья за злостное уклонение от уплаты алиментов…

Но адекватно оценивающих свое положение, «честно отбывающих», все же больше, «честно отбывающих» подчеркивает инспектор.

Право переродиться

В УФСИН рассказывают, что еще 3-4 года назад муниципальные организации не хотели брать осужденных к исправительным и обязательным работам: кто знает, что такому в голову взбредет? Но теперь, рассмотрев, что они работают «как стахановцы», да еще не выпивают, да их еще постоянно контролируют инспектора, сами просят: присылайте! К первым, как правило, приговариваются лица, совершившие имущественные преступления, и злостные «алиментшики». Они – опять же, как правило – не имеют постоянного источника дохода и их приходится устраивать на работу принудительно. Обязательные работы отбываются без оплаты труда, не более 4 часов в день; перечень организаций, куда можно устроить таких людей, утверждается муниципалитетом.

Осужденные нередко привлекаются к «благородным» работам- подготовке памятников ко Дню Победы, благоустройству неухоженных могил ветеранов. Нужно было – в Бийске и районах края помогали в ликвидации последствий наводнения. Почти все, кто чистит остановки общественного транспорта или контейнерные площадки, – клиенты УИИ. И то, что они в коммунальных службах, отбыв положенное наказание, остаются работать «на постоянку» – не редкость.

А вот Лариса Бачурина рассказала нам просто удивительную историю про подопечную горожанку, открывающую салон красоты. Вероника в свои 37 лет (этого возраста ухоженной женщине не дашь!, – ред.) трижды была судима за наркотики, отбывала реальные сроки и между тем плотно «сидела» на героине. На последнем сроке (приговорили к 9 годам лишения свободы) родила сына. Когда ему исполнилось два годика, добилась отсрочки приговора (т.е. ее выпустили на свободу до достижения ребенком 14 лет) и …переродилась.

– Низкий поклон людям, которые мне поверили. Это ни с чем не сравнимый кайф – видеть, как растет твой ребенок, – говорит она нам. – И огромное спасибо моему инспектору и ее коллегам: мне на воле тяжело было адаптироваться, они очень сильно меня поддержали, теперь сюда, как к родным прихожу.

У Вероники сегодня полная семья, родилась еще и дочь. С наркотиками она так прочно «завязала», что нарколог снял с учета, она получила права. Предыдущие годы работала парикмахером по найму, сейчас «доросла» до своего бизнеса. По словам Бачуриной, сегодняшнее отношение Вероники к жизни почти гарантированно дает ей возможность не возвращаться в колонию по истечению срока отсрочки.

Это к вопросу, до чего могут довести «приступы гуманизма».

В ночь – так в ночь, плыть – так плыть…

Конечно, инспекторская работа требует недюжинного терпения. Хотя Александр ФЕДОРОВ, начальник ФКУ «Уголовно-исполнительная инспекция Управления ФСИН по Алтайскому краю», говоря о ненормированном дне подчиненных, оговаривается: «У нас все-таки служба, а не работа». Но, по его словам, такого, конечно, нет, чтобы инспектор в кабинете раскладушку поставил и «прощай, семья». Но вот если нужно проверить, где находиться осужденный с запретом выходить из дому с вечера до утра или посещать массовые мероприятия (они, как правило, проводятся вечером и в выходные, -ред.), – то нужно.

Или вот надо было одному барнаульскому инспектору проверить нового подопечного по месту жительства, а это был Затон и его в очередной раз затопило. Ничего – договорилась с участковым (все инспектора вообще плотно взаимодействуют с этой службой полицейского ведомства, – ред.), нашли лодку, доплыли…

Инспекторам приходиться сталкиваться и с другими неожиданными проблемами. К примеру, в Центральном районе сейчас на учете есть неоднократно судимый 64-летний гражданин, за очередное преступление наказанный исправительными работами. Трудоустроили человека, он месяц с лопатой походил – и два гипертонических криза… По заключению врача его нужно переводить на т.н. легкий труд, а в «приютившей» его организации, перешедшей на неполную рабочую неделю, таких «вакансий» нет. Как в этом случае поступить, теперь решает суд, и какое бы решение не было принято, инспектора обязаны его исполнить.

А вот проблем с агрессивностью осужденных у инспекторов, похоже, нет. По словам Федорова, нападений первых на вторых не случается. Того, что можно считать явным шантажом или прямой угрозой, тоже нет. Но если вдруг возникают «напряженные» моменты, в УФСИН есть структура, занимающаяся безопасностью сотрудников. Вообще, опытные инспектора –отличные психологи (хотя и дипломированные психологи в штате есть, – ред.): человек только зашел в инспекцию, а они уже понимают, как с этим индивидуумом себя вести, какой тон взять.

Отметим, что в филиалах УИИ в городах в основном работают женщины, а в районах преимущественно мужчины (нужно много ездить по селам, водить транспорт). Но «гуманитарную миссию» они выполняют не в меньшем объеме, чем офицеры в юбках. В Волчихинском районе, к примеру, начальник филиала УИИ привлек в военно-патриотический клуб, где преподает по совместительству, сначала своих «учетных» несовершеннолетних, а потом и пока еще «просто» неблагополучных подростков. Раньше у него не было рецидива среди малолетних осужденных, а теперь и на учете таких нет!

Хотя, конечно, в принципе без работы инспекторам УИИ остаться не грозит…