Хотел стать летчиком – стал, хотел стать художником детской книги, художником-анималистом – получилось. Захотел поделиться безграничными знаниями и любовью ко всему, что ползает, бегает, плавает и летает с самой отзывчивой – детской – аудиторией: и это сбылось.
Фирменный знак Целищева – достоверность. Его литературных и нарисованных зверей, птиц, насекомых можно и с любопытством рассматривать, и изучать как наглядное пособие по биологии. Научное познание переплетается с необычной фантазией и, конечно, увлекает самых юных читателей в фантастично-реалистичный мир…
Убедилась я в этом, когда пришла в краевую детскую библиотеку, где Геннадий Целищев встречался с дошкольниками – показывал им свои рисунки и рассказывал занимательные факты из жизни морских обитателей. Сказать, что дети слушали «раскрыв рот» – не сказать ничего! Они привставали со своих стульчиков, вставали на цыпочки, вытягивая вперед шеи, хотя все было и так прекрасно видно и слышно. Сегодня Геннадий Целищев наш гость.
Все началось с «Конька-горбунка»…
– Геннадий Дмитриевич, как вы стали художником?
– Я родился в Барнауле, здесь ходил в детский сад, школу, мне было 13 лет, когда началась война, я учился в 6-м классе. А когда мне исполнилось 14, стал работать. Ну, конечно, все мальчишки тогда хотели быть героями. Чкалов перелетел через Северный полюс, стал героем Советского Союза – и все мальчишки захотели летать, и я захотел стать летчиком – так мне его пример запал в душу. И я, естественно, сразу пошел в военкомат.
Военком погладил меня по головке: «Мальчик, конечно, трудное время, наши отступают, сдают города… Но тебе еще рано, погоди.». Но я все равно не успокоился, закончил барнаульский аэроклуб, стал спортсменом-парашютистом и опять пришел в военкомат уже через год, 15-летним. Мне снова сказали, что рановато.
Но все равно я пошел в военную школу, закончил ее, летал. Есть фильм «Хроника пикирующего бомбардировщика», Олег Даль там играет мою роль. В авиации я прослужил 10 лет. Когда уволился, пошел в военное издательство, рисовал там различные пособия по оружию, военной одежде.
Вот еще важный момент, с детства у меня была еще одна мечта. Однажды мне дали прочитать книжку «Конек-горбунок» Петра Ершова. И она была настолько хорошо проиллюстрирована, что я разглядывал каждую картинку по 10 минут, а мама три раза задерживала книгу в библиотеке. И тогда я подумал, что буду рисовать также хорошо. Но основную мою судьбу решила книга «Два капитана» Вениамина Каверина. Девиз «Бороться и искать, найти и не сдаваться» я пронес через всю свою жизнь.
Стремительный Санька на меня повлиял: учиться и работать, к чему-то стремиться всегда, что я и делаю. В четырех музеях работаю, на Алтай почти каждый год приезжаю, встречаюсь с детьми, это очень здорово. Досадно, я об этом и в отделе культуры края как-то сказал: вы все говорите о детях, а у вас ни одного детского художника нет, как же так? Придите хоть на мою выставку посмотрите – пришли. Не было, правда, Ломакина (Анатолий Ломакин – начальник краевого Управления по культуре и архивному делу, – прим. авт.) – он был на поминках нашего неудачного губернатора (Михаила Евдокимова, – прим. авт.).
– Вы с ним были знакомы?
– Да, в Москве, в Алтайском землячестве мы с ним встречались. Хороший был артист. Такой простой. Когда собиралось алтайское землячество, он пел, выступал, все смеялись. А потом накрывал стол за свой счет, человек на сто. Когда с Ломакиным встретились, я спросил его, что вы о Евдокимове на поминках (на фестивале им. М. Евдокимова в с. Верх-Обское, – прим. авт.) говорили? Он сказал, что ушел из жизни творческий, талантливый человек. Про «губернатора» ни слова не сказал.
Высоцкий сложный, Белов – веселый
– В Москве вы живете в доме, где жил Владимир Высоцкий. Вы были знакомы, общались?
– Да. Что сказать, сложный человек был. Сейчас после смерти много говорят о нем. Принято выискивать какие-то остренькие факты. Ужасно просто! Но да, Володя был с характером и очень сложным. Я 15 лет дружил с Юрой Беловым (он с Людмилой Гурченко играл главную роль в «Карнавальной ночи»).
Мы как-то шли с ним, навстречу Высоцкий. Я Юре говорю: не надо, не трогай, он злой. А Белов такой с юмором был, захотел поздороваться. Володя не в настроении был и рявкнул ему: «Пошел вон!». Такой он был. По-своему, талантливый, конечно.
С мамой его я дружил. Спустя несколько лет после его смерти, она как-то сказала: «Ну, надо же, я была на кладбище и два капитана первого ранга, морские, сняли фуражки и положили на могилу. Такие люди… А кто он?». Я ей сказал: Нина Васильевна, у нас почти вся Россия выросла на его песнях.
