В августе барнаулец Сергей Рождественский и его команда отправляются на струге «Атаман Ермак Князь Сибирский» в село Верх-Обское, где будет проходить Всероссийский фестиваль имени Михаила Евдокимова. Это второе большое путешествие уникального корабля за лето. В июле струг вернулся из Крестного хода до чудотворной Иконы в Коробейниково. Кораблестроитель рассказал корреспонденту АиФ-Алтай, как рождался и странствовал его чудесный струг.
Божий промысел
Арина Колокольцева, АиФ-Алтай: Сергей, ваш «Ермак» всегда удивляет зевак и уже стал легендарным. Расскажите, пожалуйста, как всё начиналось, почему вдруг решили строить корабль в Сибири?
Сергей Рождественский: Это был Божий промысел. Бывают моменты в жизни, когда душа начинает томиться, как птица в клетке, жуткая тоска охватывает. Понимаешь тогда, что смысл жизни не в деньгах, не в материальной эгоистичной суете. В этот момент пронзительный я взмолился: «Господи, подскажи дело жизни». И вдруг - как щелчок в голове: Ермак, корабль. Всё это было странным, но ведь не отпустило. Я стал знакомиться с биографией Ермака Тимофеевича, узнавал про его ратные подвиги, видел на картинах струги, на которых его дружина ходила. И вот эта мысль о корабле постоянно в голове сверлила. «Это наваждение какое-то, - думал я. - Сибирь и корабль, где и как я его буду строить?» Но ведь что-то заставило бросить всё и отправиться на берег Телецкого озера. Там я сначала построил маленькую церквушку, воскресную школу, и только потом попросил у священника благословения на постройку казачьего струга, посвящённого атаману Ермаку.
- Да просто волшебная. Я после благословения спросил батюшку, можно ли бревно найти килевое. Тот покачал головой: «Вряд ли что сейчас найдёшь, надо готовить сани летом». А я стою, снег пинаю, и вдруг в сугробе под ногой бревно! Откапываю - под карандаш восьмигранник, восемь метров - то самое нужное. Мороз на улице стоял в тридцать градусов, собаки по конурам сидели, но я от радости топор в тот же день схватил и зазвенела работа.
Чертежей не было. Друзья из Карелии приехали, сделавшие в свое время ладью, заложили основы струга, дальше сам. Ещё местные мужики помогали. Они между собой называли будущий корабль «ковчегом». Семь лет строил, используя сосну, кедр, лиственницу. Оборудовал двумя моторами, на палубе поставил две пушки, заряжённые порохом, а на корме золотится крест. Скульптор Сергей Мозговой поставил скульптуру Ермака на корме, краснодеревщик Юрий Безденежных сделал иконостас в каюте. И когда парус ещё подняли с ликом Спасителя, все ахнули.
Теперь я, конечно, вижу и огрехи какие-то, но тогда стоял, любовался, сам не верил в то, что корабль уже жив.
«Какая она баба, она ж как мать!»
- И как вам удалось пройти с Телецкого до Барнаула, ведь там суда не ходят?
- Все говорили, что не дойду. И на мель садился, и мачта ломалась, но ведь дошли! Со мной тогда на палубе был только пёс Пуля. Когда на мель садились, один раз спас товарищ на КРАЗе, другой раз танк-«амфибия» приехал, толкал.
Нынче в Крестный ход когда пошли, тоже рыбаки отговаривали: «Не дойдёте до Коробейниково, не суйтесь, там мель». Да, мы застряли, вышли и с молитвой протянули корабль на себе три километра, пока его снова не подхватило водой. Зато поближе подошли к Храму.
- Многие крестоходцы запомнили, как вы, улыбаясь, гордо вышли в казачьей папахе.
