Он погиб в начале 70-х годов при исполнении служебных обязанностей. Ему было 34 года. Жена осталась с двумя сыновьями. Чем он прославил малую родину - в материале «АиФ-Алтай».
Мемориальную доску Михаилу Нефёдову открыли на его малой родине в селе Малая Черга. Собравшиеся у здания администрации односельчане делились воспоминаниями о земляке. В мероприятии приняла участие вдова учёного Нина Ивановна Нефёдова, специально прилетевшая из города Владимира.
Недавно она на собственные средства выпустила книгу воспоминаний о муже «Тайна мраморного мяса». Несколько экземпляров подарила, а остальные поручила землякам продать и вырученные средства отправить в СВО для покупки тёплых вещей бойцам.
Позвали родные горы
Имя будущего выпускника Тимирязевской сельхозакадемии и учёного Михаила Нефёдова впервые прозвучало на страницах книги Зенона Бурковского «Юные садоводы», изданной в Горно-Алтайске в 1957 году.
Тогда по всему Алтайскому краю уже несколько лет массово закладывали сады и лесополосы. В первую очередь в степных зонах для защиты земли от ветровой эрозии. Подхватили эту инициативу и в Горном Алтае. Школьники Шебалинского района разбили большой сад за околицей райцентра. Два друга Миша Нефёдов и Саша Ирбичин из села Малая Черга были самыми активными участниками создания сада и ухода за ним. Позже оба на «отлично» окончили школу и засобирались в Москву, поступать в Тимирязевскую сельхозакадемию.
Как пишет автор книги «Юные садоводы», ребята гурьбой провожали друзей до остановки автобуса. Их преподаватель Пётр Яковлевич на прощанье обнял Мишу и Сашу, даже прослезился, напутствуя их:
- Учитесь также отлично, как в школе. Помните всегда, что здесь вас ожидают в хозяйствах. Сделайте так, чтобы сады покрыли весь наш горный край!
- Не подкачаем, Пётр Яковлевич, - заверили друзья.
И слово сдержали, оба поступили в академию, отлично учились. Только Саша к концу учёбы женился и остался в Москве. А Михаил после защиты с красным дипломом вернулся на Алтай, в Шебалино.
Сначала его оставили в районном управлении сельского хозяйства, назначив главным зоотехником. Михаил пропадал в командировках, с большим желанием посещая хозяйства, выясняя, чем может помочь, подсказать, проконтролировать. Но через некоторое время Нефёдов попросил перевести его в Малую Чергу. Как он сказал руководству, поднимать и улучшать поголовье скота в родном совхозе. На что получил «добро» от начальника сельхозуправления Виктора Завражнева.
Животноводство в совхозе оказалось запущено. Веттехника давно не было. За коровами присматривал ветсанитар: ставил прививки, купал в едком рассоле телят, выводил болячки, мазал их креолином, а шеи и спины обрабатывал специальным масляным раствором. Михаил рьяно взялся за дело. Обратился к директору совхоза с предложением: хотя бы у дойных станков настелить пол. Грязь непролазная - отсюда и низкое качество молока. Тот внимательно выслушал специалиста и согласился с ним. Нефёдов учился требовать исполнения предложений в мягкой форме и постепенно дела в хозяйстве стали меняться в лучшую сторону. Всё чаще земляки уважительно обращались к нему по имени отчеству - Михаил Ильич.
А он продолжал мотаться по командировкам - единственный специалист на немалый район, если не на всю Горно-Алтайскую автономную область. В родном селе Михаил встретил судьбу.
Семья
Ещё летом 1959 года, возвращаясь из Москвы на каникулы, студенты Миша и Саша всю дорогу в поезде на Алтай строили планы на будущее (учиться оставалось один год). Конечно, вспоминали Малую Чергу, перебирали новости, которые весь год получали из дома, Особенно парней заинтересовало сообщение, что в селе появилась молоденькая девушка после медучилища, работает фельдшером в местном медпункте. Её семья перебралась сюда из райцентра.
Приехав домой, осмотрелись, повидались с родными, прогулялись по деревне. Ждали субботы, на танцах должна собраться вся молодёжь. Рано утром Михаил пошёл за хлебом. В магазине народу немного, несколько человек. Впереди девушка невысокого роста, стройная, две русые косы ниже колен. Она обернулась, и парень не смог отвести от неё глаз. Девушка купила булку и, не глядя по сторонам, быстро вышла. Так произошла их первая встреча.
Девушку звали Нина. Её мама Раиса Никифоровна, русская, отец Иван Васильевич Куйруков - алтаец. После тяжёлого ранения на фронте прожил недолго. Есть сестра Галя. С ней Нина и пошла в клуб на танцы, где увидела двух друзей. Михаил всё не мог решиться пригласить Нину на танец, пока Александр не подвёл его к ней. А потом парень попросил разрешения проводить
Нина Ивановна вспоминает: « Мы просидели на крыльце медпункта до утра. Он рассказывал о Москве, о своей жизни. Понемногу скованность между нами прошла.
Две недели свиданий на крыльце медпункта пролетели незаметно. Нефёдов к тому же оказался любителем фотографировать, снимал Нину с сестрой Галей, пейзажи родных мест. Перед отъездом в Москву, Михаил зашёл в медпункт повидаться. Прощаться не стал.… Письмо от него пришло поздней осенью».
Весной Нина приехала в Шебалино за медикаментами.
