Мысленно она уже не раз представляла себя хозяйкой сибирских подземных сокровищ. Почему сибирских? Видимо, потому, что ее родители свою молодость провели на далеком Алтае и много рассказывали и дивной красоте тех мест. На Алтае отец с матерью попали не по своей воле - их сослали туда сразу же после присоединения западных областей к Украине. «Западенцы», как их называли коммунисты, не хотели идти в колхозы и все пытались сбежать в соседнюю Венгрию.
За попытку к бегству и сослали молодоженов Гнатенко, родителей Наташи, в далекую Сибирь. Наташа и родилась на Алтае в Курьинском районе, в самой дальней деревеньке - Бугрышихе. Когда родителей реабилитировали после смерти Великого Вождя, ей уже было пять лет. Она хорошо говорила по-русски и балакала на украиньской мови, но с западным, карпатским акцентом. Вернулись они в родное Закарпатье летом, когда все кругом цвело.
Наташа быстро привыкла к новым друзьям, но ни как не могла подружиться с бабкой Марией - отцовой матерью. Суровая старуха называла ее москаленком, а при рассказах сына о хороших людях-сибиряках, мрачнела, ворчала, что-то себе под нос, а чаще всего отворачивалась и уходила прочь. Для нее все русские были москалями, недобрыми людьми.
И вот Наташа приехала во Львов, поступать на геологический факультет университета. Город ей очень понравился, особенно старая его центральная часть. Старинные здания университета были в красивом парке, аллеи которого заполнила веселая молодежь. В приемной комиссии сразу предупредили, что учеба только на русском языке, что Наташу нисколько не смутило - она хорошо его знала. Огорчение принесло то, что на геологов брали с двадцати лет, а ей только что исполнилось семнадцать. Посоветовали идти на биолого-почвенный - там небольшой конкурс. Она походила по коридорам, побывала в музее природы и твердо решила поступать на почвенное отделение.
Училась она с удовольствием и легко. Её увлекли экспедиции, работа в лабораториях и после окончания она попросилась распределить ее в институт земельного хозяйства.
Шли годы. Наталья уже работала начальником почвенной экспедиции и объездила все Закарпатье. Походная жизнь как-то не располагала к замужеству, и хоть бог не обидел Наташу статью и красотой - замуж она так и не вышла. Видимо, все ждала своего единственного под алыми парусами. Романтика все еще была в ее душе и мечтала она о Сибири. В институте стали формировать почвенные экспедиции в районы Сибири и Дальнего Востока. Когда Наташа узнала об этом, она тут же написала заявление с просьбой отправить и ее и только подумала, - «Хорошо бы попасть на Алтай!»
И мечта ее сбылась. Экспедиции предстояло работать все лето в самом отдаленном районе края - Чарышском. - Это же рядом совсем с Курьинским, - думала Наташа, глядя на карту. Лето было сухим и жарким. Земля высохла, и копать разрезы для определения почв было тяжело. В совхозах обычно на эту работу нанимали подростков по вполне сходной оплате - рубль за яму. Наташа сама иногда помогала копать, видя как тяжело мальчишкам. Экспедиция в этом году была тяжелая - здесь в совхозах их никто не ждал. Местное начальство на почвоведов не обращало ни какого внимания.
Жить приходилось на полевых станах в ветхих избушках, питались как придется - чаще обходились черствым хлебом и молоком. Хлеб завозили раз в неделю с межрайонного хлебозавода, зато молоко было свежим и стоило рубль за трехлитровую банку. За лето надо было обследовать четыре совхоза и составить на их землепользование почвенные карты.
Два хозяйства уже были отработаны, и Наталья поехала на попутной машине в совхоз Партизанский. Добралась она до поселка уже к вечеру, когда в конторе совхоза уже никого не было. Проходившая мимо женщина, видя, что приезжая девушка сидит на лавочке у конторы, подошла к ней и сказала, что начальство будет только утром, а переночевать можно у тетки Анны, что живет за мостком на берегу речки. У нее все приезжие останавливаются. - Только, она злющая и ни с кем не разговаривает, - предупредила женщина.
Уже стало смеркаться. Наташа взвалила тяжелый рюкзак на плечи и отправилась к указанному домику. За мостком через речку, сразу на пригорке стоял одинокий дом. Вокруг него был аккуратный плетень из ивовых прутьев. За плетнем цвели мальвы и кусты дивных роз. Еще много было других цветов, названья которых Наталья и не знала. В доме, казалось, никого не было. Собаки во дворе не слышно. Наташа открыла калитку и ступила на ровную дорожку, посыпанную песком. - Надо же! Прямо как в сказке. Вот выйдет сейчас гномик, а может и злая колдунья, - подумала Наташа и остановилась в нерешительности.
