В юношеские годы Александр КИШКУНОВ не зачитывался детективными книжками, не засматривался фильмами про доблестных блюстителей правопорядка и не мечтал о службе в органах. Но так получилось, что более 30 лет профессиональный праздник он отмечает 10 ноября. И каждый год, собираясь с ближайшими друзьями – бывшими сослуживцами за праздничным столом на День милиции (хотя теперь это День сотрудников внутренних дел РФ), подполковник в отставке он благодарит судьбу, что так получилось.
Хотя…Барнаульский комбинат хлебопродуктов, куда его в своё время с механико-технологического факультета политехнического института (ныне –АлтГТУ им. И. И.Ползунова, – ред.) распределили, тоже был достойным местом работы.
Фото с ретушью
– Александр Кузьмич, работой не по специальности, в общем-то, никого не удивишь, но у вас чем объясняется такой профессиональный кульбит?
– (Улыбается) Исключительно ударным трудом! На предприятиях советских лет были комсомольско-молодёжные бригады, и та, которой я руководил как молодой специалист, завоевала переходящее знамя ЦК ВЛКСМ. В качестве поощрения вышестоящие товарищи решили рекомендовать меня в члены КПСС и предложили перейти инструктором в Центральный райком комсомола. А я был нормальный парень, без карьерных амбиций, начал мяться: недостоин, дайте подумать. Там поняли, что парень «не догоняет», чем надо заниматься в жизни, но разъяснять не стали. А в качестве альтернативы вручили комсомольскую путёвку в Октябрьский РОВД Барнаула. В то время от «такого предложения» отказаться было не реально, вот и пошёл работать в милицию, хотя меня туда ни когда не тянуло, скорее наоборот, друзья были другого склада, даже первую фотографию для личного дела в УВД пришлось ретушировать: у меня бланш под глазом был… подрались на улице в очередной раз.
С райотделом, как я позже понял, мне повезло. Октябрьский РОВД лучшим в городе считался, а начальником был Василий Карпович Уланов, ветеран-фронтовик, очень уважаемый человек, полковник. Тогда в таком звании на всё ГУВД человек 5-6 было, а генерал вообще только один – начальник краевого управления Налетов. Но поначалу в милицейском «мироустройстве» я вообще ничего не знал, и по совету знакомого я попросился в ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, – ред.). Там вакансий не оказалось, и посадили меня в отдел кадров, тем более, что лейтенантское звание от военной кафедры «политеха» надо было еще перевести в милицейское. По долгу службы мне приходилось по утрам ходить на селектор, и там я для себя конспектировал сводки о преступлениях, приметы подозреваемых – наверное, чтобы просто не сидеть «болванчиком». А однажды на улице случайно я увидел людей, разыскиваемых за серию нападений на таксистов, за что меня «поощрили» приглашением в угро (смеётся).
- Минуточку, что значит «увидел»?
– Нападали на таксистов трое, на одном из них шуба была не привычная по тем временам – на замке, и татуировка на руке – факел за колючей проволокой. Как-то после работы неподалёку от отдела, на остановке на пл.Текстильщиков, жду автобус, собираюсь на Поток, на тренировку. Мы с товарищами тогда несколько лет занимались единоборствами – потихоньку, конечно, т.к. это очень не приветствовалось. И вот вижу – рядом «шуба на замке», и из под рукава факел вроде видно, и подходит к нему человек, по приметам –подельник. Несколько автобусов они пропустили, соображаю, что ехать им надо на Восточный. Что делать? Наудачу сержанта увидел с отдела: беги, говорю, в дежурку. Тот туда – обратно быстро «метнулся», но тут и третий подозреваемый «образовался», и почти сразу – нужный им автобус. Чтоб они не скрылись, пришлось нам с сержантом их «крутить», а там уж и опера с отдела подбежали. Как сейчас помню – впереди в любимой красной рубахе и кожаном пиджаке начальник угро Юрий Федорович Овсянников…В общем, наши победили. А нам с сержантом чуть ли на следующий день по 50 рублей премии выдали. Ну, а меня вызвал к себе Тарасов Александр Евгеньевич, он был заместитель начальника РОВД по оперработе и предложил переходить в уголовный розыск, как раз вакансия появилась. Я согласился и вскоре уехал на курсы спецподготовки в Елабужскую среднюю школу уголовного розыска.
Учился там 6 месяцев, Брежнев как раз умер (10 ноября 1982 г., – ред.), а на следующий год 9 марта был мой первый день работы в угро. И я очень быстро увлёкся, сам от себя такого не ожидал.
