Аркадию было 22, и он только что поступил в аспирантуру на кафедру почвоведения. Была позади беспечная студенческая жизнь, а впереди - terra incognita. В партию он вступил в юбилейный год - было столетие со дня рождения вождя мирового пролетариата и основателя партии.
Аркадию и не очень-то хотелось быть в партии, но все же он последовал совету практичного Валерия Васильевича, своего однокурсника.
- Ну, кому ты будешь, нужен без партбилета? Должность не дадут, а, значит, и зарплата будет минимальная. А в этом году можно на халяву вступить в партию и не ждать очереди. Год-то юбилейный, берут всех подряд. Наверно, хотят партийцев в стране иметь ровное число миллионов. Я сам слышал об этом в комитете комсомола.
Валера был рядовым комсомольцем, но в институтском комсомоле его уважали и постоянно приглашали обслуживать массовые мероприятия по радиотехнической части. Он часто отлынивал от занятий, комната в общежитии у него была завалена всякими радиодеталями и сломанными утюгами. (Все общежитие носило ему ремонтировать электроприборы и радиоприемники). Он никому не отказывал, добросовестно чинил технику, а в качестве платы ему давали списывать курсовые работы и конспекты для подготовки к экзаменам.
- Нам осталось всего учиться месяц, а там госэкзамены и защита дипломов, рассуждали мы. Примут нас кандидатами, а в колхозах - куда им деться, через год получим партбилеты. Поэтому в партию решили идти всей комнатой.
Пополнение рядов передового авангарда страны чуть не сорвала наша комендант, Вера Николаевна.
- Надо же, вся 27-я комната в партию собралась? - сокрушалась она. А сами дежурство по коридору сорвали: - полы не помыли и мусорные баки с кухни не вынесли. Я им покажу партию, - грозилась Вера Николаевна на вахте во всеуслышание.
Конфликт уладил Павлик: он согласился отдежурить на вахте вместо заболевшей тети Клавы, вахтерши и сатрапа Веры Николаевны. Мы все давно раскусили политику этого двойного агента, но вида не подавали - тетя Клава еще работала билетером в кинотеатре “Октябрь” и иногда, при острой нужде и отсутствии 20 копеек на самый дешевый билет, она выручала и пускала нас на подставные стулья вечером, а днем и так там было полно свободных мест.
А когда тетя Клава сладкоголосо просила нас не выбрасывать пустую посуду из под пива или вина, мы делали это, но конспиративно - ночью подкидывали тару на девичью кухню.
Принимали нас в партию очень быстро. Члены парткома уже не допытывали каждого о причинах плохих оценок, наличия “хвостов” и пропуска демонстраций. Все это осталось для нас - выпускников в прошлом и потому были лишь отеческие напутствия: хорошо работать в сельском хозяйстве, поднимать его на новую высоту и крепить ряды партии единством цели.
- Не забудьте, что вы вступаете в наши славные ряды в юбилейный год. Это большая честь для вас - напутствовала нас Герой Соцтруда, доцент с кафедры технических культур. Высочайшее звание она получила из рук очередного Генсека партии за внедрение на поля края конских бобов. Многие селяне до сих пор помнят, как им по домам развозили эти бобы сушить в русских печках.
Помнит бобы и Вася Прыгунов, которого отчислили из института за порчу мебели. На самом же деле он был автором афоризма, который сам и нацарапал на свежевыкрашенной парте: “Мы говорим бобы, подразумеваем партия...” Вася уже учился в другом институте, а на парте так и не могли закрасить надпись (стоит она до сих пор в 201 лекционной аудитории).
Выпускной вечер проводили в ресторане “Юбилейный”. В городе это слово было самым популярным. Появились вывески с таким же названием на ателье, кинотеатре, ресторане, на старинном купеческом магазине и даже на полуразвалившейся никитинской бане. Правда, горожане так и не приняли новых названий и все именовали заведения по старинке.
На банкет наш из преподавателей института пришел только заместитель декана. Торжественные проводы питомцев вуза быстро переросли в пьянку. Все уже клялись друг другу, что будут писать письма, а раз в год все будут приезжать на встречи выпускников.