- Эту папаху я надел по благословению. Однажды пришел к 94-летнему старцу Паисию - барнаульскому священнику легендарному, который лагеря прошёл, несколько раз вырывался из цепких лап смерти, пять храмов построил. Я часто к нему за советом хожу, и старец вдруг говорит: «Тебе надо папаху носить, атаманом будешь». Я смутился: нет, мол, не достоин. А потом пришёл, хотел подарить папаху Митрополиту Сергию. Тот посмотрел: « Ух, какая хорошая!», и одел её на меня.
- У вас в команде все такие колоритные? Расскажите про экипаж парусника.
- Во-первых, это наш опытный капитан Палыч - Анатолий Качеев. У Палыча это уже 54-я навигация! Река для него – это песня. Ещё один удивительный типаж - баба Люба.
Пару лет назад мы ходили по местам сражений Ермака Тимофеевича. А эта женщина однажды увидела нас, и стала за кораблём по суше ходить, догоняла. Спрашивал: « Как вам удается?», улыбалась: «Богородица помогает». На траве где-то ночевала, но шла. Я посмотрел, пожалел, решил на струг взять. Правда, не всем казакам это понравилось. Осуждали: «Нельзя бабу на корабль». А мы с капитаном поговорили меж собой: ну какая это баба? Она нам как мать. Так на корабле прижилась. И коком служит, и сторожем.
Это костяк, к которому присоединяются разные романтики. Когда шли в Коробейниково, с нами были сызранский казак Евгений и алтайский морж - чемпион Владимир Панов с 14-летней дочкой Тасей. В этот раз тоже кто-нибудь присоединится. Прийти на Родину Михаила Сергеевича на струге - давняя мечта. Близок мне по духу этот душевный и мощный человек . Выйдем дня за три до начала фестиваля. Пойдём по Оби в сторону Бийска на слиянии Бии и Катуни. Остановимся на причале возле дома Евдокимова.
Икона от Фёдора Конюхова
- В прошлом году появлялось ваше объявление о продаже корабля. Это был тяжёлый момент? Сейчас передумали?
- Это был крик души. В том году корабль застоялся, стоял невостребованным, а ему нужно движение. Я по-честному не хотел его продавать. В объявлении было сказано, что рассматриваю варианты сотрудничества. Мне хотелось посмотреть, насколько он важен для людей. Но понял, никому не надо это, кроме меня. Сам стал искать варианты, как дальше быть. И видите, встряхнулись.
- Правда, что одну из икон вам подарил Фёдор Конюхов?
- Да, на ней Николай Чудотворец с парусником в одной руке и мысом Горн в другой. Мы встречались с Фёдором, я делился своей мечтой – пойти в кругосветное путешествие, как и он. Хотел дерзнуть выйти на струге, и на одном из островов заложить огромный корабль «Вера, Надежда, Любовь». И легендарный путешественник подарил мне эту икону, которую сам написал. Мечта о кругосветке, кстати, жива.
- Как относятся дома к мужу и папе - страннику?
- Да, из 12-ти месяцев в году - девять в путешествиях. Жена Ольга вздыхает, когда её спрашивают об этом, мол, доля её такая - встречать и провожать. У нас четверо детей - Полина, Софья, Ульяна, Ермолай. В августе ждём пятого. Маленькому Ермаку я уже в два года сказал, что в его крови есть кровь Ермака Тимофеевича. Я почему-то чувствую, что так и есть. Чувствую всем нутром дух этого великого человека, хоть и не знаю своей родословной до седьмого колена. Но казачья кровь во мне есть. Мне любо православие, любо казачество. Не та пена и разброд, который сейчас с казаками бывает, а геройский дух от атамана Ермака. Мы когда мы ходили по местам его сражений героических, я с особой силой это ощутил.
- У вас есть любимые поговорки?
- Одна и главная: « Быть добру!»
С Петром и Февронией. Как семья Чикулаевых построила свой «корабль любви» 
Ольга ХАРЕВА. Что значит русским быть? 
Любовь родом из Сибири. Романтическая история итальянки и француза