Разговаривать с пожилыми людьми всегда интересно – перед их глазами прошла большая жизнь, насыщенная событиями. Особенно интересно разговаривать с сельчанами, теми, кто помнит начало и конец войны, послевоенные годы, кто пережил это, особенно трудное для алтайской деревни, время.
Сейчас очень странно, особенно молодым, слышать истории про трудодни, про волков, которые в степи нагоняют телегу, про кусочек синего сахара раз в год на праздник, про разрытые мальчишками норки кротов и мышей, чтобы поесть припасённого теми зерна. Но всё это было. Как были и занятия в сельской школе, когда приходилось писать на краях газет, и требование платить налоги в селе деньгами, которых в колхозе было взять неоткуда.
Своя история военного и послевоенного времени есть и у Яна ПОПОВА, жителя села Луговое Тальменского района края. Когда закончилась война, ему было шесть лет, но события того времени ясно отложились в памяти.
Спасибо Лукерье
Сибирская деревня во время войны, по воспоминаниям Яна Тихоновича, – одна большая сплочённая семья. Общая беда сцементировала все семьи в единое целое. Все понимали – по отдельности невозможно ни сохранить семью, ни выжить.
Обычное зимнее утро – в деревне просыпаются очень рано. Надо приготовить еду детям на целый день, накормить скотину, приготовить завтрак. Мать будит старшего из детей со словами: «Пойди, сынок, посмотри, у кого дымок». Сын бежит на улицу. Через некоторое время появляется в хате: «У Огневых!». Берёт небольшой горшок, накладывает в него остывших углей, и с горшком, бегом отправляется к соседям – высыпает их на горящие дрова, ждёт, когда они покраснеют, а потом также бегом несёт домой, чтобы быстрее растопить печь.
Пока разгораются дрова, мать готовит завтрак и обед. За время завтрака дважды за угольками прибегают соседи. Поев, ребятишки забираются на печь, а мать уходит на работу.
Свой первый хлеб Ян Тихонович увидел в 1947 году. Тогда отец навязал две связки мётел и повёз их в Барнаул на хлебокомбинат. Мальчишка напросился съездить с ним. Привезли мётла на комбинат – и удачно – как раз там требовались. Мастер забрал товар, а отца с сыном отвёл на задний двор, где были стойла для лошадей. В двух из них стояли кобылы и что-то жевали, похрустывая. Когда пригляделись, увидели, что те поедают корочки хлеба, которые лежали в кормушках, но много валялось и на полу. Корочки были и свежие, и уже старые, заплесневелые. С разрешения мастера отец собрал корочки, которые были посвежее. В итоге отец набрал корочек полмешка, и в деревню они вернулись с угощением для всех друзей…
В деревне тогда действительно было дружно, почти по-семейному. Если в селе была одна мясорубка – она ходила по всем дворам. Одной из особенностей села военной поры было то, что в реальности вопросы в ней решала Лукерья. Председатель колхоза или бригадир только расставляли людей на работу. Начальство в сельсовете собирало налоги. А руководила Лукерья. В соседней деревне главной была Павловна, ещё в одной – Григорьевна. Их никто не выдвигал, никто не ставил, никто не заставлял. Всё получалось само собой.
Почтальон, принося похоронку, заходил прежде всего к Лукерье, а потом по просьбе последней в два-три дома, в которых передавал просьбу Лукерьи навестить хозяйку этой похоронки. Придут три подружки, наревутся вдоволь, и вроде беда не у одной, а поделена на четверых. Часто бывала Лукерья и в семье Поповых – особенно тогда, когда вшестером жили без отца и матери. Посмотрит в хлеву стельную корову и говорит старшей сестре Любе: «Смотри, сегодня корова должна отелиться, как бы телёночка не заморозить. И точно, соскакивали ночью по очереди, а к утру облизанный телёнок был уже дома. Или поссорятся две бабы – придёт Лукерья, и через 10 минут ревут обе женщины, прощение друг у друга просят. Ну, а если кто-то из женщин приболеет, у которой дети малые, а сено скошенное высохло, Лукерья быстро созовёт помощь, и сообща соберут для этой семьи сено.
Или не даёт председатель вдове лошадь, а у той дрова кончились – бежит вдова к Лукерье – та идёт к председателю, добивается лошади. По-хорошему, думает Ян Тихонович, таким Лукерьям нужно ставить памятник, как солдатам большой войны.
Мамин наказ
В 1941 году семья Поповых состояла, считая родителей, из девяти человек. 51-летний отец вскоре ушёл в трудармию и вернулся только в 1945 году. Мама в марте 1943 года умерла от туберкулёза. Старший брат Андрей ушёл на войну и погиб в конце 1941 года.