Потом все разъехались по районам родного Алтая, и только изредка, кое-кто заходил в институт и навещал Аркадия. Ему было не до гостей: с утра до поздней ночи надо работать на опытном поле в учхозе - проводить эксперименты. Лето было в самом разгаре: студенты разъехались на практики, преподаватели отдыхали на садовых участках, члены парткома - в партийных санаториях по бесплатным путевкам.
Правда, не все. Кое-кто еще оставался в институте, в том числе преподаватели кафедр общественных наук. Таких кафедр было пять или шесть, все они имели свои названия, но занимались практически одним важным делом - формировали маркистско-ленинскую нравственность у студентов и преподавателей. И не только в институте.
Каждое лето в колхозы и совхозы Алтая приходили две крупные беды - прорывка свеклы и наезды лекторов-пропагандистов из крайкома партии. С первым несчастьем справлялись бабы при помощи тяпок, а вот со вторым горем было сложнее. Для обеспечения важной идеологической компании в каждом районе создавались чрезвычайные комиссии. Состояли они из штатных работников райкомов и колхозно-совхозных секретарей парткомов.
Тут главное не ударить в грязь лицом, встретить лекторов достойно и организовать им массовую аудиторию. Когда заканчивалась прорывка свеклы, то в это же время провожали агитпоезда и агиттеплоходы. И тут для сельских партийцев наступала пора заслуженного отдыха.
Аркадию не повезло в этот злополучный июньский день дважды. Он сорвал учебную практику со студентами третьего курса по методике полевых исследований и нечаянно попался на глаза Николаю Ивановичу - секретарю парткома.
- О, как хорошо, что я Вас встретил Аркадий Александрович. Вы ведь у нас молодой партиец! Вот Вам и надо себя проявить на идейном фронте. Сейчас Вы проходите кандидатский стаж и Вам крайне необходимо получить навыки организационно-партийной работы. На зиму мы Вас планируем в вечерний университет марксизма-ленинизма послать. Вам ведь надо сдавать кандидатские экзамены? Ну, вот и славненько! А сейчас зайдите в партком, и Тамара Александровна даст Вам готовые тексты лекций. Вы с ними познакомьтесь и на следующей неделе поплывете с лекторской группой крайкома на агиттеплоходе “Глазунов” вверх по Оби.
Аркадию ничего не оставалось, как пойти в партком. Там ему вручили кипу листов с расплывчатыми текстами лекции о линии партии в нынешнюю весенне-летнюю сельскохозяйственную компанию. Встретившаяся ему доцент с кафедры научного коммунизма Валентина Васильевна успокоила,
- Ну, что Вы переживаете, Аркаша! Это всё так элементарно. Нас в колхозах будут встречать представители, собирать нам аудиторию. Наше дело прочитать им тексты, а вот на вопросы отвечать избегайте. Лучше пусть они задают их в письменном виде для передачи в крайком партии. Предупредите, чтобы они писали свои фамилии. Последние слова Валентина Васильевна сказала с каким-то особым смыслом.
Аркадий постарался запомнить напутствия опытного коллеги по партии и поблагодарил за советы. Ему надо было еще зайти к декану факультета и объясниться за срыв практики. Он уже дважды заглядывал в деканат, но, как назло, там были всегда, либо студенты, либо преподаватели, а ему хотелось это сделать один на один с деканом. На это раз Эмилия Сергеевна была одна и как всегда, что-то печатала на машинке.
- А, Аркадий, заходите, пожалуйста, пригласила она его. Как проходит Ваш кандидатский стаж? Я ведь тоже отвечаю за Вас, раз давала рекомендацию для вступления в партию.
А рекомендации она давала всем студентам, кто ее просил, потому, что знала о них все. У нее была феноменальная память на лица, фамилии. Она даже знала многих родителей студентов, фамилии председателей колхозов и агрономов хозяйств, откуда приехали учится студенты агрофака.
- Эмилия Сергеевна! У меня сегодня неприятность произошла.
- Я уже знаю. Пишите письменное объяснение.
