Директор НПЦ «Наследие» Елена Кабанова о богатстве алтайского наследия и оптимизме

Все – или почти все – о каждом из них знают сотрудники краевого научно-производственного центра «Наследие», директора которого Елену КАБАНОВУ мы пригласили к разговору.

Территория уникальная!

– Елена Геннадьевна, сколько всего памятников в настоящее время учтено у нас?

– К числу объектов культурного наследия в крае отнесено 4506 памятников, принятых на государственную охрану в соответствии с законодательством РФ: 128 из них имеют статус объектов федерального значения.

В общем числе 623 памятника архитектуры, 1628 – истории, но больше всего памятников археологии – 2255. Однако в это число не входят вновь выявленные объекты, представляющие историко-культурную ценность: им еще предстоит пройти процедуру включения в единый госреестр объектов культурного наследия.

– Надо полагать, что большая часть вновь выявленных объектов тоже археологические памятники?

– Безусловно. Территория региона в этом смысле уникальна! Вот, к примеру, ежегодно по целевой программе «Культура Алтайского края» мы проводим мониторинг порядка 150 памятников, в ходе которого часто и выявляются подобные объекты.

Прошлым летом наши археологи, обследуя могильник «Калистратиха 3» в Калманском районе, нашли наконечник копья эпохи бронзы.

Одновременно было зафиксировано, что могильник разрушается, поэтому на этот год мы включили его в план аварийно-спасательных раскопок. И по их ходу обнаружили уникальное погребение монгольского воина – в берестяном саркофаге, с берестяным же колчаном со стрелами, железным ножом в ножнах..!

Все это передано в музей археологии классического университета, и все это можно будет увидеть воочию.

А вообще, знаете, как шутят наши археологи? Нет на Алтае территорий, где нет памятников – есть районы недообследованные!

Мы, к слову сказать, настоятельно рекомендуем органам местного самоуправления, чтобы представители отделов и комитетов по культуре входили в комиссии по землеотводу. И если есть малейшие «подозрения», что участок, предполагаемый к хозяйственному освоению, не просто «чистое поле», нужно требовать археологического обследования.

Для этого профессиональный ресурс в крае есть; здесь я имею в виду и мощную кафедру археологии АлтГУ, развивающуюся со времени создания университета, и археологов педагогической академии, и, конечно, специалистов НПЦ «Наследие».

Про «уход» под бетон и в шахту

– То есть, если я вас правильно поняла, то конкретно на тех территориях края, где сейчас активно создаются туристские рекреации, ни одна «археологическая ценность» пострадать не должна?

– Конечно! Посмотрите на «Бирюзовую Кутунь» – яркий положительный пример комплексного освоения туристической зоны. Ее территория – по сути археологический парк. Там более десятка объектов археологического наследия; есть музеефицированные, где проводятся экскурсии.

И бывает очень обидно, когда люди, не сведущие в теме, позволяют себе вольные комментарии. Вот в связи с недавними работами в Барнауле на улице Ползунова, возле здания краеведческого музея, (см. «АиФ-Алтай», № 42, «Как в Риме», – прим. ред.), в прессе мне попалось на глаза высказывание: мол, памятники уходят под бетон. Нас как специалистов оно задело и возмутило.

Наши памятники не уходят под бетон или что иное – именно потому, что в данной ситуации приняты все необходимые меры.

– В последнее время бизнес стал проявлять интерес к историческим объектам. К примеру, одна компания в Змеиногорске решила восстановить и сделать доступной для посещения одну из шахт, на что выиграла краевой грант. Как вы относитесь к таким новациям?

– Хорошо, если соблюдаются все требования законодательства, касающегося объектов культурного наследия. Упомянутая компания не может реставрировать шахту как Бог на душу положит. А проект и работы по нему могут выполняться исключительно организациями, имеющими лицензию Министерства культуры на деятельность по сохранению объектов культурного наследия. К последним требования очень жесткие, в т.ч. по составу специалистов.

Не сидеть, а действовать

– У нас, к сожалению, есть и примеры недобросовестного отношения арендаторов или собственников к «памятным сооружениям». Наиболее наглядный в Барнауле – демидовский сереброплавильный завод, комплекс которого был приватизирован. Понятно, что содержать или реставрировать частную недвижимость за бюджетные средства нельзя, но можно ли вернуть его форму собственности?

– В ряде случаев управление Алтайского края по культуре и архивному делу в праве обратиться в суд с иском об изъятии у собственника бесхозяйственно содержимого объекта культурного наследия.

Предметно по сереброплавильному заводу управлением предпринят ряд административных процедур, чтобы ввести владельца в рамки закона. Мы выполнили акт технического объекта, заключено охранное обязательство, собственнику вменены определенные требования. Будем смотреть дальше.

Поверьте – и администрации края и города, и НПЦ «Наследие» заинтересованы в скорейшем разрешении ситуации с этим уникальным объектом, дабы сохранить его.

В этом контексте хотела бы сказать вот что. Да, приходится иногда слышать такие экивоки: этот памятник – краевого (или федерального) значения, вот пусть собственник его и содержит, но законодатель разделяет понятия статус памятника и собственность. К примеру, памятник федерального значения может быть как в государственной, так и в частной собственности.

Содержание объектов, находящихся в госсобственности, осуществляется в рамках программной поддержки. Уже отработано участие в ФЦП «Культура России», не первый год реализуется долгосрочная целевая программа «Культура Алтайского края». Просто нужно ни сидеть и ни ждать, а действовать…

В этом году центром подана заявка в ФЦП «Культура России» на разработку проекта «Охранные зоны объектов культурного наследия г. Бийска и Змеиногорска», нас поддер- жали администрации городов, и очень надеемся, что нас поддержат и в Министерстве культуры.

Щедрый подарок

– Стучите и вам откроют?

– А еще есть замечательная восточная мудрость: хотите лошадь – просите верблюда, ишака все равно дадут. (С улыбкой). Вот только проблема: когда что-то получаешь, тут же хочется большего.

Вот, к примеру, краевая ведомственная программа по ремонту памятников Великой Отечественной войны в 2008 году стала для нас настоящим и щедрым «подарком» – ни в одном соседнем регионе такой прежде не было!

По ней были отремонтированы памятники и мемориальные комплексы, расположенные в райцентрах. Так теперь бы хотелось помочь объектам, расположенным на территории сельских поселений.

Также хочется и большего охвата объектов мониторингом, и большего количества программ. Думаю, что со временем так и будет. Знаете, памятники не терпят пессимизма и равнодушия!

Смотрите также:

• В XIX веке Барнаул самым культурным уголком Сибири, а теперь? →
• Почему достояние народа спасают частные инвесторы? →
• Алтай готов «застроить» погорельцев →