Сто пятьдесят – это срок. Как купчиха Морозова любимому тюрьму «построила»

Сейчас учреждение именуется СИЗО-2. Здесь содержатся подследственные, подозреваемые, обвиняемые, а также осужденные, отбывающие наказание в так называемом хозяйственном отряде. 29 сентября следственный изолятор Бийска будет отмечать свой полуторастолетний юбилей.

Шерше лямур    

Появилась бийская тюрьма в 1871 году. Основательное каменное здание для содержания пойманных преступников построила женщина – купчиха Елена Григорьевна Морозова. И, как гласит легенда, сделала она это из-за любви.

После того как отдал Богу душу ее законный супруг – успешный торговец и промышленник, открывший в городе крупнейший в ЗапСибе кожевенный завод, – богатая вдова львиную долю забот по управлению миллионным капиталом и заводским делом доверила новому управляющему. Мужчина был немолод, но весьма интересен собой. И вскоре бийские обыватели вовсю судачили, что его с купчихой Морозовой связывают не только деловые отношения.

И вдруг новость: управляющий попал под суд за растрату казенных денег и будет отправлен на каторгу за Байкал. Влюбленная дама бросилась к Томскому губернскому прокурору (Бийский уезд в то время относился к Томской губернии) с ходатайством о заточении ее любовника в Бийске. Прокурор удовлетворил прошение с условием: построить в городе каменный тюремный замок. Что Елена Григорьевна и сделала.  

Впрочем, существует и другая версия. Дескать, тюрьма была построена в 1843 году на государственные деньги. Недаром в народе ее долгое время (даже в первые советские годы!) называли «царской».

И романтическая, и прозаическая версии являются, скорее, легендами. А вот реальным фактом остается сохранившийся в архиве учреждения паспорт за 1965 год, из которого следует, что первые капитальные сооружения из кирпича – административный корпус, режимный корпус на 29 камер, корпус для хозяйственной обслуги и кухня – здесь были построены именно в 1871 году.

Клуб в намоленном месте

Сейчас СИЗО напоминает мини-городок. На его территории расположены административные здания, три режимных объекта, где содержатся заключенные, различные хозяйственные строения. Но только три кирпичные постройки – из дореволюционного облика городской тюрьмы.

В одном из них теперь размещается административный корпус. То, что это здание необычное, видно с первого взгляда. Особая архитектура, точнее, ее остатки, выдают в строении первоначальное культовое назначение. Если приглядеться хорошенько, на фасаде можно даже различить очертания креста.

Действительно, когда-то это был тюремный храм, построенный в память о чудесном спасении государя Александра III и августейшего семейства при крушении императорского поезда в 1888 году.

А в годы торжества воинствующего атеизма намоленное место стало клубом. В газете «Красный Алтай» за март 1925 года описывается клубная работа в бийском Домзаке (в духе революционных перемен тюрьму переименовали в Дом заключенных). Корреспондент восторгался: на стенах картины, ежедневно лекции и беседы, издается газета «Бийский заключенный», редкая неделя проходит без постановки 2-3 спектаклей, которые, между прочим, артисты Домзака демонстрировали и в городе. «Недавно ими был поставлен спектакль на Бийской текстильной фабрике. В благодарность за это рабочие угостили артистов чаем, натащили им хлеба и просили посещать их почаще», – сообщал корреспондент губернской газеты. И делал оптимистический вывод о жизни Дома заключенных: «...как и другая работа, культурная жизнь бьет здесь ключом».  

Впрочем, вскоре наступили времена, к оптимизму не располагающие. В годы сталинских репрессий Бийская тюрьма была битком набита «врагами народа». Наполнение заключенными в 17 раз превышало лимит содержания. Люди спали на полу, сидя или свернувшись в немыслимые позы… Это тоже – страница большой истории, которую не вырвать и не переписать. Об этом надо помнить.