-Можно я сначала Вам все расскажу? - унылым голосом попросил Аркадий. - Может и не надо писать. Я ведь ни в чём не виноват.
Эмилия Сергеевна закончила печатать на машинке и приготовилась слушать объяснения Аркадия.
- Утром в 9 часов я собрал группу студентов для поездки в учхоз на практику. Но как всегда Анатолий Алексеевич, ну тот, что ведает транспортом, заявил, что автобуса не будет.
Тогда я позвонил заведующему кафедрой и спросил, что мне делать. Тот посоветовал ехать на 107 автобусе, а билеты собрать у студентов для оплаты. Мы взяли необходимое снаряжение и пошли на остановку городского автобуса. Когда проходили по Новому рынку, меня остановил сержант милиции и поинтересовался фамилией и местом работы. Я назвался и даже дал номер телефона парткома (почему парткома, Аркадий и сам удивлялся потом).
Сержант такой оказался вежливый, что даже извинился. И я заспешил на остановку, чтобы успеть в подошедший автобус. Студенты уже сели и даже мне место оставили у окна. Встреча с сержантом оказалась не законченной. Автобус уже выехал на Павловский тракт и совсем уже рядом был поворот в учхоз, когда показался позади милицейский сине-желтый мотоцикл. - Аркадий Александрович! Уж, не за Вами ли едут?
Мотоцикл обогнал автобус и стал подавать сигналы водителю для остановки. Аркадий двинулся к дверям, благо народу было мало, и как только стал выходить, сразу же столкнулся с уже знакомым сержантом.
- Вы, видимо, за мной приехали? - не то радостно, не то разочарованно спросил Аркадий.
- Так точно! Пройдите к мотоциклу.
- А что случилось?
- Не могу знать. Вас велено доставить в отделение милиции.
Аркадий только, что на прошлой неделе был старшим в студенческой народной дружине. Дежурили они в Железно¬дорожном районе, по месту нахождения ВУЗа.
- Может, что произошло в то дежурство и надо дать объяснения, - подумал Аркадий. - А в какое отделение нам надо ехать? Но милиционер ничего не сказал в ответ, только подал каску и показал кивком головы на коляску. Аркадий сел в люльку и прикрылся какой-то попонкой от пыли. Приехали на конечную остановку автобусов. Несколько минут назад они расстались здесь с сержантом.
- Так рядом же Октябрьская милиция, - догадался Ар¬кадий.
Сержант действительно привез его в Октябрьское отделение на улице Сизова и приказным тоном предложил дожидаться в маленьком тупичке в конце коридора с одним окошком. Аркадий хотел уже присесть на скамейку у окна, как внезапно услышал позади грохот железа.
Оказалось, что это не дверь, а металлическая решетка во всю стену, которая со скрежетом выехала откуда-то из стены и отгородила тупичок с Аркадием от свободы.
- За что же меня забрали? - лихорадочно соображал Аркадий. - Может в субботу на танцплощадке в горсаду его заприметили в яркой косынке на шее вместо галстука. Так его бы сразу же дружинники выгнали из парка.
Прошло несколько минут. Решетка отползла в сторону, и Аркадий уже было рванулся к выходу, но в камеру втолкнули двух пьяных баб и мужика. Они громко о чем-то спорили и, увидев Аркадия, почти одновременно все трое прохрипели,
- Мужик, дай закурить?
- Я не курю.
- Ах, ты жмот! Тебе беломорину жалко!
Аркадий не знал как себя вести в такой ситуации. Он обычно не связывался с пьяными и старался держаться от них подальше, а тут и отступать-то было не куда. Звать на помощь милицию бесполезно - кругом милиция. Тут снова привели очередную компанию и предыдущая всё свое внимание устремила на новичков. Аркадий терялся в догадках, но в голову ничего для объяснения ситуации не приходило.
Наконец, появился знакомый уже сержант и позвал Аркадия за собой. В камере было тесно и пришлось пробираться боком между алкашами, которые никакого внимания на него уже и не обращали.
- Ваша фамилия? Где прописаны? Где работаете? - начал допрос дежурный офицер.