У него же есть замечательные песни. Я же в авиации служил, и когда слышу «А он не вернулся из боя», у меня слезы на глазах наворачиваются. Я его как-то спросил, как же он это написал, а он улыбнулся и сказал «Ну вот, написал». Я был на их первом новоселье с Мариной Влади. Она встречала гостей с русским рязанским рушником с вышивкой (где достала, не знаю), бутылкой молока с березкой, круглым хлебом и солоницей…
А уже после смерти Володи, я с его мамой познакомился. Я сейчас хочу напечатать его письма о маме. Ведь в каждый его юбилей о ней ни слова....
– И все-таки, как вы пришли именно к анималистике?
– Сначала мне не давали работать. Я пришел в издательство «Малыш», там тогда художниками работали дети известных художников. Я сейчас очень возмущаюсь, когда дети известных актеров становятся актерами – они неплохие артисты, но нет же таких, как Смоктуновский, Леонов…
Нормально играет, Ефремов, например, но с отцом-то его не сравнить! И так продолжалось, пока однажды ко мне не прибежал Виктор Чижиков – мой хороший друг, автор олимпийского медвежонка. Сказал, что надо книжечку сделать (а я очень красиво писал) – написать автора и художника. Он отдал заведующей, она пошла к главному художнику, показала, и после этого я стал писать шрифты, корешки делал.
Потом как-то ко мне подошла заведующая и сказала, что у них лежит книжка Сахарнова «Как открывали землю» – нужно ее оформить, сделать иллюстрации. Я выполнил рисунки, книга получила диплом, чуть ли не первой степени за «создание необычного образа книги». Сразу после этого мне дают оформить другую книжку «Кто живет на морском дне?» Тамбиева.
Потом была книга Сахарнова «В мире дельфина и осьминога: рассказы о морских животных» с уймой представителей подводного мира! Я их выписывал, находил в энциклопедии, изучал, потом рисовал. Затем последовала книжка Тамбиева «Кто на болоте живет?». Так и пошло…
Наши дети отстают?
– Вы общаетесь с детьми много лет, на ваших глазах выросло не одно поколение. Скажите, а дети как-то меняются со временем?
– Да. И даже не столько во времени они разные, сколько «в пространстве». Я не только в Барнауле бываю, но езжу и по краю. Конечно, в Москве начинается встреча со слов: так, дети выключите все сотовые телефоны. В Калманке, например (да и в Барнауле пока), никто так говорить не будет.
Дети все очень разные. На Алтае ребята замечательные, шабутные: прыгают, радуются, открыты. Но, конечно, они очень отстают в культурном плане, им не хватает культурного общения, музеев, галерей. У них один уголок культуры – библиотека, где проводят всевозможные кружки, но этого мало. Хотя в Барнауле, уже не совсем так.
Вот мне на встречу приходили ребята из лицея, они такие вопросы задают, что не сразу и ответишь красиво. Интересные. В крае – хорошие дети, но отстают. Поэтому, когда я встречаюсь с представителями управления по культуре (и с Карлиным пару раз встречался в Москве), всегда говорю – начинать надо с самых маленьких детей. Первоклашек надо приводить в наш Художественный музей – это жемчужина края, там такие работы есть сказочные! Маленький, конечно отдел, но ведь у него 11 тысяч работ в запаснике – в жилом помещении на первом этаже, который заливает постоянно.
Вторую половину здания занимает училище, я просил Карлина, ну, дайте училищу здание где-нибудь, ну, дайте сделать из музея храм искусства и приводить туда детей! Вот Медведев еще у нас начинает мудрить: электронные книги, учебники… Кому это все? Пусть в Калманку съездит, посмотрит: там в школе еще компьютеров нет – а таких школ очень много. Такая у нас контрастная страна.
– Почему вы решили сам писать книги?
– А когда читаешь что-то про животных, сразу возникает мысль: вот бы это детишкам рассказать – им бы интересно было. Так я пришел к тому, чтобы писать. Когда я встречаюсь с детьми в библиотеках, музеях, показываю свои рисунки, рассказываю о животных, удивительных и необычных их особенностях, говорю детишкам «вы мои редакторы». Смотрю, что им интересно: на каком-то месте зашептались – перехожу к другому рассказу.
А когда прихожу домой, переделываю те места, где детям было скучно. Я всегда вспоминаю слова Горького: «Детям нужно писать, как взрослым, только лучше». Встречи с детьми вдохновляют. Поэтому хочу написать для них еще немало интересных книг.
Справка
Геннадий Дмитриевич Целищев – художник-анималист, иллюстратор книг для детей, автор научно-познавательных рассказов, член Международной Федерации художников ЮНЕСКО. Живет и работает в Москве, каждый год приезжает на Алтай – проводит выставки и встречи с детьми.
Михаил Гундарин: «Называть детство счастливым могут только взрослые» 
Последнее интервью Эдуарда Хиля: «Главное в жизни — суметь дать что-то людям» 
Светлана Власова: «Дама – не домохозяйка с высшим образованием!» 
Собачья жизнь. В доме Клавдии Романенко живёт больше 50 собак 
Человек может научиться всему, чему захочет. Пример тому – слепые