Подозреваемые… собаки
– Вот уж «увлечение»! Места преступления, потерпевшие, родственники жертв, свидетели, обыски, подозреваемые, глубоко не нормированный рабочий день…
– В 6 часов вечера, когда нормальные люди возвращались домой с работы, мы бегали через дорогу в диетстоловую ужинать, а потом у нас была вечерняя планёрка – по планам на сегодня же. Но азарт был хороший, коллектив – ещё лучше, и – безо всякой патетики – мы тогда чувствовали, что занимаемся полезным делом, и было жгучее желание делать его хорошо. Хотя (улыбается) с точки зрения большого начальства ни один опер не работает достаточно хорошо, он всегда что-то не доделывает, что-то делает не так, и всегда что-то должен…
– Раскрываемость, раскрываемость и еще раз раскрываемость! Она в принципе бывает стопроцентной? Но сначала для непосвящённых: разве не на следователе лежит груз ответственности за раскрытие преступления?
– А разве при обилии сериалов на правоохранительную тематику ещё остались непосвященные??? Если серьёзно, то процессуальное (т.е.руководящее) лицо, конечно, следователь. Но что он сделает без оперативника, если тот не найдёт свидетелей, не добудет информацию из «агентурных источников», не разыщет подозреваемого и т.п.? Ровным счётом ничего – при всём уважении к работникам следственного аппарата.
Что до раскрываемости, то на моей памяти были опера, у которых она была 100%. Но я лично это иначе, чем укрытием учёта преступлений, объяснить не могу. И добиваться такого показателя, значит заставлять людей ..., скажем так, проявлять изобретательность, и хорошо ещё, если она безобидная. Вот мне в первый год службы досталось дело о краже продуктов из общежития. У девчонок, живших на 2 этаже, по зиме срезали с окна авоську с мясом и салом; в отсутствии холодильников многие тогда вывешивали припасы в сетке за форточку, а «покусились» на эту. Логично, что кто-то из этой же общаги, или местные бродяги, или пацаны из соседнего техникума, которые тоже вечно есть хотят. Пока бил ноги в поисках несуществующих (как это часто бывает) свидетелей, девушки поняли, что по запаху съеденного мяса никого не найдёшь, и рукой махнули – ладно, мол. Но зарегистрированное заявление не выбросишь! В итоге у меня получилось, что по высокому сугробу у общежития (он был, подтверждено показаниями и даже справкой от метеорологов о предшествующих метелях) бегала стая бродячих собак (показания местных жителей плюс справка из ЖЭКа), и сорвала сетку с мясным запахом. Прокурор изучил мою папочку – Могло так быть? Могло! – да и согласился с отказным материалом.
– Над этой историей можно только посмеяться. Но вообще, когда серьёзное преступление «не даётся», зло берёт?
– Когдаконцов нет, конечно, обидно. Тем более наши реальные преступники, в отличие от киношных, далеко не семи пядей во лбу. У нас вообще основной массив – «бытовуха» по пьянке. Но вот когда тебе «подножку подставляют» – тут да, зло берёт, даже распирает. Ярко помню: в подвале педагогического техникума на Потоке зверски были забиты два молодых парня, их тела буквально плавали в лужах крови. В то время двойное убийство было «из ряда вон», да ещё в училище – общественный резонанс был ого-го! На уровне краевого управления на ноги подняли всех, кого можно. Отработали весь Поток, весь «учётный контингент», и, принимая во внимание, что преступление было совершено, когда общественный транспорт уже не ходил, – таксистов и «частников». И нашли-таки водилу, который с этого района примерно в то время забирал парней, которые были возбуждены и, кажется, даже в крови. Им надо было в район частного сектора за ж/д вокзалом, т.н. Осипуху, так он их даже до адреса не довёз, высадил с краю – от греха подальше. Раскрытие убийства занимались все, разбили район по квадратам (по 3-4 дома), распределились и начали «прочёсывать». Глухо: ни в одном рапорте ни малейших следов на полезную информацию! Но больше ж никаких зацепок, поэтому решили вернуться, «перетусовав» адреса. И вышли на дом, где почти «позавчера» квартировали парни, приехавшие на курсы повышения квалификации (один откуда то с Тюмени, другие двое – откуда-то еще), и однажды вечером они пришли явно не в себе и отстирывали вещи от крови. Повторить то, что было сказано тому оперу, который изначально отписался, что по адресу всё чисто, я не возьмусь.
Его с треском выгнали, но оставшиеся поминали его недобрым словом долго: столько времени и сил было потрачено даром! А подозреваемых конечно установили ипривезли в Барнаул. По сути, история там была банальная. Они пришли в общежитие к девушкам, с которыми успели познакомиться. Но местным парням, бывшим в подпитии, это не понравилось, и они спровоцировали конфликт, в результате которого сами оказались жертвами…
Не хочу уподобляться мэтру
– Александр Кузьмич, вы сказали, что наши преступники в массе своей – люди незатейливые. Насколько это относится к контингенту, с которым вам пришлось столкнуться, когда вы перешли работать в отдел по борьбе с организованной преступностью?
