Алтайский эколог: «Под бытовым мусором - тысячи гектаров земли в крае»

Около трёх тысяч свалок «цветут и пахнут» на территории Алтайского края. Подсчитано всё – от, скажем так, «мусороприёмников» городов и районов, до самостийных мусорных куч в лесополосах, на сельских околицах, за оградами садоводческих товариществ…

В обозримом будущем вместо этого безобразия в крае останется несколько цивилизованных полигонов твёрдых коммунальных отходов (раньше их называли бытовыми), мусороперегрузочных и мусоросортировочных станций. Во всяком случае, это предусмотрено региональной Схемой обращения с ТКО на 2017-2025 годы.

Корреспондент АиФ-Алтай побеседовал с её ведущим разработчиком – научным сотрудником Института водных и экологических проблем Сибирского отделения РАН, помощником руководителя ИВЭП Виктором РЕЗНИКОВЫМ.

Чудовищный объём

Светлана Лырчикова: Виктор Фёдорович, о территориальной Схеме обращения с отходами говорится не первый год, но как-то общо, и, по-моему, у общественности нет ясного понимания, что это такое и когда всё это заработает…

Виктор Резников: Схема – это стратегический документ, для разработки которого пришлось переработать и осмыслить чудовищный объём информации и описание его в деталях – порой весьма специфических – заняло бы огромное количество времени. Хотя её суть в общем-то проста: организация экологоприемлемой, технологически возможной и экономически целесообразной эффективной системы обращения с ТКО, включая ликвидацию накопленного экологического ущерба на основе наилучших доступных технологий в этой сфере. В Схеме выстроен сбор, транспортировка, обработка, утилизация, обеззараживание и захоронение отходов – с учётом всех населённых пунктов края, которых у нас более 1600. Она утверждена в базовом варианте и сейчас актуализируется – с учётом последних изменений в федеральном законодательстве, а также замечаний и предложений, полученных разработчиками в ходе «кустовых» совещаний. К Схеме, которая есть некая стратегия, прилагается региональная программа, которая предусматривает конкретные мероприятия и их финансирование. Она также дорабатывается.

– Вы для разработки «чудовищного объёма» Схемы где исходные данных брали?

– О, это была проблема! Тем более, что законодательная необходимость в документе была обозначена в 2015 году, а подготовить его нужно было в следующем. Единого реестра обращения с отходами в крае не было. Статистическую форму 2 тп-отходы заполняет только часть предприятий края, наиболее крупные из них. Сколько бытового мусора производят учреждения соцкульбыта (школы, больницы, общепит и т. д.), сколько население; какой объём отходов перерабатывается, какой утилизируется – всё это было в разрозненных данных. Группа основных разработчиков – а это всего 15 человек – дневали и ночевали на рабочих местах.

Мы считали образование ТКО – начиная от недельного – по каждому населённому пункту края, учитывая число жителей (даже если их не больше пяти!), количество жилых домов, социальных объектов (в т.ч. кладбища), хозяйственную деятельность и т.п. По данным Управления Росприроднадзора, в 2015 году в крае образовалось около 3,2 млн тонн отходов 670 видов. По нашим данным выходит, что общий объём образования ТКО в регионе в год – порядка 4 миллионов тонн. Из населённых пунктов централизованно вывозится менее половины отходов. Под бытовым мусором у нас сейчас находится более двух тысяч гектаров земли. При этом подавляющее большинство из почти трёх тысяч «мест размещения ТКО» – элементарные свалки. Полигоном может называться только та площадка, которая соответствует всем нормам и нормативам, у нас в Госреестр объектов размещения отходов входит всего 44 объекта. И основным методом утилизации ТКО в крае является захоронение на свалках, а вторичная переработка развита крайне слабо.

Что нам стоит убрать «залежи»?

– С трудом представляется, как во всём этом можно навести какой-то порядок…

– Схема основана на межмуниципальном зонировании территорий края. Учитывая плотность населения, экономику, плотность дорог и природно-климатические условия, мы выделили семь зон: Алейскую, Барнаульскую, Бийскую, Заринскую, Каменскую, Рубцовскую, Славгородскую.

В каждой из них будет как минимум один полигон ТКО, мусор на который будет доставляться с контейнерных площадок «своих» населённых пунктов напрямую или через перегрузочные станции. Также в каждой зоне предусмотрены мусоросортировочные заводы или станции – кому как больше нравится, а в Барнауле – ещё и мусороперерабатывающий комплекс.

– И многие барнаульцы «стеной встанут» против…

– Полагаю, необходимость мусоропереработки в растущем мегаполисе в принципе отрицать неразумно. Но если вы в частности намекаете на события начала этого года – срыв публичных чтений по Генплану Барнаула из-за несогласия горожан с месторасположением нового полигона ТКО, то мы к этому объекту никаким боком. По этой теме работала инорегиональная компания, и они, видимо, по карте определили место под этот полигон. И на местности это оказался овраг, направленный в сторону Оби; причём его край попадает в охранную зону барнаульского водозабора. К тому же на предложенной площадке грунты песчаные, а по нормам они должны быть твёрдыми, водонепромокаемыми, скажем так. Были там и другие «шероховатости». А в таких вопросах нужно просчитывать всё от и до. И, заметьте, мы пока не говорим о точных координатах строительства объектов, предусмотренных Схемой.

– Хорошо, давайте о расчётах. Во сколько обойдётся превращение стратегии обращения с отходами в практику?

