25 мая приговор выслушал бывший руководитель Межрайонной инспекции ФНС №2 по Алтайскому краю. 2 года 3 мес. колонии-поселения ему дадено за то, что в течение полутора лет он путем злоупотребления полномочиями причинил ущерб «родной» налоговой на 820 тыс. руб. 20 мая в суд было передано уголовное дело (21 том) по обвинению в мошенничестве трех должностных лиц государственной пожарной службы и надзора г. Змеиногорска. По версии следствия, трио за полтора года «смухлевало» более чем на 200 тысяч рублей краевого бюджета.
Вместо «точечных ударов» – сплошное наступление
Это последние примеры «точечных ударов» по тем, кого по факту называют коррупционерами. Но сколь их ни наноси, желающих поживиться посредством возможностей служебного положения меньше почему-то не становится. Причем речь только о тех, кто уличен (по данным Следственного управления СКП РФ по АК, в 2009 г. было возбуждено 153 уголовных дела коррупционной направленности, а, по словам губернатора, только в 1 кв. с. г. – 151, по полугодию цифры отсутствуют – прим. ред.). А сколько тех, кто в тени? Для миниминизации объемов коррупции (победить ее совсем, по общему мнению, нельзя) в последние годы было принято немало российских и региональных правовых актов.
В конце мая наш регион стал на шаг ближе к цели – так считает большинство депутатов АКЗС, принявшее закон «О противодействии коррупции в Алтайском крае». В пояснительной записке говорится, что он «развивает и конкретизирует положения федерального законодательства с целью формирования и проведения в крае целенаправленной антикоррупционной политики».
Руководство к действию или цитатник?
Целенаправленность – хорошо, но ряд законотворцев и экспертов в лице юристов -теоретиков высказывают сомнения по этому поводу, считая, что закон носит формальный характер. Одна из главных претензий, высказанных ими после первого чтения, – малозначительная «законная» роль общественных организаций и вообще гражданского общества в антикоррупционной политике. В т. ч. – в контроле за деятельностью институтов власти, где возможностей для коррупционных «телодвижений» предостаточно.
Ко второму чтению ряд замечаний был учтен, в частности, появилось положение, что «результаты антикоррупционного мониторинга подлежат публичному обсуждению и обнародованию в СМИ». Появилась и статья об обеспечении доступа граждан к информации о деятельности органов региональной власти и местного самоуправления. Это, конечно, не значит, что Марьванна с улицы сможет узнать, что угодно, но само разрешение – лучше, чем ничего. Так или иначе в крае появился «дополнительный» антикоррупционный рычаг, теперь главное, не забывать им пользоваться в «быту», а не только в качестве цитатника на всякого рода совещаниях.
И, может быть, через год-два, традиционно отчитываясь о результатах контроля расходования бюджетных средств, краевая Счетная палата не будет, как ныне, сообщать о громадных финансовых нарушениях (см. «АиФ-Алтай», №18, «Нарушений на миллиард, уголовное дело – одно»). А если и сообщит, то чиновники крайадминистрации соизволят проинформировать хотя бы краевых парламентариев, в какой угол они поставили тех руководителей, в чьих ведомствах обнаружились миллионы неэффективно использованных и нецелевых казенных средств.
Смотрите также:
- Анонимный доклад о коррупции на Алтае рассмотрит Счетная палата региона →
- Как расходовались деньги на Олимпиаду – проверит следствие →
- Мосиевский решил, как оградить подчиненных от коррупции →