На прошлой неделе в Шипуновском районе появилась ещё одна делянка с юными деревцами – 22 тысячи сеянцев сосны обыкновенной высадили на 10 га степной целины.
Губитель-огонь
– Чем же снег с дождём лучше? Может, в прохладную погоду сеянцы лучше приживаются?
– Такие сеянцы, какими обеспечивает Алтайский лесной селекционно-семеноводческий центр, при любой погоде стопроцентно приживаются. Видите, корневая система каждого находится в почвенном коме, который содержит необходимые минеральные удобрения. И сажать удобно, и корешки не повредишь, и саженцы быстрее на новом месте адаптируются. Раньше мы посадочный материал закупали в питомниках лесничеств – то в Углах, то в Барнауле. Но, например, барнаульские приживались очень плохо – порой только на 40%. А причина оказалась простой: изначально семечко было посажено не в такую почву, как здесь. Как только перешли на пакетированный посадочный материал – проблем не стало.
Про дождь со снегом я сказал из-за опасения лесных пожаров. Последний пожар здесь был очень сильным, 200 га культур у нас сгорело буквально за 15 минут! Огонь пришёл от реки. Кто-то пустил пал, наверное, свой покос выжигал. Пламя летело с огромной скоростью. Ничем его остановить не могли – две минполосы перелетело, словно их и не было… Сейчас уже всё восстановили, на этом месте уже новый лес растёт.
– Какое ощущение, когда идёт такой огонь?
– О-о-о-о… Страшно. И ощущение какой-то нереальности.
– Часто ли подобные происшествия случаются?
– Должен признать: всё реже и реже. Мы взаимодействуем плотно с ГО и ЧС района, и с пожарной частью. На любой сигнал они реагируют моментально. Ну, и ужесточение наказаний для нарушителей, выросшие штрафы, конечно, сказываются. В последние годы по настоянию краевых властей практиковалось: тот сельхозпользователь, чьё поле выгорит от пала, будет наказываться вплоть до лишения всех дотаций. И это очень хорошо действовало. Сельхозпользователи стали ответственнее. Теперь, например, они крайне редко сжигают тюки невостребованной соломы – стали измельчать. И перед уборкой, на мой взгляд, до 90% фермеров стали опахивать свои поля.
Что имели, не хранили
– Огонь для леса, конечно, страшный враг. Страшнее, наверное, может быть только человеческая жадность и безрассудство. Разве не об этом свидетельствует история Чупинского бора?
– Наше Шипуновское лесничество объединяет территории Шипуновского, Алейского и Поспелихинского районов. Здесь всего 3% лесистости. В основном, осиновые и берёзовые колки. Реликтовый Чупинский бор сохранился лишь на маленьком кусочке, на площади меньше, чем 1000 га. Но когда мы вели лесопосадку возле села Самсоново, наши машины, выравнивающие землю, выворачивали старые замшелые пни с глубины до 1,5 метра. Значит, лес там был. И это был мощный сосновый лес. Чупинский бор был лишь частью исчезнувшей Алейской ленты реликтовых боров. Их практически вырубили ещё в демидовские времена. А потом приезд переселенцев из европейской России, вырубка леса под пашни и выпасы, пожары начала XX века… Даже от уцелевшего Чупинского бора осталась всего десятая часть.
– Говорят, исчезновение лесов вызвали здесь изменения в самой земле, почва поменяла структуру, начиналось опустынивание.
– Это так. Двигающиеся песчаные барханы были здесь привычным явлением в начале 80-х годов прошлого века. Вот рядом с посёлком Войково есть котлован. Мы его, как могли, обсадили деревьями. И всё равно видно, что там были и рвы, и канавы, и дюны песков. Они более менее заросли, но всё равно, присмотревшись, можно понять, как была изрезана почва.
– Местное население как относится к лесу?
– Мы уже несколько лет проводим акцию «Живи, лес», высаживаем саженцы ко Дню Победы. И всё это проводится только силами местного населения. У людей очень благодарная реакция в отношении леса. Некоторые местные предприниматели говорят: «Если в этом году будете проводить посадки, мы даже на день офис или магазин закроем, всей семьёй приедем».