Аркадию он не предложил сесть. Стоял рядом и сержант.
- Я уже говорил сержанту, - начал, было говорить Аркадий, но дежурный его грубо прервал,
- Ты что плохо слышишь?
Аркадий понял, что здесь надо отвечать только на вопросы и стал подробно все рассказывать. - Короче. Меня не интересуют подробности. Какой но¬мер телефона Вы дали? Нам нужен номер Вашего отдела кадров.
- У меня нет отдела кадров. Все сведения у заведующей аспирантурой. Но там нет телефона. Позвоните в партком института. Дежурный несколько раз набирал номер, но в парткоме, видимо, никого не было. Тогда офицер приказал сержанту,
- Приведите потерпевшую.
Сержант ушел. Пошло несколько долгих-предолгих минут. Аркадий покрылся испариной и почувствовал, что у него дрожат колени. Наконец, дверь раскрылась, и через порог показались костыли. На них опиралась молодая женщина в скромном платье.
- Проходите, гражданка. Узнаете? Все совпадает, как Вы описали. Модные брючки, рубашка в синие и белые полосочки, а главное - какой голос! На голос-то и обратил внимание сержант. Так это он или Вы сомневаетесь?
- Нет. Это не он. Голос похож, но тот был постарше.
- Что Вы тут нам морочите головы! Сначала пишите в заявлении обо всех приметах, а когда мы ловим преступника, Вы отказываетесь его узнавать! Дежурный был не доволен. Он еще попытался уговорить инвалидку, но та упорно не хотела признавать Аркадия.
- Что ж. Вы гражданин свободны.
- Как это - свободен? А занятия со студентами в учхозе как я буду проводить. Я же не успею. Раз уж Вы меня задержали ни за что, то доставьте на то место откуда взяли, - нагло потребовал Аркадий. К удивлению Аркадия и неудовольствию сержанта дежурный приказал последнему доставить задержанного в учхоз. Аркадий напялил на голову каску, сел в коляску мотоцикла и они поехали за город.
Студентов на опытном поле уже и след простыл. Вдобавок мотоцикл заглох, и Аркадию пришлось помогать толкать его до трассы. Было жарко и они с милиционером сели под березку отдохнуть. - Вы бы хоть рассказали, за что меня арестовывали? - попросил Аркадий сержанта. - А, даже неохота и рассказывать. Уже я третий в нашем отделении прокалываюсь с этим делом. Теперь на мне и отыграется начальство за плохую раскрываемость преступлений.
В хозмаге на Профинтерна, знаешь на углу старый такой дом? Так вот, там завелся какой-то мошенник. Предлагает всем желающим без очереди купить холодильник. Вроде бы он работает в этом магазине и может достать, за совсем небольшую переплату. И берет-то всего десятку сверху.
Получает деньги за покупку, выдает чек и приглашает получить на складе во дворе. Сам выходит через служебный ход, а клиенту предлагает пройти через двери, в обход. Радостный покупатель бежит во двор, а там никого. Склад закрыт. Тот стоит, ждет, а потом снова бежит в магазин и там никто ему ничего объяснить не может. Слезы, если баба, матюги - если мужик. За неделю уже нагрели пять человек.Выбирает этот гад, либо стариков, либо как вот эта баба - инвалидов.
- Ну, а если бы эта, что на костылях, сказала, что узнала меня? Что бы со мной было?
- Как, что? Посадили бы. Лет пять впаяли, и сидел бы как миленький.
Аркадию стало даже весело, что все так хорошо закончилось. Но напрасно он радовался, впереди его ожидали многочисленные неприятности истоки, которых начинались с его первого в жизни привода в милицию. Впереди была еще целая жизнь, которую Аркадий должен был посвятить родной партии...
Об авторе
Рассыпнов Виталий Александрович. Родился в селе Сорочий Лог Первомайского района Алтайского края в 1945 году. Доктор биологических наук, профессор Алтайского государственного аграрного университета.
Ольга ХАРЕВА. Что значит русским быть? 
Заслуженный художник Владимир Шкиль о фронтовом прошлом и соседстве с Брежневым