В шипуновской колонии в Алтайском крае можно встретить осужденных, которые не умеют читать и писать; здесь отбывают сроки за наркоторговлю; заказавшие любовниц неверных супругов. Есть те, кто совершил ошибку и мечтают поскорей вернуться к обычной жизни. А есть отъявленные преступницы, которых уже ничто не исправит.
О том, почему женщины совершают более ужасающие преступления, чем мужчины, раскаиваются ли детоубийцы и почему к осужденным нельзя испытывать жалость, корреспонденту АиФ-Алтай рассказала заместитель начальника женской исправительной колонии № 6, подполковник внутренней службы Елена Берлизова.
Роман Алексеев, АиФ-Алтай: Елена Алексеевна, расскажите, как вообще выбрали эту профессию?
Елена Берлизова: В детстве почти все девочки мечтают быть актрисами, а я не творческая личность. От слова «совсем», поэтому выбрала юриспруденцию, выучилась на юриста, потом целенаправленно пришла работать в колонию, о чём ни разу не пожалела. Наверное, потому что делаешь то-то важное. Мы исправляем, перевоспитываем, пытаемся сохранить человеческое в этих женщинах. К нам попадают женщины, которые не умеют писать и читать.
У нас есть вечерняя школа, в неё ходят 44 заключённые. Среди них есть первоклассницы! И это не цыгане, обычные русские женщины, которые по каким-то причинам, даже живя в городах, не получили образования. Как правило, они из многодетных семей. К примеру, у одной из наших девушек родители неблагополучные – родили её дома, поэтому в органах опеки о ней никто не знал. Старшие пошли в школу, а до младшей дело не дошло. Ей просто никто не предложил, а потом было поздно.
Поднимала с кроватки и бросала об пол
– Вы начинали работать в шипуновской колонии, когда она ещё была мужской. С кем проще работать: с мужчинами или женщинами?
женщина, если захотела спать, постелет на пол полотенце и ляжет на него: вроде и нарушила, и наказать нельзя. Преступления у них тоже различные. Допустим, убивая, мужчина может нанести два- три удара, а женщина – в разы больше. Их деяния зачастую страшнее.
– Какие для вас непростительные?
– Убийства детей. Никогда не могу понять и принять это. Особенно, когда это произошло не просто в случайных обстоятельствах, а умышленно. Особенно, когда это делает мать в отношении своего же ребенка. Вот пример. Женщина родила ребенка, отказалась от него ещё в роддоме. Через два года решила, что ребёнок ей все-таки нужен. Долго добивалась этого, прошла кучу инстанций, восстановилась в родительских правах. Забрала его домой, как оказалось, на четыре месяца… Потом она попала к нам – за истязание и убийство. Привыкла же жить одна, а ребёнок после двух лет в детском доме понятия не имел, что такое мама, естественно, плакал, хотел вернуться обратно. Ее это раздражало. Она его поднимала с кроватки и бросала об пол. Снова и снова. Избивала… Ее приговорили к шести годам лишения свободы.
– Она хоть раскаялась?
– Женщины часто раскаиваются, но не все. Если говорить конкретно про эту осужденную, она не раскаивалась. И не «ушла в себя» от содеянного, участвовала во всех наших мероприятиях, прекрасно рисовала… Когда с ней проводились беседы, всегда говорила: «так получилось», «так сложились
обстоятельства». Она так и не поняла, почему это сделала.
Пучина страстей
- А из-за любви к вам попадают?
- На почве любви и ревности немало убийств. Было несколько случаев, когда «заказывали»
любовницу своего мужа. Или сами убивали соперниц. Например, женщина из Барнаула была врачом-терапевтом, с мужем они лет 20 прожили. И тут он закрутил с другой – она была тоже медиком, но из
младшего персонала. Супруга об этом узнала, выяснила, кто она, где работает, пришла к ней под видом пациентки. Женщины начали общаться, даже завязались какие-то приятельские отношения… А однажды приехала к сопернице в гости домой и напоила соком, в котором были подмешены какие-то препараты. После этого посадила ее в уже полубессознательном состоянии к себе в машину, отвезла за город, где столкнула с обрыва. После её смерти стало известно, что она ждала ребёнка. Убийцу установили, осудили, конечно. Но самое примечательное в этой драматической истории: семья не распалась, муж приезжал к ней на свидания, просил прощения.
– А вообще как часто мужчины приезжают к вашим осужденным?
– Если посмотреть по статистике, сейчас в колонии находятся мало замужних. К ним постоянно приезжают, поддерживают, не отворачиваются. Остальным такие свидания не положены, так как сожители не входят в круг близких родственников. Бывает, даже браки заключают, находясь в колонии, но гораздо реже, чем в мужских колониях. За последние десять лет таких было 10–12, не больше. И то это в основном те случаи, когда пары уже жили вместе, у них были дети. А регистрируются в таких случаях, как правило, чтобы иметь длительные свидания и иметь возможность
встречаться с детьми.
Жалости здесь не место
– Были в вашей практике заключенные, которым вы искренне сочувствовали?
девчонки, которые в интернете находят объявления о легком заработке, даже не понимают всей вины и ответственности. Думают, что в этом нет ничего этакого – они же никому шприц в руки не дают! Их «ведет» юношеская самонадеянность: кто-кто, а я-то точно не попадусь. Но некоторые успевают сделать две-три закладки, и всё – срок. Немало и женщин старшего возраста, которые всю жизнь терпят-терпят своих недобрых мужей, а потом их терпение лопается... оказываются у нас.
– Встречаетесь с осужденными после того, как они выходят на волю?
– Специально нет, но бывает, что видимся – все ведь в одной стране живем. Случай был прошлой осенью: ездили с дочерью в Новокузнецк, гуляли в парке, и тут навстречу идет очень симпатичная девушка. Я бы и не обратила на нее внимания, но она, увидев меня, резко остановилась и опустила руки по швам: приобретенный в колонии рефлекс сработал...
Но бывшие заключённые нередко пишут письма со словами благодарности. Одна женщина уже лет восемь дважды в год присылает открытки, поздравляет с Новым годом и 8 Марта. Или вот недавно сижу на работе, приезжает женщина с цветами, лет 60 на вид. Подумала, что это посетитель к одной из осуждённых, однако нет, оказалось, ко мне и с благодарностью. Напомнила, что когда-то она отказалась от сына, а мы его разыскали – ему на ту пору был уже 21 год. Помогали им наладить отношения. Наша подопечная сначала его пыталась воспитывать, но мы ей объяснили, что она не имеет на это права, он вырос без нее, всего добился сам. Беседы помогли женщине пересмотреть своё отношение к сыну, и в итоге, освободившись, она уехала к нему жить.
– Как вы избегаете выгорания от постоянного общения с осужденными?
– Психологи советуют каждые пять лет менять должность. Я работала психологом, потом пошла в начальники отряда, далее – в тыловую службу. В должности заместителя начальника нахожусь с 2005 года, но дважды была в декрете. Эти перерывы помогли мне восстановиться.