– Стоимость реализации всей территориальной Схемы на весь её срок – до 2025 года – оценивается в 12 миллиардов 154 миллиона рублей. Из них 8,5 млрд рублей – на рекультивацию. Мелкие свалки – площадью до 0,5 га, высотой мусора до полутора метров, достаточно просто уплотнить, утрамбовать, засыпать сначала техническим грунтом, сверху – плодородным слоем земли, дальше пойдёт процесс самозарастания. Такая рекультивация стоит порядка 300 тысяч за один га. На свалках до 5 га нужно применять биотехнологии, потом засаживать территорию деревьями. Цена такого вопроса – порядка 1,5 млн рублей. А вот для большущих свалок – свыше пяти гектаров – нужны специальные сооружения, и здесь рекультивация одного гектара «съедает» более 3 млн рублей.

Вложения в основные средства – строительство мусороперегрузочных и сортировочных стаций, приобретение оборудования, спецтехники – мы оцениваем примерно в 4 млрд рублей. Цифры взяты не «с потолка»; по методике, разработанной Минстроем РФ, мы ориентировались и на аналоги.

Золотое дно России? Как на Алтае пытаются наладить переработку мусора Подробнее

Если всё по уму…

– Виктор Фёдорович, так и напрашивается вопрос из известнейшей песни Высоцкого: где деньги...?

– Источники финансирования – федеральный, краевой, местный бюджеты и внебюджетные средства. В первых двух случаях ресурсы ограничены, в муниципалитетах их практически нет. Так что основной источник – инвестиции региональных операторов, которые будут управлять всеми этими процессами в каждой из семи зон, и других участников рынка. Большая надежда в этом смысле есть на муниципально-частное партнёрство, развитие концессионных соглашений. Как правило, хозяева земли, на которой возможно размещение «мусорных» объектов, – муниципалы, так что им есть что предложить инвесторам. И они в этом вообще-то заинтересованы: именно с органов местного самоуправления спрашивают за мусор, а они в большинстве своём сегодня оказались неспособными обеспечить полноценное исполнение возложенных на них полномочий по обращению с твёрдыми коммунальными отходами.

– А откуда инвесторы возьмутся? Что-то не доводилось слышать про очередь из них…

– Вообще-то мусор – «золотая» ниша, где можно хорошо зарабатывать. Мне кажется, потенциальным инвесторам не хватает полноты картины и понятных «правил игры». А разработанная Схема это даёт.

Вообще мне кажется, что к отходам у нас всегда относились, как к большой политике. Тарифы на вывоз мусора много лет не поднимали – «народ не поймёт!». С нормативами похожая ситуация. Когда мы делали анализ исходных материалов Схемы, доходило до смешного: в некоторых сёлах нормы образования отходов составляли 0,3 куба в год на человека. Это ж по сути 300 литров всего! А потом возмущаемся, что мусором заросли… И мне думается, что сейчас, в разработках территориальных Схем, важен сам посыл – государство твёрдо намерено навести порядок в сфере обращения с отходами. Умные инвесторы должны услышать.

- То есть, вы верите, что Схему можно запустить в ближайшем будущем, и она будет работать?

- Да. Если оператор всё будет делать по уму, и мы сами не будем усиленно загаживать окружающий мир. Не возьмусь гарантировать, что её реализация пойдёт «без сучка, без задоринки»: в законодательстве остаются проблемные места, да и взаимоотношения между участниками процесса должны «притереться», но Схема точно рабочая.

Кому нести бутылку? Отношение горожан к отходам меняется, но медленно Подробнее

- Виктор Фёдорович, не могу не спросить, как научный сотрудник лаборатории водных ресурсов оказался в основных разработчиках Схемы по обращению с твёрдыми отходами?

- Пусть вас не смущает название моей лаборатории. Я в принципе с давних пор «специализируюсь» на правовых вопросах и оценке воздействия на окружающую среду. И рядом со мной работают специалисты разных профилей, что позволяет заниматься нам не только водными проблемами. К примеру, одна из недавних наших больших работ, где мне довелось быть ответственным исполнителем одного из разделов, - оценка воздействия на окружающую среду инфраструктуры космодрома «Восточный».

- Мне часть жителей Рубцовска не простит, если упущу случай спросить   ваше мнение по поводу тамошней проблемы грунтовых вод, наделавшей в этом году много шума.

- По-моему, для решения проблемы посёлков Сад-город и Западное не требуется очень сложных умозаключений. Мне не так давно довелось присутствовать на одном из совещаний, где администрация города просила 12 миллионов рублей, чтобы прочистить русло Алея и прорыть каналы в подтопленных посёлках. Зачем чистить реку, если она нынче не выходила из берегов и не её воды довели город до ЧС? Не понятно. А на вопрос: «Зачем рыть каналы», я получил ответ: «Так спасатели же рыли!». Но они же это делали для экстренного водоотведения!

Эти посёлки – в основном частный сектор. Вольно или не вольно – за последние годы жители там подняли дороги, сыпали шлак, утрамбовывали – поверхностный сток нарушили. Естественным образом начал подниматься уровень грунтовых вод. Прошлая осень была дождливой – земля напиталась как губка, снег выпал рано, его было много, и при первом же тепле этой влаге некуда было деваться. Для предотвращения подобных неприятностей в этих посёлках «всего лишь» нужно сделать дренажные системы.

Досье

Виктор Резников окончил Алтайский политехнический институт по специальности «прикладная математика». После защиты дипломной работы по моделированию экосистем, был приглашён работать в лабораторию рационального природопользования Института географии СО РАН.

Эксперт группы общественного мониторинга по проблемам экологии и защиты леса ОНФ в Алтайском крае.