Зона покоя
– Видимо, новые посадки в Чупинском бору завершаются? Земли не хватает?
– Восстанавливать Чупинский бор начали с 1987 года. Сейчас насаждения тех лет – уже настоящий лес. Там вовсю проводим рубки ухода, ведём прореживание. Диаметр деревь-
ев уже больше 20 см. Водятся и кабаны, и зайцы, и косули. Им там безопасно, ведь это зона покоя, где охота запрещена. Поэтому там зверьё от браконьеров спасается. Также в 2000-2002 годах нам были переданы некоторые площади от тех сельхозпользователей, которые эти земли по прямому назначению не использовали. Но и такой земли осталось немного – гектаров 60, это года на 2-3 работы. Раньше мы в год высаживали за весну 120-150 га нового леса, а сейчас – в среднем 23-25 га. К тому же остались участки-неудобицы, а цельного массива нет.
– Вот закончатся посадки, и можно 120 лет ждать, когда деревья вырастут?
– Да что вы! Нужно будет за ними ухаживать и оберегать от пожаров, от нарушителей. Эти участки лет сто-сто двадцать в аренду сдаваться не будут. Значит, ответственны за них останутся лесничие.
Мы высаживаем большое количество посадочного материала – минимально 2200 штук на га. Их приживаемость – 100%. Но лес растёт. В естественной среде происходит естественный отпад – сильное дерево обгоняет слабое. А здесь они все сильные, все подкормленные. А когда деревья не могут сами выпасть, им приходиться помогать. Проводим весь комплекс мероприятий – осветление, прочистку, прореживание… У нас есть участки, посаженные по стандартам СССР, когда высаживали 7800 штук на гектар. Времена были тяжёлые, финансирование – плохое. В общем, упустили очерёдность и время проведения рубок ухода. Деревья и выросли – ствол в диаметре ладонью обхватить можно, а в высоту – 5 метров. И всё «щёткой»!
– В остатках реликтового бора «чёрные лесорубы» не водятся?
– Реликтовый бор как бы буквой «г» обнимает село Усть-Порозиха. Там за всем происходящим очень внимательно наблюдают местные жители. Они баловать никому не дадут! Как-то дорожники пытались расширить автомобильную дорогу и нужно было по 25 м от трассы вырубить бор. Так, в ДРСУ только готовились оформлять документы, как сельчане узнали и подняли возмущение. Скоро начальник дорожного участка признался: «Что-то я не хочу проводить это расширение. Пусть уж лучше останется как есть, только бы с местными не связываться».
– Дмитрий, а почему вы пришли в эту профессию? Ведь дело хлопотное и, говорят, не очень денежное.
– У меня отец – лесовод. Мать – лесовод. Старшая и средняя сёстры – тоже. Куда бы я ещё мог пойти? Я – переселенец из Казахстана. Хотя мать – алейская, а отец из Челябинска. Мать Бийский лесотехнический техникум закончила, отец – в Лениногорске учился. Приехали они в Казахстан по распределению, встретились, поженились, детей родили. Я ещё маленьким был, когда сюда переехали. У меня со здешними местами вся жизнь связана. Уже 21 год работаю в Шипуновском лесничестве. До сих пор помню свою первую посадку. Я тогда был «топтуном». Это на профессиональном сленге оправщика так называют, то есть рабочего, который идёт следом за лесопосадочной машиной и слегка притоптывает землю возле саженцев. Погода, помню, в мой первый рабочий день была мерзкая, но я утаптывал усердно. Они уже большие, мои первые деревья.
Дмитрий Горшняков.
Родился в Талды-Курганской области Казахстана. Закончил Белоглазовскую среднюю школу Шипуновского района. В 1998 году закончил Бийский лесхоз-техникум. В 2004 году – заочно АлтГАУ. Профессиональный путь: от мастера леса до начальника отдела обеспечения полномочий в области лесных отношений по Шипуновскому лесничеству.
Смотрите также:
- Писательница Жанна Алимова о России, Англии и всех нас →
- Посвящение И. А. Бродскому. Автор: Ирина Рудакова →
- Рассказ Евгения Банникова: Самоубийца →