« Получила лекарства, вышла из аптечного склада на улицу, а там стоит Миша. Улыбается, ямочки на щеках,. какой-то немного другой, более уверенный, Снова проговорили до утра. С восходом солнца он куда-то убежал. Вернулся на коне, второго вёл в поводу. Я с детства уверенно ездила верхом, возила копны, гоняла наперегонки с мальчишками. С удовольствием вскочила в седло, и мы вдвоём поехали через перевал в Малую Чергу. Полученные лекарства тихонько позвякивали и шуршали в подсумках, - рассказывает Нина Ивановна. В тот день Михаил объяснился ей в любви».
Сваты пришли неожиданно. Нина вернулась с вызова, а в избе полно гостей. Скромную свадьбу сыграли осенью.
Там, где трудно
Вскоре Нефёдова перевели в село Барагаш, поднимать ещё одно отстающее хозяйство. Нину назначили заведовать медпунктом. Михаил пропадал на скотных дворах, обследовал поголовье, снова добивался от руководства хозяйства улучшения стойлового содержания животных. Когда родился первый сын Олег, крепыш весом больше четырёх килограммов, молодые родители подумали о возвращении домой в Малую Чергу.
Для нужных специалистов руководство совхоза сразу выделило домик о двух комнатах, через огород, на берегу ручья, банька. Что ещё нужно для счастья? Муж продолжал мотаться по командировкам - это было неизбежно.
Однажды его вызвал директор совхоза:
«Миша, поедешь в Кош-Агач? Надо в районе хозяйства поднимать. Ты коммунист, это партийное задание».
И отправилось семейство Нефёдовых в самый дальний угол области. (Кош-Агач переводится как прощай дерево). Михаила определили в райсельхозуправление главным зоотехником, Нину - по медицинской части. Долго привыкали к суровому климату. Нефёдов снова мотался по командировкам в горы, на стойбища, к кошарам. Опыта у него уже накопилось немало. Продолжая заниматься самообразованием, решил поступать в аспирантуру в Барнауле.
Лишь после поступления мужа в аспирантуру семья переехала из Кош-Агача в Научный городок под Барнаулом. Михаил Ильич с головой окунулся в работу в НИИ сельского хозяйства. Одновременно подготовка к диссертации на тему «Акклиматизация и использование импортного герефордского скота в условиях Алтайского края». База для опытов - совхоз «Чарышский» Усть-Калманского района.
Нефёдову приходилось по месяцу находиться в совхозе, отслеживать результаты опытов: следить за периодичностью кормления, качеством корма, рационом. Скрестил бычка герефорда с чёрно-пёстрой бурёнкой. Родились телята, из которых после откорма получали мраморное мясо. А ещё нужно было периодически ездить в Москву, чтобы работать в библиотеке им. Ленина с научными материалами.
Однажды муж приехал домой хромая, в синяках. Нина и дети кинулись к нему: «Что случилось!? Выяснилось, племенной бык улучшенной герефордской породы подхватил его на рога и кинул через себя, а может в сторону. Точно Михаил Ильич не помнит.
После защиты диссертации Михаилу Ильичу рекомендовали продолжать изыскания. Предложили возглавить вновь открывшийся филиал НИИСХ в качестве директора. Он отказался, чтобы больше времени проводить с семьёй. Из командировок звонил в отдел сельского хозяйства, спрашивал, как там моя семья?
… В тот мартовский день в командировку должен был ехать другой специалист института, сосед по коммуналке. По какой-то причине, он не смог. Его заменил Нефёдов. Встал рано, тихо собрался, чтобы не разбудить сыновей. В прихожей прощался дольше обычного, говорил жене ласковые слова, сыновей называл своими орлами. Нина даже удивилась: «Что ты, Миша, как будто прощаешься? Ты же не навечно уезжаешь». Когда наклонился завязать шнурки, из носа потекла кровь. Нина Ивановна встревожилась: «Может отложить командировку?». Муж покачал головой: «Там уже люди ждут».
Весной 1970 года, в преддверии пленума крайкома партии по сельскому хозяйству, совхоз в Сорокино (ныне Заринск) должны были посетить представители от НИИСХ. С заведующим отделом животноводства Михаилом Нефёдовым поехали две сотрудницы и главный зоотехник Сорокинского райисполкома Михаил Рохлин. В этот день был гололёд. На трассе Барнаул-Сорокино в ГАЗ-69, в котором они находились, врезался тяжёлый грузовик. Нефёдов сидел рядом с водителем. Тот получил тяжёлые травмы, потерял сознание. Две женщины стонали на заднем сидении. Рохлин скончался на месте.
Нефёдов выпал из кабины с разбитым лицом, встал, шатаясь и держась руками за живот, остановил проходящие машины. Женщин, не дожидаясь «Скорой помощи», увезли в райцентр. Михаила Ильича доставили последним, и, оказав первую медицинскую помощь, оставили в сторонке. Медицинская бригада из Барнаула, прилетевшая на вертолёте, занялась стонущими сотрудницами. Нефёдов попал на операционный стол слишком поздно. По заключению врачей: в области живота, скопилось около двух литров крови, она залила и головной мозг - травмы не совместимые с жизнью. Женщины и водитель выжили.
Сколько лет прошло, а Нина Ивановна помнит тот день в подробностях:
«Когда сообщили об аварии, я поехала в Сорокино, ещё ничего не зная. Сначала меня не пускали к нему. Ожидание было невыносимо. Наконец, сказали, что можно. Он лежал на столе. И как только приблизилась к нему, повернул голову и затих. Его душа ждала меня...»