В тюрьме не только макароны…

Больше всего людей, далеких от пенитенциарных будней, интересует, как устроен быт сидельцев. Условия содержания в СИЗО (в следственный изолятор бийская тюрьма была преобразована в 1963 году) отличаются от содержания в колониях. Уже то, что заключенные находятся в камерах, а не в общих отрядных помещениях, говорит о том, что изоляция здесь на порядок выше.

В старейшем режимном корпусе №1 несколько лет назад был сделан капитальный ремонт. Камеры стали светлыми, хотя на окнах двойные решетки. Причем та, что выходит внутрь камеры, – выпуклая, до стекла никак не дотянуться. Форточка для проветривания открывается с помощью специального устройства.

В интерьере функциональный минимализм – только самое необходимое. Скамейка, стол, кровати накрепко прикреплены к полу. В каждой камере – телевизор. Хоть целый день смотри разрешенные программы. Туалеты тоже в камере, но в отдельном отгороженном помещении. Все по евростандартам: на каждого заключенного приходится не менее 4 квадратных метров жилого пространства. «Не то что в пресловутые девяностые, когда из-за преступного вала в изоляторе три «жильца» на место было!» – с ужасом вспоминают сотрудники-старожилы.  

Мы застали время обеда в СИЗО-2. Осужденный из хозотряда в белоснежно-кипенных одеждах и пышном поварском колпаке подает в раздаточное окошко камеры дольки свежего хлеба, принимает металлические миски. В одни черпаком разливает щи, в другие накладывает макароны, а сверху сдабривает мясным гуляшом, в кружки льет сладкий компот.

Начальник СИЗО-2 полковник внутренней службы Александр Заря поясняет: питание у заключенных трехразовое. На завтрак обычно молочная каша или омлет, обед из трех блюд, на ужин – рыба жареная или отварная с овощами, рыбные биточки. Несовершеннолетним  к тому же еще два перекуса полагается – фрукты, соки, печенье, блины и оладьи.

«Приготовление пищи и выпечка хлеба осуществляется силами отряда хозяйственного обслуживания, – рассказывает Александр Евгеньевич. – Пищу готовит осужденный, имеющий профессиональное образование по специальности повар. Пища для заключенных готовится по установленным  технологическим картам».

Внутренний голос подсказывает: не всех так щедро и калорийно в родных домах потчевали, как в здешних «тюремных казематах».

Видеть каждый шаг

И кстати, не только научно-сбалансированное питание им здесь обеспечено. Есть проблемы со здоровьем – запишут на прием к врачу. В медсанчасти учреждения работают стоматологический, терапевтический,  хирургический, дерматовенерологический, рентгенологический, процедурный кабинеты.

В случае необходимости пациентов спецтранспортом УФСИН отправляют в муниципальные медицинские учреждения Барнаула и Бийска. В этом году, например, по словам начальника медицинской части Людмилы Евдошенко,  более 50 заключенных вывозили в государственные диагностические клиники и больницы за пределы СИЗО.   

Прогулки по расписанию. Подъем-отбой по расписанию. Кормежка по расписанию. Вся жизнь по расписанию. И за каждым шагом невидимо, но неотрывно следит система видеонаблюдения.

В СИЗО-2 она устроена так, что обеспечивает практически 100-процентное просматривание помещений. И все эти картинки «стекаются» на мониторы операторов, дежурящих на посту видеонаблюдения. Героические, признаюсь, люди! Полсуток смотреть «увлекательный детектив» из жизни заключенных – это вам не фунт изюма съесть. А смотреть надо внимательнейшим образом, чтобы не пропустить (значит, не допустить!) нарушений режима, конфликтов между сокамерниками, попыток членовредительства или суицида.

Впрочем, столь же сложна, но необходима работа и других сотрудников учреждения: охраны, оперативников, воспитателей, психологов и т.д.

«Деятельность учреждения обеспечивают более 200 сотрудников и работников, – говорит Александр Заря. – Усилия всех сосредоточены на выполнении основной задачи, стоящей перед следственным изолятором: обеспечение правопорядка и законности в следственном изоляторе, безопасности подозреваемых, обвиняемых и сотрудников».