- Проходи, раз пришла, - вдруг раздался голос из-за приоткрывшейся двери. Наташа сняла рюкзак,. и смело вошла на веранду, тесно заставленную горшками с цветами. Оставив, рюкзак, она вошла в переднюю комнату. Чем-то очень знакомым и родным показалась ей эта комната, устланная половичками. Дивные узоры украшали стены - прямо по побелке они были разрисованы цветными красками. Таким же красивым был и потолок. - Проходи и размещайся в этой вот комнате, - указала ей на дверь хозяйка.
Она была высокая, в опрятной одежде и чем-то напоминала Наташе ее бабушку Марию Гнатенко. Женщина ушла в другую комнату. Наташа быстро вытащила из рюкзака свои вещи, разложила на стуле. В комнате стояла кровать и небольшой столик. На полу лежал такой же половичок, как и в передней комнате. Стены были побелены, а потолок весь был разрисован как цветник - много ярких цветов, диковинной формы и размеров, какого-то сказочного вида. Утром Наташа встала рано, но хозяйки уже в доме не было.
На столике она обнаружила под узорчатым полотенцем кружку теплого молока и ломоть еще горячего хлеба. Быстро проглотив завтрак, она побежала в контору совхоза. Там она встретила директора и агронома. О ее приезде их из района никто не предупредил. Она долго им объясняла, что будет делать в их совхозе, для чего нужны почвенные карты, и что платить за эту работу будет государство. Совхозу надо только дать транспорт, рабочего для копки разрезов и предоставить жилье на один месяц.
Такое положение вполне устраивало совхозное начальство. Со своей хозяйкой за первую неделю Наташа встречалась лишь один раз. Она передала ей согласие совхоза оплатить жилье, и та только кивнула головой. Да и некогда было беседовать - уставала Наталья на жаре и засыпала вечером быстро. Жарко было в июле и по ночам - душно. Наташа спала с открытым окном, благо комаров здесь не было. Однажды ночью она проснулась от раскатов грома - приближалась гроза. Между раскатами грома, вдруг где-то рядом, послышалась песня. Наташа прислушалась и поняла, что женский голос отчетливо выводит украинскую песню.
Эту песню она знала от бабушки Марии. Пение приближалось к дому и, вдруг, на полуслове замолчала. Дверь хлопнула и снова стало тихо. Пошел дождь, и Наташа заснула вновь. Утром ей встретилась хозяйка и Наташа, под впечатлением ночной песни, неожиданно для себя, заговорила с теткой Анной по-украински. Та повернулась к ней всем телом, замерла, потом вскинула руки, обняла Наташу и запричитала: - Донечко! Рiдна ти моя, ластiвка! Чому ти мовчала? I який тебе вiтер, принiс до мене?! Тетка Анна заплакала во весь голос.
Слезы и рыданья ее просто душили, и она опустилась на крыльцо, обнимая Наташу за ноги. Полил дождь. Снова вернулась гроза. Мелкие брызги окутали двух женщин, сидящих на крыльце. Тетка Анна говорила без перерыва на родном украинском языке, как будто хотела разом все поведать. Оказалось, что родом она из Косово, что это совсем рядом с Наташиным городком.
Попала в Сибирь уже после войны вместе с мужем, которого осудили на ссылку в лагерь, где он и умер. Этого лагеря теперь уже не было за их селом, только кое-где остались канавы, да кладбище без крестов и надгробий. Анне некуда было ехать обратно - детей нет, дом забрали москали по какую-то контору и жила одиноко в глухой сибирской деревеньке. Работала до пенсии дояркой, ни с кем не дружила. По-русски понимала все, но говорить не хотела.
По ночам разговаривала сама с собой на ридной мови и потихоньку пела украинские песни. Изредка ней посылали постояльцев - то ревизора из райпо, то молодую учительницу, пока та не вышла замуж за местного парня и не ушла в его дом. Наташу сначала приняла, как и всех прежних постояльцев - равнодушно. Наташа рассказала все о себе, а тетка Анна все просила и просила говорить по-украински. И пока лил долгожданный дождь, они так и сидели вдвоем на крыльце. Оставшиеся две недели работы в совхозе, Наташа жила, обласканная заботами Анны Богдановны Лелека.
Навещала она ее и из соседнего совхоза «Таежный». Уезжала Наташа во Львов в конце сентября и Анна Богдановна провожала ее на автобусе до станции. Наташа уже села в вагон и выглянула в окно. Анна Богдановна стояла на перроне и смотрела, как будто сквозь вагон. Поезд стал набирать ход, а старая украинка так и стояла неподвижно, как будто окаменевшая.
Читать другие рассказы Виталия РАССЫПНОВА
Об авторе
Рассыпнов Виталий Александрович. Родился в селе Сорочий Лог Первомайского района Алтайского края в 1945 году. Доктор биологических наук, профессор Алтайского государственного аграрного университета.