«Это в музыковедческой среде называют их красиво – камышовые флейты. По сути же они – дудочки из камыша», – говорит специалист по фольклору Чарышского Народного дома Александр Головин.
Вообще сделать дудочку можно и из морковника, из борщевика, и даже из высохшей малины или бузины. Но камыш, уверяет мастер, – самый звучащий тростниковый материал.
Музыка не для оркестра
– У простушки камышовой флейты есть секреты?
– Конечно. И весьма непростые. Ведь не каждая дудочка будет хорошо играть. Одна из десяти зазвучит хорошо. Это прежде всего от самого материала зависит. Камыш долговечный, недаром им крыши в деревнях крыли. Так вот, именно такой камыш, который не один год полежит под жарким солнцем, проливными дождями, снегом, а потом опять под солнцем, – и нужен для музыки. Тот камыш, что высыхает на корню, так звучать не может.
– Как вы узнали про такой народный инструмент?
– Я многими инструментами интересовался, умею на многих играть – на гармони, балалайке, мандолине, скрипке. А вот мастерю только такие дудочки. Когда стал заниматься духовыми народными инструментами, то понял, что для многих из них у нас уже нет образцов, по которым их можно сделать. Поэтому стал выспрашивать у старых людей, что были за инструменты такие. И одна бабушка в селе Камышенка Петропавловского района рассказала, что были такие камышовые дудки. Спрашиваю: «А как они играли?» – «Да так, – отвечает, – турлы-турлы-турлы-турлы…». Под неё можно было и подплясывать, и песни петь. Любой инструмент, созданный в народе, рассчитан для вполне конкретных функций – петь, танцевать. Под тростниковые дудочки часто скотину пасли. В этом тоже её прикладное значение. Сам пробовал коровам играть, благо, их в нашем Чарышском районе много. Они слушают! Заиграл, они остановились, жевать перестали. Послушали-послушали, да и вновь своим делом занялись – поглощением травы. А отец рассказывал, что во время покоса, бывало, срезал такую дудку. Поиграл немного, да и выбросил. Такая вот одноразовая музыка для небольшой передышки во время тяжёлой работы.
– А в оркестре, в концертном зале может камышовая флейта зазвучать?
– В современном народном оркестре вряд ли. Там, где играют по нотам, по академическим правилам, пастушьи да покосные дудки не пригодны. Но знаете, многие инструменты, которые используются в профессиональных оркестрах, имеют тростниковые трости. Например, в кларнете, в габое.
Культ потребления
– То есть удел деревенской дудочки – недолгая забава?
– Забава-то, конечно, забава. Но ведь как играли! Не так давно в Интернете выложили запись начала прошлого века хора рожечников под управлением Кондратьева. Слушаешь и поражаешься игре людей, которые не были обучены никакой музыкальной грамоте. Очень непростая игра! Это народный феномен наряду с хором Пятницкого. Ведь когда выступал хор поющих крестьян, то многие музыковеды того времени не верили, что это поют простые люди. Говорили, что это переодетые оперные певцы. Исторический факт: однажды музыкальный критик вызвался разоблачить якобы ряженых оперных певцов из хора Пятницкого. Схватил одного за бороду, по его мнению, накладную и дёрнул. А борода оказалась настоящей! И разоблачителю от бородатого мужика досталось тоже по-настоящему.
– Но кому сегодня могут быть интересны эти камышовые флейты?
– Народная культура держалась на воспроизводстве. Через свисточки, дудочки, жалейки, рожки, гусли, балалайки, пение, пляски, игры... А современная культура формирует потребление. Люди слушают и смотрят по телевизору, компьютеру. Но сами не воспроизводят.
Что-то пытается сохранить фольклорное движение. Не скажу, что целиком. Многое уже ушло безвозвратно. Ушли и продолжают уходить бабушки и дедушки, которые пели, рассказывали, играли. С ними уходят и инструменты, которые они умели делать… Наша жизнь меняется и меняется быстро. У мальчишек нет рогаток, хотя в наше детство рогатка была такое же богатство, как телефон, компьютер и планшет в одном. Сейчас ребята не делают свистков из стручков акации и стебля одуванчика. Современные дети заняты другим. Это, может быть, грустно, но это технотронное общество, в котором мы живём.
Чтобы зал не зевал
– Вы занимаетесь фольклором, чтобы успеть сохранить то, что еще не утеряно в культуре народа?
– Фольклор в переводе – «народная мудрость». Да, у меня прежде всего исследовательский интерес: как мог играть инструмент, как был сделан, как создать интересную музыку из природных звуков. Даже если она зрителю со стороны покажется и непонятной, и неинтересной.
Я начал слушать, как поют народные исполнители. Собрал коллектив бабушек. Поразило, как они поют: садятся рядком, безо всяких инструментов, одна запела – остальные подхватили. Все поют «низом», а одна тянет, голосит. Это было совсем не так, как меня учили в культпросветучилище и в институте. Но это было очень интересно.
Я занимаюсь фольклористикой, конечно, на своем уровне. Изучаю традиционную культуру родного Чарышского района. Это очень интересный район. Его территорию заселяли казаки, старообрядцы и крестьяне первой волны переселения. У меня тоже родовые корни – старообрядческие.
В нашем Чарышском Народном доме есть народные хоры мужской и женский. Дети школьного возраста занимаются бытовой хореографией. Не надо каких-то особых навыков, чтобы танцевать польку, краковяк.
У нас привыкли, что фольклор – это бабушки в кокошниках и сарафанах да мужики в красных рубашках, поющие под гармошку несуразное. Такие стереотипы сложились с тех времен, когда фольклорные коллективы создавались на потребу зрителей и представляли народные традиции не с лучшей стороны. Например, тягучие песни зачем-то показывали зрителям, а они поются не для других, а для самого себя. Но когда в зал поют 21 куплет – зритель не готов это воспринимать, он начинает скучать, зевать и засыпать…
С традиционной культурой надо общаться, надо жить в ней. Конечно, любопытно, когда тебе её показывают и о ней рассказывают, но когда ты сам принимаешь участие – совсем другое дело.
Досье
Александр ГОЛОВИН
Специалист по фольклору Чарышского Народного Дома, руководитель детского фольклорного ансамбля «Канареечка», преподаватель детской школы искусств посёлка Красный Партизан. Закончил Алтайский Государственный Институт Культуры, где учился на кафедре народных инструментов и оркестрового дирижирования. Увлекается фольклором, этнографией, краеведением, горным туризмом. Считает себя патриотом своего края.
Смотрите также:
- Сотрудник Алтайской филармонии Наталья Гончарова: Шанс полюбить классику должен быть у каждого →
- Александр Гнездилов: «Гусли такой же символ Руси, как балалайка» →
- Звучание четверти века. Ансамбль «Руснари» открывает новый сезон →