– …Преступления, совершаемые устойчивой группой лиц, по предварительному сговору, были во все времена. Ими и до создания УБОП оперативники занимались, просто в «шестом» отделе это было поставлено на системную основу, и мы столкнулись с межрегиональными группами.
Но честно скажу: поначалу мы не очень понимали, с какой стороны и за что браться. В первом «призыве» на весь край нас 5 человек было: Пронин Володя, Труфанов Виктор, Цайтлер Виктор и я. Валерий Серегеевич Останин, начальник наш, из Москвы методички какие-то привозил, фильмы учебные, а базу мы пор всем райотделам собирали, учились вобщем заново. …Но не скажу, что у нашего контингента великие умы, какие-то хитроумные схемы изобретали. Одно из самых распространенных преступлений в то время было – «кидок» с автомобилями. На весь город был один автомагазин, и все сделки с машинами через него проходили. Продавец с покупателем договаривались на некую цену, через кассу проводили гораздо меньшую, оставшуюся полагалось на руки отдать «за углом». И вот от этого расчёта ушлые ребята и отказывались, а состава преступления вроде как и нет: кто докажет, о чём там покупатель с продавцом договаривались. А эти бригады «кидальщиков», в основном, ребята-спортсмены, гастролирующими были: к нам приезжали из Омска, Томска, наши в ним ездили, поработали по недельке, собрали денег, поменяли дислокацию…Но и рэкет, вымогательства, конечно, тоже были.
– А почему ликвидировали шестые отделы, оргпреступность победили?
– (Смеётся) Так кто ж её победит? Вопрос в «верхах» решался, а в наших кругах разные слухи ходили. Но это уже без меня было. Когда в Барнауле создавали специализированные отделы по борьбе с наркотиками, я туда начальником ушёл – это направление работы мне ещё «на земле» нравилось.
– Александр Кузьмич, в последние два десятилетия милиция пережила не лучшие времена. Авторитет правоохранителей в глазах общества значительно упал, понадобилось серьёзное реформирование органов. Как вы оцениваете то, что сейчас происходит в полиции?
– После отставки я занимался безопасностью ряда крупных предприятий, и процессами, происходящими в ОВД, интересовался постольку поскольку. Но мне, конечно, небезразлична эта тема, поэтому в этом году вошёл в общественный совет при городском УВД; думаю, теперь «присмотрюсь» получше. Я не хочу уподобляться этакому мэтру – мол, вот в наше время! – но некоторые из сегодняшних вещей мне, скажем так, не очень понятны. К примеру, смотрю на некоторых нынешних молодых оперов – ну нет в них…азарта, здоровой состязательности. Вот, думаю, нам бы тогда нынешние средства связи – мы бы так нараскрывали (смеётся)! И с преемственностью поколений, по-моему, сейчас как-то не очень. Раньше опера со стажем «на земле» больше пяти лет не были чем-то исключительным, а сейчас сколько таких осталось?
А вот материальное обеспечение теперь в разы лучше. Я в своё время на на несколько лет уходил на гражданку, в службу безопасности коммерческого банка, чтобы на квартиру заработать, потому что других вариантов не было. Сейчас такой крайней необходимости у полицейских, кажется, нет: служи, и всё у тебя будет. Радует, что вижу людей, которые это понимают, и хотят пойти на службу в полицию.
- А вы бы сами, если всё начинать с начала?
– Пошёл бы добровольно! Это настоящая мужская работа.
Я благодарен судьбе, что оказался в органах. Останься я гражданским, не приобрёл бы тех ценных мне качеств характера, что имею сейчас, многого бы не понимал, многого не видел. И вряд ли бы у меня были такие надёжные товарищи. Мой коллега по Октябрьскому РОВД Сергей Велигуров стал самым близким другом: дня не проходит, чтобы мы не созванивались, недели не бывает, чтобы мы не встречались. Как нас называли в городе «Октябрята» так мы и сами себя продолжаем называть – каждый год 5 октября собираемся вместе: Александр Тарасов, Сергей Велигуров, Евгений Скурлатов, Виталий Щербаков, Виктор Сигарёв, Валерий Чужиков- отмечаем праздник профессии соединившей нас когда то- день уголовного розыска. Мы до сих пор рядом. И это очень дорогого стоит.
Досье
Александр Кишкунов коренной барнаулец. Окончил среднюю школу № 22, Алтайский политехнический институт, АлтГУ (юридический факультет).
Награждён правительственными наградами.
Женат, воспитывает сына Егора.
Смотрите также:
- Экс-оперов не бывает, или Советы профессионала: как уберечься от жуликов →
- Собачья жизнь. В доме Клавдии Романенко живёт больше 50 собак →
- Пить надо в хорошем настроении! →