В итоге осталось шесть человек – три сестры и три брата. Самая старшая – 17-летняя сестра Люба, самый младший в семье – Ян.
С начала войны мать завела порядок – сажать огород не менее 70 соток, чтобы по осени накапывать картошки не менее 600-700 ведер. Это основная еда для семьи и корм для скота. Семья держала корову и два телёнка. Одного телёнка после достижения двух лет кололи на мясо. Ещё держали 10 овец, двух поросят и до 10 кур. Умирая, мать наказала Любе: «Хотите выжить – ни хозяйство, ни огород не уменьшайте». Этот наказ дети выполнили.
Все 70 соток по весне надо было вскопать лопатой – никакой техники не было. Затем надо было посадить на огороде картофель, тыкву, брюкву, свёклу, лук, чеснок, капусту и многое другое. В течение лета грядки надо полоть, поливать каждый день. А осенью надо всё собрать, просушить, убрать в подпол и погреб. На зиму всегда солили одну бочку помидоров, бочку огурцов, бочку капусты. Когда была возможность – засаливали и бочку груздей. Каждая бочка – по 10 ведер.
В постоянном уходе нуждалась скотина. К зиме для неё надо было накосить не менее 50 центнеров сена. Плюс для дома нужно было до зимы заготовить 10 кубометров дров. Работы было море, при этом с 12 лет дети уже работали в поле или на ферме. Как только маленький ребёнок вставал на ноги – ему уже поручали какую-то работу. Трудились все, детям постарше приходилось частенько работать и по ночам – особенно летом. Малыши, как могли, облегчали жизнь старшим – пололи грядки, картошку, поливали огород, набирали воду в кадки для полива на следующий день.
Особенно тяжёлыми для деревни были два послевоенных года. Два года не уродилась картошка. Доходило до того, что на посадку отрезали не головку, а каждый глазок в отдельности. До сих пор помнит Ян Тихонович картину – сестра Вера чистит картошку, стараясь снять шкурку потоньше, а соседский парнишка ждёт, когда она закончит, чтобы забрать очистки себе на суп.
Не забыли бы
Когда кончилась война, жить в селе легче не стало – стране надо было восстанавливать разрушенные города. Каждая семья платила два налога. Один в денежном выражении, другой в натуральном виде. Если держишь корову – обязан сдать 200 литров молока жирностью не ниже 4%, за телят обязан сдать 40 килограммов мяса, за каждую овцу обязан сдать килограмм шерсти. Что сейчас вызывает огорчение Яна Попова, что заслуги сельчан в военные и послевоенные годы почти забыты государством. Разница в пенсиях у тех кто ковал победу на фронте и в тылу четырёхкратная. При этом работа военных лет часто не включается в стаж. В отличие от заводских рабочих, чей стаж можно восстановить по архивам предприятия, в селе зачастую архивов нет – в послевоенные годы хозяйства укрупнялись, потом дробились.
Дети военный поры, такие как Ян Тихонович, надеются, что о них тоже когда-нибудь вспомнит государство, и, что ещё более важно, о том, как они жили, не забудут потомки. Война легла тяжёлым бременем на плечи всех жителей страны, и дети не были исключением…
К слову
Русская печка
Особое место в воспоминаниях сельчан военных лет занимает русская печка. Верхние кирпичи печки нагревались до 60 градусов и хранили тепло полдня – обычно печь топили утром и вечером. Рядом с печкой в избе были полати из досок, которые были детским садом для малышей. Следила за порядком обычно старая женщина или самый самостоятельный из малышей. Слушались старшего беспрекословно.
На полатях устраивали игры, рассказывали сказки, истории, строили планы, мечтали.
Все малыши ходили в длинных рубахах – штаны мальчишки получали лишь к семи годам, когда надо были идти в школу. Обувь была по одной паре на 4-5 человек – она доставалась тому, кто раньше слезал с полатей.
Основной едой деревенских детей была картошка – с молоком, с грибами, с салом, запечённая, драники. Очень вкусны были борщи и щи, томлённые в печи. А лакомством была парёнка из сахарной свёклы, которая казалось вкуснее, чем сейчас конфеты. Ещё одной вкусностью была тыква – пареная тыква, которая отслаивалась от корочки и просто таяла во рту. Или ломтики тыквы, высушенные в печи, которые не уступали по вкусу и сладости высушенным ломтикам азиатских дынь.
В пригороде Барнаула отреставрируют памятники Великой Отечественной войны 
Вечер памяти в честь павших в Великой Отечественной войне пройдет на Алтае 
Лишённые детства: История выживания в концлагере г. Алитус 
В Барнауле готовят костюмированную реконструкцию боя «На безымянной высоте» 
В «Народном караоке» лидируют песни «День Победы» и «Священная война»